Камень Апокалипсиса

— При аресте Амиля проверяли отпечатки пальцев?

— Судя по всему, был допущен ряд ошибок…

— Давайте, давайте, не стесняйтесь! — подстегнул Колдуэлла судья.

— Заместитель шерифа, который брал отпечатки, случайно их смазал. Дело в том, что компьютер изолятора временного содержания в тот день был испорчен, и вместо того чтобы приложить пальцы к сканеру, воспользовались старым способом, тушью. Когда лаборатория ФБР в Вашингтоне получила эти дактилотаблицы, там не смогли успешно сличить их с базой данных. Видимо, из-за того мазка. Вот и прислали заключение, что Лестера Амиля никогда никто не арестовывал. А после звонка Муди мы сосканировали пальцы, как полагается, и на этот раз Бюро сообщило, что подсудимого в действительности зовут Делберт Амиль.

Колдуэлл извлек несколько листков из папки с логотипом ФБР и вручил их Спенсеру с Делани.

— Господин судья, — продолжал он, — похоже, что пятничные показания Максин Арнольд вполне подтверждаются. Лестер Амиль был героем весьма доброжелательного телерепортажа. По чистой случайности он вышел в эфир в тот день, когда брат Лестера, Делберт, сам вышел по условно-досрочному освобождению. Следующей ночью дом Амилей подожгли, и в огне погибли два человека. В частности, мать семейства — Даниэла Амиль. Все решили, что второй жертвой оказался Делберт.

— Кто поджег дом?

— Видимо, кто-то из местных. Квартальная банда. Все подумали, что из-за репортажа… Телеканал особо напирал на эту версию: дескать, они хотели избавиться от Лестера, раз он был таким пай-мальчиком, а в результате просто ошиблись. Кстати, рейтинг канала после этого подскочил под потолок.

— Так что же случилось на самом деле?

— Местный отдел по борьбе с организованной преступностью утверждает, что Делберт входил в группировку «Черные скалы». Они орудуют в районе Вест-Адамс и уже много лет воюют с конкурентами, какой-то бандой с Восемнадцатой улицы. «Скалы» — негры, а их враги — латиноамериканцы.

— Советник, перестаньте бродить вокруг да около, — нахмурился Спенсер.

— Делберта арестовали шесть лет назад и отправили во Фред-Неллис, колонию для несовершеннолетних в Уиттьере. Там он и познакомился с нашим свидетелем, Труманом Муди. А затем полицейский департамент написал на него представление к досрочному освобождению. Он что-то им сообщил про убийство на Восемнадцатой улице.

— Советник, вы меня не поняли? Я сказал — покороче!

— В бандах за такие «подвиги» одна награда. Как только Делберта выпустили, он превратился в мишень. А мать с братом просто попали под руку.

— Лестер Амиль — хороший мальчик — мертв, — задумчиво произнес Спенсер. — А Делберт — бандит и к тому же доносчик — сидит у меня в зале и прикидывается своим братом… Так получается?

— В общем, да, — кивнул Колдуэлл. — Судя по всему, за несколько минут до нападения Делберт вышел из дома за сигаретами. Когда прибыли копы, огонь уже потушили, и он знал, что мать с братом мертвы. Когда его допрашивали, он представился Лестером.

— И никто не удосужился перепроверить? — удивилась Делани.

— Вскрытий, идентификаций по зубной формуле не делали, — сказал Колдуэлл, — потому что полиция приняла поджог просто за очередную криминальную «разборку». К тому же Делберт уже успел «опознать» трупы.

— А соседи? Они-то почему молчали?

— Так ведь тройня, все близнецы, — объяснил прокурор. — И в их районе не принято совать нос в чужие дела. Кроме того, Делберт оказался неплохим актером и сумел провести тележурналиста.

— А Франк и Максин Арнольды?

— Они и не подозревали о подмене. Думали, что берут к себе в дом славного парнишку.

— Прямо «мыльная опера» какая-то, — поморщился Спенсер. — Нет ли еще сюрпризов, о которых мне следует знать? Как насчет третьего близнеца? Может, и он вот-вот объявится? Прямо среди моих присяжных?

Джейкоб Уиллер было хохотнул, но тут же осекся под мрачными взглядами коллег.

— Последний близнец Амилей был убит несколько лет назад, — ответил Колдуэлл. — По крайней мере так заверяют копы из Лос-Анджелеса.

— Господин судья, — вмешалась Делани, — откуда мы знаем, что все это правда?

Прокурор извлек еще один листок.

— Вот копия факса, который мы получили из отдела по борьбе с организованной преступностью вместе с материалами на вашего клиента.

— Если Делберт так ловко всех обманывает, — сказала Делани, — каким образом ваш свидетель оказался столь догадливым? В конце концов, речь идет о близнецах.

— В тюрьме Муди наловчился колоть татуировки. Он и Делберту сделал одну — сзади, на шее, — когда они сидели вместе. Рисунок ножа, с которого свисает капля крови. Муди и сам верил, что Делберт сгорел, пока в телерепортаже не заметил свою работу.

Тут Делани поняла, что ее обвели, как слепого котенка.

— Господин судья, я вижу, что обвинение знало об этом еще до начала сегодняшнего заседания. Но вместо того чтобы рассказать об этом суду и нам, мистер Колдуэлл намеренно выдвинул Трумана Муди своим свидетелем. Почему? Да потому, что ему хотелось таким театральным жестом вбить в голову присяжным только одну мысль: мой подопечный сидел в тюрьме на пару с членом уличной банды, которого сейчас к тому же подозревают в убийстве.

Гневно повысив голос, она заявила:

— Вы отлично знаете, что закон не позволяет упоминать на процессе криминальное прошлое подсудимого! Вот и решили протащить его грязь через заднюю дверь!

— Почитайте протокол заседания, — холодно отозвался Колдуэлл, — и вы увидите, что я ни разу не задал свидетелю вопрос о прошлом Амиля!

— Ага, за вас все сделал Муди, — кивнула она. — Ваша честь, я немедленно сажусь за жалобу о вопиющем нарушении процессуальных норм!

— Ну-ну, давайте не будем горячиться, а разберемся по порядку. Для начала я хотел бы посмотреть дактилоскопический отчет ФБР, а потом поработать с архивами.

— Как мой клиент может рассчитывать на непредвзятое разбирательство, если теперь присяжные знают, что он — это не он, а его брат-близнец, да еще и отсидевший?! — мрачно отозвалась Делани. — Нет, это классический случай нарушения! Вы должны распустить присяжных!

— Я никому ничего не должен. А потом, вы всерьез считаете, что новый состав присяжных для вашего клиента будет более благоприятным, нежели нынешняя дюжина? Осмотритесь: в зале сидят представители общенациональных изданий. Вы предлагаете, чтобы все жители страны услышали о нашем фиаско? Нет, я не планирую прекращать процесс и заново тратить время, усилия и средства. Он по-прежнему ваш клиент, и не важно, как его зовут — Лестер или Делберт. Именно он жил в доме Арнольдов, именно его обвиняют в убийстве их дочери. Даже если соберут новый состав присяжных, все равно Арнольдов вызовут свидетельствовать в суде, и их показания вновь вскроют тот факт, что он выдавал себя за ныне покойного брата. Этого от присяжных не утаить, вы понимаете?