Камаэль

– Небось идёшь со своей «Барби» и меня только подразнить пришёл. – раздражённо буркнул я, принимаясь собирать слишком отросшие волосы в высокий хвост.

– Обижаешь, Лу-лу, – протянул Джинджер, потрепав меня по голове и испортив всю причёску. – Я пришёл, чтобы позвать тебя с собой. Только представь, увидим упырей! Сексапильных эльфиек с огромными грудями!

– Тебе бы только о бабах думать, – отмахнулся я, хотя идея посмотреть на упыря мне понравилась.

С тоской глянув на открытую книгу, я поднялся со своего места:

– Хорошо. Выветрись из комнаты, я переоденусь.

Довольно хохотнув, мой брат выскользнул из комнаты. Наспех скинув домашнюю футболку и натянув клетчатую тёмную рубашку с брюками и кедами, я глянул на себя в зеркало. Наверное, я в самом деле засиделся – болезненная бледность лишь больше подчёркивала синяки под глазами, что мне совершенно не нравилось. Оправив выбившиеся из хвоста пряди, я более-менее удовлетворённо кивнул и вышел из комнаты.

Сколько раз я сожалел об этом согласии! Но уже было поздно что-то менять – обхватив меня за плечи, Джинджер потащил меня на эту выставку, что была в нескольких кварталах от нас и располагалась в не очень высоком здании выставочного центра. Возможно, мне бы даже понравилось, если бы волшебный народец не был заперт в серебряные клетки. Очаровательная эльфийка уныло смотрела на меня своими ярко-зелёными глазами и словно бы видела насквозь мою сущность. Трое перевёртышей, пойманных во время обращения и заточённых в полуформе жалко жались друг к другу, пусть они и были безумно красивы собой. А уж пушистые ушки и хвосты были неотразимы. Но если бы они уныло не опускались. В большом аквариуме, с различными карликовыми деревьями и имитированным ручейком чахли маленькие фейки, тихо позвякивая крылышками. Увидев меня, они дружно прильнули к стеклу. Я хотел было к ним приблизиться, но брат упрямо тащил меня дальше.

– Куда мы? – поинтересовался я, с неохотой перебирая ногами и всё больше начиная грустить. Как мне было жаль, что они все были заточены! И я возненавидел себя за беспомощность в этом деле, хотя я – Светлый страж.

– Главный экспонат! Я с трудом выпросил у владельца выставки пропуск туда! – довольно фыркнул брат, вскинув подбородок.

Бесконечные залы, наполненные волшебными существами и малым количеством посетителей – сюда пускали только таких же, либо очень влиятельных, каким стал мой брат. Наконец, Джинджер приоткрыл какую-то дверь и впустил меня, затем пройдя следом и закрыв её за собой. Было темно, как в заднице у негра, уж извините меня за эту грубость. Даже мои глаза оборотня ничего не могли различить.

– Джи, где этот экспонат? Я нихрена не вижу! – рыкнул я, поворачиваясь к брату.

– Главный экспонат – это ты. – рассмеялся Джинджер, и я услышал, как щёлкнул замок двери, эхом пролетев по тёмной комнате.

========== Ветер, кровь и серебро ==========

Выпей – может, выйдет толк,

Обретёшь свое добро,

Был волчонок – станет волк,

Ветер, кровь и серебро.

Так уж вышло – не крестись –

Когти золотом ковать,

Был котёнок – станет рысь,

Мягко стелет, жестко спать!

– Главный экспонат – это ты, – рассмеялся Джинджер, и я услышал, как щёлкнул замок двери, эхом пролетев по тёмной комнате.

Смех этот так же гулко отозвался, пробрав меня до самых костей. В темноте вспыхнули алые глаза с вертикальными чёрточками – брат оказался совсем рядом со мной, а затем вновь закрыл глаза. Нам с ним не нужны были глаза, чтобы видеть. Достаточно чувствовать запах, страх своей жертвы, как делал сам Куарт. А потому, успокоив своё сердцебиение и прикрыв глаза, я потянул носом воздух. Здесь был кто-то кроме нас.

– Ты опять вздумал меня продать, да, Джинджер? – с нажимом произнёс я, наугад находя стену и вжимаясь в неё спиной, прислушиваясь к происходящему. – Решил, что один не справишься, а потому позовёшь ещё кого-то? Покажитесь уже, не стесняйтесь.

Меня трясло от гнева и постыдного страха, которого перед оборотнями нельзя показывать, хотя я и не был уверен, что там, в темноте, прячутся именно оборотни. В следующий миг вспышка яркого пульсара ослепила меня почти на минуту, но я яростно вслушивался в происходящее, стараясь уловить, не подкрадывается ли ко мне кто – все стояли на своих местах. Когда же зрение стало ко мне возвращаться, я несколько раз моргнул и огляделся.

