Кандидат

Алексей Андреевич, словно шахматный гроссмейстер, просчитывал в голове различные многоходовые операции и возможные последствия. «Если выборы пройдут по намеченному плану, – рассуждал про себя глава города, – то губер останется на своем месте, да и еще получит признание и почет». Алексей Андреевич недовольно скривился. «А если выборы провалить?.. – градоначальник снова включил вычислительный процесс. – То Гуся обязательно снимут и тогда… тогда… – мэр вдохнул полной грудью и продолжил свою многошаговую комбинацию: – Тогда пинком под жопу могу получить и я. Окончательно распрощаюсь с деньгами, положением и карьерой», – глава города выдохнул и еще больше помрачнел. «Да уж… Что же делать?» – прошептал пересохшими губами опечаленный городской глава и снова погрузился в шахматные баталии.

– Вы что-то сказали, Алексей Андреевич? Алексей Андреевич! – почти прокричал губернатор.

Градоначальник убитым слоном слетел с шахматной доски, над которой нависла патовая ситуация.

– Ничего не сказал, Иван Иванович, – недовольно промямлил мэр. – Вам показалось.

Сергей Сергеевич Хлыстов был человеком покладистым, исполнительным и дотошным. На посту главы избирательной комиссии Сергей Сергеевич пережил не одни выборные мероприятия. За весь срок служения интересам избирателей не было такого, чтобы пропал чей-то голос или, не дай бог, не сошлись цифири в отчетных ведомостях без указания вышестоящего руководства. Он по праву считался специалистом очень высокого класса, и по изящному и тонкому искусству приписок, манипуляций и прочих избирательных примочек равных Хлыстову просто не было. Посему Сергей Сергеевич пользовался безграничным доверием и уважением у «правильных» кандидатов на выборные должности в период предстоящих «прозрачных» баталий! Если за дело брался лично глава избиркома, то можно было быть уверенным, что нужный кандидат пройдет и комар, как говорится, носа не подточит.

Финансовая сторона вопроса не сильно интересовала Сергея Сергеевича. Более всего, он получал наслаждение и умиротворение от происходящих процессов и конечного результата своей работы. В душе он глубоко презирал губернатора Гуся и выскочку, нувориша градоначальника. Хлыстов считал их людьми примитивными, пошлыми и скучными. Конечно же, внешне свою нелюбовь он не показывал. Сергей Сергеевич скрывал и маскировал тщательно эти чувства, лишь изредка позволяя себе брезгливо поморщиться или усмехнуться в сторону областного и городского чиновников.

«Господи…» – вопрошал у создателя глава избиркома. – «Сколько мне еще терпеть этих двух пафосных пингвинов? Когда же наконец появится умный и достойный интеллигентный руководитель? Глава области и мэр-профессионал?» – Хлыстов мысленно перевернул страницу виртуальной библии и продолжал: «Каждый год одно и тоже… Одни и те же люди…»

– Гавно! – вырвалось из уст главы избирательной комиссии.

– Что вы сказали, Сергей Сергеевич? – в один голос удивленно проронили чиновники.

Врата господни захлопнулись перед носом Хлыстова, и он опять сидел в компании с огромным котлом и двумя чертями.

– Ничего не сказал… – обреченно выдавил из себя Сергей Сергеевич. – Вам показалось.

***

Сергей Петрович проснулся от ощущения дискомфорта, а также от давящей боли в области груди. Он буквально задыхался от нехватки кислорода, а все тело народного слуги было непослушным, ватным и невесомым. «Неужели инфаркт, или инсульт», – с ужасом подумал народный избранник и почувствовал, как начинают холодеть конечности рук и ног. «Этого только мне не хватало» – продолжал мысленно про себя жалобно причитать законотворец. Казнокрадов огляделся вокруг и понял, что находится совершенно один в темном и жутковатом пространстве. «Эееей!» – попробовал позвать кого-нибудь Сергей Петрович, но голос не послушался и наружу вылетело страшное и дикое хрипящее бульканье. «Эееей!» – с нотами усиливающейся тревоги, предпринял очередную попытку народный любимец. Но и на сей раз, из сжатой диафрагмы грудной клетки, извергался лишь один невнятный и неразборчивый клекот. Ледяной страх постепенно охватывал сознание Сергея Петровича. Ни Михаила, ни Дарьи поблизости не было, да и вообщ в этой кромешной тьме не было ни души. Мрак и тишина начинали давить на Казнокрадова с чудовищной силой. Ему захотелось бежать и бежать далеко, не оглядываясь, и вырваться из адского вакуумного плена. Народный слуга попытался подняться с пассажирского сиденья, но какие-то магические силы сдерживали его и не давали свободы действия. «Боже ж мой!.. Господь всемогущий, неужели это все?! Это все?» – вопрошал грешник. Паника с неимоверной скоростью усиливалась и прорастала ядовитым сорняком внутри бедного народного избранника. «Господи, господи!» – вырвалось исступленно наружу и разнеслось безумным криком по всем отсекам спящего авиалайнера. «Боже ж мой!.. Не отвернись!» – отчаянно голосил народный любимец – «Прими и упокой с миром мученика твоего Сергия», – продолжал сыпать бредом почти новопреставленный раб божий. «Ну а если, Господи, решишь даровать мне, рабу твоему, еще один шанс… то буду веровать и служить на благо тебе, Господи, и служить народу моему и моей Отчизне!.. Боже! Не отвернись!» – прогрохотал раскатистым баритоном последние фразы благочестивый смиренный послушник. Сергей Петрович, вдруг ощутил прилив сил в онемевших ногах и что есть, во все депутатские силы, стал стучать ими по полу и кричать: «А-а-а-а-а!.. А-а-а-а-а!» – истошно вопил Казнокрадов – «А-а-а-а!»

