Камень королей

— Вот тварь, — прошипел он, когда Эгги отдалился на приличное расстояние.

— Исчадие Бездны, — подтвердил Тэби, имея в виду, однако, не Эгги, а осла по кличке Рыжий, которому в этот момент приспичило полакомиться цветком на обочине дороги. — Когда мы уже переберемся на ту сторону хребта?

— Не терпится посмотреть в Глаза Севера? — спросил в ответ Дьерд. Он беспечно жевал травинку и размахивал руками при ходьбе, но его веселость исчезала, как только он глядел на Близнецов — две горы, между которыми лежал перевал Катарка.

— Что еще за Глаза Севера? — поинтересовался Лейни.

Виньес застонал.

— Еще один неуч. Наверху сами все поймете.

Мечник пренебрежительно дернул плечами. Виньес почти две декады — столько длилось их путешествие из Серебряных Прудов — жаловался на необразованность спутников, которые ничего не знают о родном королевстве, и порядком всех достал своим нытьем. Сони отшвырнул второй камень. Пока одни попивают дорогое вино и нежатся в собственных замках, почитывая книжки, другие вынуждены бороться за жизнь, поедая крыс и прячась в канализационных стоках от таких же оборванцев, только постарше, которые отбирают с трудом заработанные деньги.

Спустя несколько мгновений прилив злости Сони бесследно растворился в усталости. Эгги беспощадно гнал своих людей с самой высокой скоростью, которую они только могли из себя выжать. Он планировал переночевать на постоялом дворе, который располагался за перевалом Катарка, но уже вечерело, а караван до него еще не добрался, и Эгги исходил на мыло. Отряд Калена, как назло, тащился в хвосте — они снова притворялись бедными паломниками, которым не по карману ни лошади, ни фургоны. В поместье им дали двух ослов — Сивого и Рыжего, на редкость упрямых и тупых животных. По их вине отряд чаще других удостаивался ругани Эгги, зато на них можно было скинуть часть поклажи, которая по сравнению с прошлым путешествием из-за северных холодов увеличилась раза в три. К тому же Кален категорически запретил любые стычки, чтобы не вызывать ненужные подозрения у путников. Поэтому Сони молча тянул Сивого за поводья, не вступая с караванщиком в перепалку.

Далеко не все были настолько же терпеливыми. Послышались проклятия, потом угрозы, и Сони с любопытством вскинул голову, осматривая растянувшийся по горной дороге караван. Он был сравнительно небольшим: четыре повозки, принадлежащие Эгги, три — купцу, вошедшему с ним в долю, фургон бродячего лекаря, еще фургон с семьей, переезжающей к родственникам, и несколько пеших путешественников. Крик поднял торговец, который больше всех заплатил за сопровождение, и после долгих споров Эгги согласился уменьшить темп. Сони с облегчением сбавил шаг, а затем совсем остановился, чтобы в очередной раз восхититься хребтом Самира, границей между северными и центральными землями Кинамы.

Сони не представлял, что горы могут быть такими высокими. Он вообще никогда не представлял себе горы. В некоторых могаредских лавках продавались картинки с голыми женщинами, на фоне которых изображался экзотический пейзаж: океанские пляжи, тропические леса или снежные горы. Но Сони интересовал, естественно, не фон, и потому он никогда не обращал на него внимание. Теперь Сони жалел об этом. Изучи он тщательнее те картинки, и они подготовили бы его к тому, что он сейчас наблюдал.

Это были вовсе не гигантские валуны, как Сони думал в детстве. Зеленые великаны с мохнатыми, а иногда лысыми и каменистыми макушками, усеянные пятнами от облаков, тени которых козочками скакали по склонам, — вот какими оказались горы. Возницы говорили, что дальше к северу, где пролегает граница с Каснаром, они такие высокие, что на них ничего не растет, а вершины даже летом покрыты снегом. Сони в это не поверил и обозвал караванщиков врунами.

