Канцтовары Цубаки

Конверт я заклеиваю, обмакнув кончик пальца в мед. И для надежности залепляю сверху прозрачным скотчем. Теперь уж точно не отклеится.

Закончив, я вытираю кисть хлопчатой тряпицей. Но в канавках чернила все равно остаются, и я промываю ее под краном. Под напором воды желтоватая муть исчезает почти мгновенно, и стеклянный кончик вновь становится прозрачным, как сосулька.

А поскольку от любого удара кисть тут же расколется, я осторожно заворачиваю ее в марлевую салфетку и лишь затем прячу обратно в футляр.

Письма о любви в народе называют «любезными посланиями». Если так, в «любезности» посланию Соноды-сан уж точно не откажешь. На первый взгляд оно выглядит совершенно обычным письмом, но очень надеюсь, растрогает Сакуру-сан до глубины души. По крайней мере, я постаралась сделать все, чтобы именно так оно и случилось.

Не успел затихнуть один тайфун, как тут же разразился другой.

Этот новый тайфун наползал на соседний регион Канто, поэтому я с самого утра прицепила к дверям «Канцтоваров Цубаки» бумажку с объявлением «Экстренный выходной».

Ветер к этому часу уже сбивал с ног, дождь хлестал все сильнее. Даже оставь я магазинчик открытым, вряд ли нашелся бы сумасшедший, которому приспичит в такое ненастье тащиться за канцтоварами, подумала я.

И ошиблась: такой сумасшедший нашелся. Хотя настойчивый стук в дверь я различила не сразу.

— Простите! Кто-нибудь есть? — послышалось в паузе между порывами ветра. Голос был женским. Сама же я находилась на втором этаже, в бывшей спальне Наставницы, убирала постель в стенной шкаф. Приоткрыв окно, я высунула голову наружу и различила у входа внизу промокшую женскую фигурку.

— Что случилось? — крикнула я.

Задрав голову, женщина увидела меня и закричала:

— Прошу вас! Нужна ваша помощь!

Ее волосы и одежда промокли насквозь. Видно, приехала на экскурсию, не зная о грядущей буре, а теперь ищет, где бы укрыться…

Не было забот, вздохнула я. Висит же объявление — «выходной»! Но раз уж я с нею заговорила, то и не открыть ей уже не могла. Найду для нее полотенце, и пускай пережидает бурю в «Цубаки», за столиком для посетителей.

Я спустилась по лестнице в магазинчик. За стеклом входной двери маячил женский силуэт. Мое объявление про «экстренный выходной», похоже, сорвало ветром и унесло неведомо куда. Что ж тогда удивляться, снова вздохнула я. Кто бы ни постучал, обижаться не на кого…

Едва я отперла стеклянную дверь, как меня окатило промозглым ветром с каплями дождя. Что бы там у нее ни стряслось, не оставлять же ее снаружи. Этак и до воспаления легких недалеко.

Впустив ее в магазин, я захлопнула дверь и метнулась было снова наверх, за полотенцем, но женщина взмолилась:

— Помогите, прошу вас! Я страшно ошиблась. Бросила в почтовый ящик письмо, которое нельзя отправлять!

Голос ее дрожал. Я обернулась и увидела глаза, полные слез.

— Спохватилась, но поздно, — продолжала женщина. — Оно уже там, внутри! Тогда я села рядом с ящиком и стала ждать, когда почтальон приедет за письмами. А его все нет и нет. В такую-то погоду… И когда появится — непонятно!

На вид ей лет тридцать с хвостиком. Вот-вот разревется. Стильно одетая, ухоженная — это сразу бросается в глаза. А оттого, что вымокла под дождем, еще и эротична до неприличия.

— Ну, этот ящик у нас вообще…

Сама я стараюсь этим ящиком не пользоваться. Ярко-красный, похожий на старинную копилку для монет, со стороны он выглядит даже приветливо. Но увы! Письма из него вынимают только дважды в день — с утра и после обеда, и этого, конечно же, недостаточно. Поэтому ничего, кроме деловой переписки, я туда обычно не опускаю. Важные послания и все, что касается заказов, я отправляю с почтамта у центрального вокзала. Даже Наставница всегда говорила, что так оно и быстрее, и надежнее.

