Камешек в небе (= "Галька в небе"). Звезды как пыль (другие переводы)

— Ваша дочь, — сказал ему Аратап, — вероятно, будет освобождена. На ней хочет жениться высокопоставленный тиранитский придворный. Конечно, мы примем это во внимание.

Артемизия сказала:

— Я выйду за него замуж, если вы освободите остальных.

Байрон привстал, но Аратап взмахом руки усадил его. Наместник тиранитов улыбнулся и сказал:

— Миледи, пожалуйста! Я был бы согласен заключить такую сделку. Однако я не Кхан, а лишь один из его слуг. Поэтому любая заключенная со мной сделка высочайше утверждается. Итак, вы предлагаете…

— Мое согласие на брак.

— Но это уже не в вашей власти. Ваш отец дал согласие, и этого достаточно. Есть у вас еще что-нибудь?

Аратап ждал, пока у пленников ослабнет воля к сопротивлению. Не то чтобы он наслаждался своей ролью, но стремился выполнить ее с наибольшим эффектом. Девушка, например, может в любой момент разразиться слезами, а это благотворно подействует на молодого человека, он станет более уступчивым. Они, очевидно, влюблены друг в друга. Узнав об этом, захочет ли старый Поханг жениться? Вероятно, все же захочет.

На мгновенье он подумал, что девушка очень привлекательна.

Она держала себя в руках, не казалась сломленной.

«Очень хорошо, — подумал Аратап. — У нее тоже сильная воля. Но Похангу будет мало радости от женитьбы на ней».

Он сказал, обращаясь к Хинрику:

— Вы хотите просить и за своего брата?

Губы Хинрика беззвучно зашевелились.

Джилберт воскликнул:

— Никто не может просить за меня. Я ничего не хочу от тиранитов. Прикажите меня расстрелять!

— Не впадайте в истерику, — сказал Аратап. — Вы знаете, что я не могу расстрелять без суда.

— Он мой брат, — прошептал Хинрик.

— Это тоже будет принято во внимание. Когда-нибудь вы поймете, что есть пределы вашей полезности для нас. Интересно, понял ли это ваш брат?

Он был удовлетворен реакцией Джилберта. Тот, по крайней мере, искренне хотел смерти.

Напряжение жизни оказалось для него слишком тяжким. Сохрани ему жизнь — и это окончательно сломает его.

Он задумчиво остановился перед Ризеттом.

Вот один из людей Автарха. Глядя на него, он испытал некоторое замешательство. Планируя эту охоту, он не учел Автарха и его людей как фактор, который может испортить игру. Что ж, иногда полезно и ошибаться. Это удерживает от высокомерия.

Он сказал:

— Вы по глупости стали на сторону предателя, вам лучше было быть с нами.

Ризетт вспыхнул. Аратап продолжал:

— Если у вас и были какие-то военные заслуги, то, боюсь, теперь они уничтожены. Вы не дворянин, и государственные соображения не играют роли в вашем случае. Суд над вами будет публичным, и всем станет ясно, что вы были орудием орудия.

— Но мне кажется, — сказал Ризетт, — что вы не прочь заключить и со мной сделку.

— Сделку?

— Клану нужны доказательства, что вами раскрыт большой заговор. Вы же захватили лишь один корабль. Разве вы не хотите узнать обо всем механизме заговора?

Аратап лишь слегка покачал головой.

— Нет. У нас есть Автарх. Это достаточный источник информации. Даже без него нам достаточно высадиться на Лигейне. И тогда мало что останется от заговора. Такого рода сделка нам не нужна.

Он повернулся к молодому человеку.

Он оставил его напоследок, потому что он казался ему самым умным из всех. Но он молод, а молодые люди редко бывают очень опасны, им не хватает терпения.

Байрон заговорил первым.

— Как вы нас выследили? Он работал на вас?

— Автарх? Ни в коем случае. Бедняга старался играть на обе стороны с обычным результатом неискусных игроков.

Хинрик прервал его с детским оживлением:

— У тиранитов есть изобретение, позволяющее следить за кораблями через гиперпространство.

Аратап резко обернулся.

— Если ваше превосходительство воздержится от вмешательства, я буду ему очень признателен.

Хинрик съежился.

Впрочем, это не имело значения. Ни один из этих четверых больше не будет опасен, но он не хотел, чтобы у молодого человека прибавилось ясности хоть в чем-то.

Байрон сказал:

— Давайте рассмотрим факты. Мы здесь не потому, что вы нас любите. Почему мы не на пути в Тиран вместе с остальными? Вы не знаете, как расправиться с нами? — Двое из нас Хинриады. Я — Вайдемос. Ризетт — хорошо известный офицер лигейнского флота. А пятый, ваш любимый трус и предатель, все еще Автарх Лигейна. Вы не можете убить нас без того, чтобы не взбудоражить все королевства Туманности. Вам придется заключить сделку с нами. Больше ничего не остается.

Аратап ответил:

— Вы не вполне правы. Позвольте обрисовать схему. Мы следовали за вами, неважно — как. Слишком живое воображение Директора можно не принимать во внимание. Вы останавливались у трех звезд, не высаживаясь на планеты, потом подошли к четвертой и тут нашли Планету.

Мы высадились вслед за вами, следили и ждали. Вы ссорились с Автархом и сообщали об этом по радио без всяких ограничений. Я знаю, что это было организовано для ваших целей, но соответствовало и нашим целям. Мы подслушали ваш разговор. Автарх сказал, что остается посетить только одну планету в Туманности, и что там должен быть мир повстанцев. Где же находится эта пятая и последняя планета?

Наступило молчание. Аратап сел и бесстрастно осмотрел всех одного за другим.

— Мира повстанцев нет, — сказал Байрон.

— Что же вы тогда искали?

— Мы ничего не искали.

— Не говорите ерунду!

Байрон устало пожал плечами.

— Если вы хотите получить другой ответ, то сами занимаетесь ерундой.

Аратап сказал:

— Планета повстанцев должна быть центром всего заговора. Моя цель — найти ее, и только потому я сохраняю вам жизнь. Каждый из вас может предоставить лабораторию и дать возможность нам спокойно работать. Да, мы знаем больше, чем вы думали.

Аратап быстро отвернулся. Джилберт мог заплакать, а это неприятное зрелище.

— Полковник Ризетт, вы будете избавлены от унижения трибунала и несомненного приговора, от позора и утраты репутации. Вы, Байрон Фаррил, снова будете Ранчером Вайдемоса. В этом случае мы могли бы даже реабилитировать вашего отца.

— И вернуть его к жизни?

— Восстановить его честь.

— Его честь, — сказал Байрон, — заключается в действиях, которые и повлекли его осуждение на смерть. Не в вашей власти что-либо добавить к ней или убавить.