Каменные сердца

– Да какая теперь разница? Фрай мертв, – Николас махнул рукой.

– Но Мэйби встретила его…

– Девка – фантазерка почище Акселя! – Валехо раздраженно сплюнул в костер. – Мозги-то, я смотрю, она и тебе припудрила? Ну снятся ей кошмарики, ну фиг с ней. А Фрая, небось, рыбы уже до костей обглодали.

– Даже если так. Его гибель не отменяет вторжения, – глухо возразил Данике.

– Да хватит пороть эту чушь! – вскипел Ник.

– Не из праздного же любопытства он торчал на орбите?

– А почему бы нет? Вдруг он этнограф, напишет по нам многотомное сочинение! – Валехо хлопнул себя по колену и хохотнул. – Вернее, написал бы.

– За этнографами по пятам идут колонизаторы, – Данике потряс указательным пальцем. – Сложи два и два, Ник! Эос была частью Земной Империи, Фрай – землянин. Ты, как и я, слышал это собственными ушами в Идэне. Потомки хозяев нашей планеты непременно явятся, чтобы забрать свое. Нас или истребят, или сделают рабами. Более того, уже открыты шахты, где всем найдется местечко. Ты и я сдохнем, наглотавшись пыли огненных кристаллов, а они… они запитают от них ночники!

От истерического беззвучного смеха Данике у Николаса побежали мурашки. Не иначе Док надеялся предупредить кого-нибудь о скором прибытии землян и о своихдогадках насчет находок грусских, разделить с кем-то ответственность – за тем и рвался в Фустер. А если он и Орлову проболтался?

– У Фрая есть агент среди грусских, даже не один… Точно не один! – док прищелкнул пальцами. – Про Кубасова-то я забыл.

– Не трогай ты мертвецов! – попытался пошутить Валехо.

– Я просто пример привел. Да чего далеко-то ходить – вон Тиана или, как его, ммм, Тайгерт?

– Психи – весьма сомнительные агенты. И они тоже мертвы.

– На него может работать кто угодно… – док шумно втянул воздух ноздрями, сжал губы и вперился взглядом в костер. – Кубасов искал для Фрая Поток, Орлов выкапывает огненные кристаллы в Содерсэте, кто-то еще трудится в Блумдезете. А земляне через полгода снимут сливки.

– Ладно, ладно, док, уймись. Раз тебя это так беспокоит, поехали, – Ник передернул плечами.

– У меня и доказательства есть. – Данике порылся в сумке. – Лучемет!

– Нет-нет-нет! Игрушечку оставь здесь. Спрячь от наших буйноголовых, но оставь.

– А…

– Ты там постреляешь из лучемета, и нас упекут как нлошных шпионов. Тебе либо поверят и без него, либо не поверят вовсе. – Ник покряхтел и встал. – Я подежурю, иди спи.

«Тут своих проблем невпроворот, так навыдумывают еще с три короба! – Валехо с досадой пнул в огонь ветку. – А если и прилетят, то что? Будем партизанить, объединимся против внешней угрозы. Все лучше, чем друг друга в дерьме топить…»

Николас посмотрел в усеянное звездами небо, хмыкнул и поплелся вокруг лагеря.

**

Перед отъездом Николас с Данике тщательно подготовились: выбрали свежую форму из обширных запасов с подлодки, умылись, даже побрились – и в итоге выглядели, как два щеголеватых гроссийских офицерика.

– Вы надеетесь, мытые рожи убедят охранников? – поддразнила их Кирна.

– Нет, просто перед смертью принято одеваться во все чистое, – негромко выдала я очередное Срамово присловье.

Меня, конечно, так и не связали, однако дважды брошенная Ником угроза «прописать мне свинцовую таблетку от головы» произвела впечатление. Не совсем то, на которое он рассчитывал, но тем не менее. Я решила ненадолго притвориться паинькой и действовать исключительно в рамках разработанных мужчинами планов. Увидим, много ли своих идей им удастся реализовать без лажи и проколов, все ли детали и случайности они сумеют учесть.

Выпады остались без ответов. Парочка взобралась в кузов, спустила пандус и вывезла по нему мой «юрал».

– Эй, мотик не поцарапайте! – прикрикнула я.

– Молчала бы! – кинул через плечо Валехо.

Поднялся растормошенный Владилен.Он апатично поморгал, протер красные опухшие зенки, почесал грудь через тельняшку и зевнул. Потом направился следом за «мотоциклистами». Неуверенно, рискуя превратить спуск в неконтролируемое падение, Птицын сошел по наклонным доскам и пошлепал к ближайшим кустам.

Я затащила пандус обратно в кузов, с лязгом закрыла бортовую створку и спрыгнула на землю. На меня сейчас ложилась обязанность привести в себя Птицына, чтобы он в свою очередь поставил на ноги Акселя. Обычай дедули похмеляться с утра был мне давно известен, поэтому, когда он выбрел из кустов, его уже ждал полный стакан и приличный кусок вяленого мяса.

– Хлебца бы, – вздохнул Птицын, занюхав рукавом и вгрызаясь в паек.

– Извини, дед, грусский царь не прислал, а места тут не хлебные, – подтрунила я. – Но если будешь умницей, обещаю раздобыть сухариков для обеденной порции.

– Сдается мне, Томас-то вел себя куда уважительнее, чем ты, – проворчал Владилен. – Кот я тебе али дитя неразумное? – скрыть лукавую ухмылку ему не удалось – борода не отросла еще.

– Ладно, Владилен Михайлович, – церемонно ответила я, – тогда камлайте за спасибо.

– А кто захворал? – с интересом уточнил Птицын, у которого сразу и взор прояснился, и плечи расправились.

В общем, уже минут через десять Акселя вынесли из трейлера, и Владилен начал изгаляться вокруг него. Цыган лежал с видом тяжелобольного, которому не дают спокойно помереть.

– Эй, а музыкально-танцевальный аккомпанемент обязателен? – Аксель страдальчески закатил глаза.

– Не ной! – укорила я его.

– Да если б я знал, каково это, я б собственноручно добивал раненых! –воскликнул цыганин.

– Это старый проверенный метод, – отозвался Грюн.

Впрочем, все мы поспешили ретироваться на время лечебного ритуала. Благо в тени плосковерхого холма неподалеку можно было недурственно доспать, позавтракать или посидеть, созерцая окружающие просторы.

Жемчужно-розовые полосы света все ближе подползали к нашему укрытию, насыщаясь золотом и предвещая жаркий денек. Разнообразная мелкая живность, побратимы лармериканских сурков и кроликов, стремилась в свои норы. В небе распласталось несколько темных крылатых силуэтов, предвещая какой-то мохнатой или чешуйчатой тварюшке скорую гибель. Но их попробуй еще отлови. Эх, тут у вас, малыши, раздолье – не то что у родственничков! Это не пепельно-желтые равнины с редкими точками голубого шипоцвета;здесь и буро-зеленые купы низкорослых деревьев, и серебристые волны травы, и оливковые пятна кустов.Жизнь не уходила отсюда надолго. По слухам, Кафрику не затронула даже Долгая зима…