И случилось чудо! Тучи разверзлись, и свет снова воссиял в салоне воздушного судна! Пред страдальческими очами народного любимца вновь предстали такие любимые и такие желанные тревожные лица молодого племянника и обожаемой Дарьи. Сергей Петрович издал восхитительный возглас и с нескрываемой радостью обратился к своим спутникам:

– Родные мои!.. Дорогие мои!.. Как же я рад вас видеть! – он одарил поочередно всей скопившейся теплотой каждого из присутствующих и, опустив взгляд ниже, на свою грудь и безразмерный живот, с удивлением обнаружил причину стесненного и обременительного состояния.

Опутанный ремнями безопасности и прочими подручными средствами, народный избранник походил на новорожденного младенца, которого крепко укутали и спеленали, чтобы кроха во сне не разбушевалась и спала спокойно. Теплое радушие на лице Казнокрадова поменялось на удивление и легкое негодование, и из уст народного любимца вырвался простой и банальный вопрос:

– Это что?!

Подробные и правдивые объяснения лишь усугубили бы положение свиты депутата. Лже-пресс-секретарь Дарья решила отвести огонь на себя и как можно печальным и трепетным голосом проронила, потупив взор:

– Котик, прости… Ты устал в пути и немного выпил. Затем, хм… Зате, у тебя поднялось давление и тебе стало плохо. Мы все испугались. Ты так покраснел и так тяжело дышал, что просто страшно вспоминать. Я не знала, что делать, – знания и словарный запас у фантазирующей эскортницы иссякли и на помощь пришла тяжелая артиллерия в лице любящего и страдающего племянника.

– Сергей Петрович, вам стало плохо, и вы потеряли сознание, – продолжил похоронным тоном Михаил. – Мы перенесли вас на кресло, и врач, который по счастливой случайности оказался в самолете, решительно рекомендовал вас обезопасить и пристегнуть ремнями, чтобы… Хм… Чтобы не вызвать притока крови и не спровоцировать более тяжкие последствия. Вот, – закончил свою исповедь находчивый родственник. – Дядюшка, прости. Мы все переживали и хотели сделать все возможное для твоего возвращения! – добавил заключительный аккорд Михаил и чуть было не переиграл свою роль.

Все еще недовольный, Казнокрадов взглянул с пристрастием в две пары преданных глаз и отпустил с миром остатки последних сомнений.

– А… – вопросительно хотел начать Сергей Петрович, но замер в выжидательной паузе.

– Местные в курсе, не переживайте. – развеял сомнения ободряющим тоном молодой помощник. – И губер, и мэр – все желают вам поскорее восстановиться и поправиться после этого печального несчастного случая и ждут вас в здании порта.

Михаил подошел к любимому дядюшке и освободил бедного пленника от удерживающих «спасательных» ремней.

– С прибытием, Сергей Петрович! – продекламировал бравым голосом адъютанта молодой племянник.

– Да, да… – бросил в ответ, поднимаясь на основательно затекших и непослушных ногах, народный избранник.

Все трое VIP-пассажиров медленно направились к выходу из салона самолета.

– А на авиакомпанию надо будет подать в суд! – на ходу причитал сердито важный государственный чин. – Где это видано, чтобы людям не могли быстро оказать медицинскую помощь?!.. А если бы не было доктора? Что тогда? Куда мы катимся?!

Спустившись по трапу, Казнокрадов остановился и, окинув взглядом округу и своих молодых спутников, вскинул пухлые кулаки, потряс ими демонстративно и произнес на повышегном тон, свою пафосную присказку:

– Ну… порвем же этот городок!

***

Первым на встречу к высокому гостю вышел глава области Гусь. Иван Иванович с нескрываемой радостью и с распростертыми объятиями, широкими, уверенными шагами подошел к Казнокрадову. Два опытных политических зубра оценивающе посмотрели друг на друга. Затем крепко, продолжительно обнялись и дружно слились в обоюдных трехкратных поцелуях и сердечных рукопожатиях. От обилия эмоций и нахлынувших чувств у Гуся перехватило дыхание и заблестели глаза.