В самом деле, как земля может вздыматься еще выше? Временами, находясь у подножия горы, он задирал голову до шейного хруста и только тогда мог разглядеть остроконечные верхушки с редкими соснами. А если взобраться туда, то становилось видно все окрестности — за исключением тех, что скрывали за своими спинами соседние горы. Всего однажды караван задержался, чтобы пара дураков — и среди них Сони — залезла на хребет и полюбовалась предместьями Севера. Тогда Сони понял, почему эти земли дали Кинаме стольких великих людей и несколько королевских династий. Глядя на горы, невозможно не стать великим.

Поводья в руке натянулись, и Сони внезапно обнаружил, что Сивый в кои-то веки его обогнал. Осла, ласково поглаживая по гриве, вел за собой Келси. "Сивый, ну ты вероломная скотина", — оскорбился Сони. Ослы слушались только бывшего лесоруба — он поклонялся Альенне, по преданию, породившей все живое на свете и создавшей магов, и с уважением относился к ее творениям. Хорошо бы еще эти самые творения уважали людей — когда Сони приблизился к Сивому, тот наложил перед ним кучу, как будто выражая мнение о нерадивом хозяине.

— Исчадие Бездны, — повторил Сони недавние слова Тэби.

Келси улыбнулся.

— Ничего, перевал уже близко.

— Ты бывал здесь раньше?

Дьерд рассказывал, что его дом находится вблизи от северных земель, но значительно дальше к востоку отсюда. Там хребет превращался в холмы, которые, в отличие от этой дороги, было несложно преодолеть. Через перевал Катарка Дьерд никогда не ездил, и, учитывая их дружбу с Келси, Сони предположил, что лесоруб тоже увидит Глаза Севера в первый раз. Однако в ответ на вопрос он утвердительно покачал головой.

— Пять лет назад нас послали сюда с Эйреном помочь союзникам в боях с Зандьером, который полгода сидел на кинамском троне и решил избавиться от незаконных сыновей короля Ильемена. Отряд разделили и отправили в разные части страны. Для меня это было одно из первых заданий. Я попал сразу на бойню.

Келси замолчал, его взгляд подернулся туманом воспоминаний. Сони не стал мешать — он уже знал, что отряд тогда переживал тяжелые времена. Казалось, что братья-бастарды вот-вот победят, но другие претенденты на трон объединились и отбросили их. Вскоре после этого Стильин заболел и умер, а Кален лишился гвардейца.

Стоило только подумать о командире, как из-за последнего фургона показалась его коренастая фигура.

— Шевелите копытами! — прикрикнул он на отставших подчиненных. — Хотите еще порцию дерьма от Эгги?

Сони выругался. Как будто он не торопился! Как правило, к этому часу караван давно становился на привал, так что в пустом желудке бурчало (Сони никогда не понимал, что же там подает голос, если не еда), а ноги ныли от постоянного подъема в гору. Однако об отдыхе и теплых постелях на постоялом дворе можно было и не мечтать. Эгги сразу предупредил спутников, что владелец дерет за ночевку бешеные деньги. Но, по крайней мере, после перевала можно будет развести костер и поесть. Из последних сил ускорив шаг, Сони шлепнул упирающегося осла и потащил его за собой.

Чем выше, тем медленнее ползла вереница повозок. Притомились даже те, кто не покидал фургоны; люди зевали или кисло поглядывали на Близнецов. Лишь охранники каравана продолжали зубоскалить — этим шельмам, потертым в неисчислимых драках, все нипочем. Бродячий лекарь, позволивший жене управлять лошадьми, клевал носом, подскакивал и тряс немытой шевелюрой каждый раз, когда колеса фургона наезжали на булыжники или проваливались в ямки. Сони пристроился прямо за ним — Сивый почему-то оживлялся, когда перед ним маячили желтоватые космы лекаря.