В десятый раз оглянувшись на почтовый ящик за окошком, женщина уперлась взглядом в часики на руке.

— Ох… Ну все… Дальше я ждать уже не могу!

Казалось, еще секунда — и она разрыдается в голос.

— Умоляю! Я понимаю, как неприлично просить о таком постороннего человека! Но вы не могли бы дождаться почтальона и отменить отправку этого письма?

Она выпалила все это на одном дыхании и тут же согнулась в поклоне. Явно готовая, если нужно, валяться у меня в ногах.

Что ж, похоже, в том письме и правда было за что стыдиться. Но мне показалось, я понимаю ее отчаяние. Чего только в жизни не бывает. Кто-то после жуткой ссоры отошлет близкому человеку известие о том, что между ними все кончено, а потом успокоится и кусает локти, ведь на самом деле не желает расставаться. А кто-то отправит деловое письмо и вдруг с ужасом понимает, что о самом-то главном написать и забыл… Как бы там ни было, этой женщине, судя по ее глазам, не до шуток.

Хотя беспокоиться ей, в общем-то, не о чем. Насчет того, как вернуть уже отправленное письмо, существуют стандартные правила. Ситуации вроде этой случаются редко, но неизбежно. Все-таки почта — не такая уж бессердечная система, чтобы у только что отправленного письма не было дороги назад.

В этом же случае письмо, скорее всего, из ящика еще не забрали. А если так, то и вернуть его совсем не сложно.

— Да не вопрос… Из-за этой погоды все равно заняться нечем! — ответила я.

Мне хотелось хоть немного успокоить ее. Не зря ведь говорят, что даже случайные встречи связывают судьбы. Да и по сравнению с тем, как это жизненно важно для нее, оказать ей такую услугу — сущий пустяк. Тем более что и почтовый ящик расположен прямо напротив — буквально у меня перед носом.

Достав из ящика стола ручку с блокнотом, я попросила женщину написать свое имя и координаты. А также имя и адрес письма, которое нужно изъять. Ну и на всякий случай — как оно выглядит.

Закончив писать, женщина немного успокоилась и рассказала мне о своих злоключениях подробнее.

— Отец при смерти, — сообщила она. — Мне велено срочно ехать к родителям. Если опоздаю на вечерний самолет, могу уже не успеть…

«Разве самолеты летают в такую погоду?» — чуть не выпалила я, но прикусила язык. А вместо этого пообещала, глядя ей прямо в глаза:

— Ваше письмо обязательно вернется, не беспокойтесь!

Судя по тому, что она написала, звали ее Хоко. Совершенно неяпонское имечко [48] . А фамилию я даже прочесть не смогла. Иероглиф как будто похож на «лавровое дерево». Но на каком языке? Чтобы не гадать, я про себя окрестила эту женщину Лаврушкой. Но задерживать ее дальше было нельзя. Я заставила себя выгнать Лаврушку обратно под дождь, и она, перепрыгивая через лужи, помчалась на свой самолет.

Дожидаясь почтальона, я села на втором этаже у окна и уставилась в пелену дождя за стеклом.

48

Традиция записи имен китайскими иероглифами, помимо самого Китая и Японии, сохраняется в Корее, частично — во Вьетнаме и некоторых прочих странах ЮВА. Хотя в каждой из этих стран именные иероглифы произносятся по-разному, их смысловое значение, как правило, не меняется. Имя Хоко (букв. «парусинка») значится в списке японских имен, но считается редким.

Дождь хлестал все безумнее. Густые ветви камелии, обычно почти недвижные, подрагивали, как на пружинах. Хорошо, хотя бы госпожа Барбара не участвует в этом кошмаре, подумала я. Сейчас она путешествует с бойфрендом по Европе…

Ближе к вечеру дождь перестал. За окном растекся не виданный доселе закат — розово-черный, в таких угрюмых оттенках, будто небеса объявляли о наступающем конце света.

И снаружи, и в доме резко похолодало. Но закат, несмотря на угрюмость, все же был нереально красив.