Маленькая комнатушка без мебели была полностью тёмно-синего цвета, отчего казалась ещё меньше. Взгляд мой тут же наткнулся на три двери. Одна из них – та, из которой я вышел, вторая была расположена по диагонали от неё и вела неизвестно куда. А вот последняя дверь пряталась в тёмной нише и явно вела к выходу, поскольку именно к ней проход мне и загородил через мгновение высокий, тёмнокожий мужчина с чёрными короткими волосами. Запрокинув назад голову, чтобы получше разглядеть его лицо, я скривил губы в холодной улыбке:

– Тебе там наверху не дует, громила?

– Говори погромче, мелочь, – огрызнулся великан, скрестив на груди руки.

– Я говорю, у тебя мозги через уши выдуло. – чуть громче произнёс я, попутно оглядывая остальную компанию.

Кроме моего брата и громилы здесь был ещё один высокий светловолосый вампир и коренастая дроу с тёмными, короткими волосами. Но хуже было не это. На полу, возле стены восседало двое полугодовалых-годовалых младенцев с мертвенно-синей кожей и абсолютно белыми глазами. Они пискляво хихикали, смотря на меня и принюхиваясь, клацая острейшими, мелкими зубами, выращенными в два ряда. Их когтистые лапки уже тянулись ко мне, и я чувствовал первозданный ужас, сковывающий меня изнутри. Я слышал об упырях от матушки, которая в своё время, будучи Светлым стражем, отгоняла их от территории скрытого подземного города. Это были мертвецы, совершенно мерзкие, но крайне хитроумные. Ядерная смесь вампира и зомби – вроде лишённые разума и способные только жрать и охотиться, но при этом хитрые, как вампиры, и ловкие. Но я никогда не слышал о таком. Истинно рождённые, вроде? Матушка говорила о том, что свести вместе двух упырей – невозможно, поэтому тёмные маги балуются с мертвечиной. Но эти «красавцы» явно были выведены чьими-то невероятно заботливыми стараниями. Кто-то свёл двух упырей, скрестил, дал возможность самке выносить детей и выкормить их. А это, думаю, колоссальная работа. Чего стоит одна мысль о том, что нужно возбудить мертвеца? Нервный смешок вырвался из моей груди, сдавливая её ледяным кольцом. Вот это вляпался, Льюис! Вот это дерьмо свалилось тебе не голову!

– Как тебе малыши? – сладко пропел Джинджер у меня над ухом, медленно доставая короткий кистень с серебряным клинком на конце. Коротким, но достаточно острым для того, чтобы при сильном ударе пронзить насквозь. – Правда, они очаровательны?

– На тебя безумно похожи, братишка, – отскалозубил я, медленно давая руке трансформироваться частично, только чтобы выпустить когти. – Не думал, что ты опустишься до того, чтобы оттрахать упыриху.

Злость полыхнула в алых глазах Джинджера, но уверенность во мне всё больше крепла. Правда, визгливый смех упырят меня мягко говоря напрягал и раздражал. От одного только взгляда на эти младенческие мордашки с синевато-мертвенным цветом кожи и зубастыми ртами кровь стыла в жилах, а сердце застревало где-то в горле. Молчаливо стоящие великан, вампир и дроу ещё больше нагнетали обстановку, как и чуть потрескивающий под потолком пульсар. Я взрослый оборотень, почти совершеннолетний, но даже для меня шесть врагов – немного чересчур.

– Что вы все собираетесь сделать? – наконец, задал я много лет мучающий меня вопрос, чуть сжимая и разжимая руку, слегка касаясь острыми когтями ладони, чтобы сохранять ясность своих мыслей.

– Содрать с тебя шкуру, чёртов ты ублюдок, – громогласно рявкнул великан, отчего у меня даже волосы на голове зашевелились, а в горле всё пересохло. Вот так да! Он надвигался на меня, сжимая огромные ручищи в кулаки и порыкивая. – Я буду заживо сдирать с тебя шкуру, сучонок! Я вырву все твои когти и клыки и отправлю на ожерелья. Я буду вытягивать из тебя жилы одну за другой, пока ты будешь жив.

Вонючее дыхание великана заставило меня содрогнуться с ног до головы, и я скользнул у него под рукой, но меня тут же перехватил светловолосый вампир, пальцы свободной руки которого неоднозначно стиснули мою ягодицу:

– А я буду насиловать тебя во все дыры, драный котяра, пока ты не потеряешь сознание, пока ты не захлебнёшься моей спермой, а затем выпью всю твою светлую кровь до последней капли.

Он пихнул меня в крепкие руки коренастой дроу, что тут же прислонила к моей шее тонкий, острый кинжал, слегка проведя им по коже, отчего совершенно неприятная боль заскользила по телу вместе с тонкой струйкой крови: