Каникулы Уморушки (Волшебные каникулы - 2)

– Не войду!
– пообещал Костя, уже миновав первый лестничный пролет.

На втором этаже Косте в нос ударили резкие запахи: пахло серой, подпаленной шерстью и, почему-то, болотом. С непривычки Костю слегка передернуло, и он немного замедлил шаг. Глухое уханье, сопровождаемое странным подхохатываньем, прокатилось по коридору второго этажа и рассыпалось на лестнице. Перед входом в коридор Костя увидел небольшое объявление, написанное красным фломастером на клочке ватмана:

"Съезд водянологов и кикимористов переносится с 5 июня на 21 июня в связи с недомоганием Хухрика Болотного.

Зав. лаб. гидронечисти Л.Т. Анчуткян"

Прочитав объявление, Костя повернул направо. За дверями первого кабинета стояла мертвая тишина. "Спит, наверное, - подумал Костя о трехглавом чудище.
– А может быть, его и нет". Но в первую комнату он все-таки заглядывать не стал: к чему сейчас лишние неприятности? (Хотя, если с умом посмотреть на вещи, то будь там трехглавое чудище и загляни к нему Альтер Эго на одну-две минутки, - проблема существования двух Брыклиных была бы решена в момент.) Но Костя, поборов в себе здоровое любопытство, благополучно миновал первый кабинет и тихонько постучался во второй.

– Кто там?
– отозвался сердитый мужской голос.
– Я занят!

Костя в нерешительности замер на месте.

– - В чем же дело?
– еще сердитее произнес мужской голос за дверью. Почему не входите?!

Костя пожал плечами, вытер рукою пот со лба и вошел в лабораторию.

– Здравствуйте, - поздоровался он, еще не видя хозяина лаборатории. Мне профессора Дрозофиллова... Птоломея Еремеича...

– Еремея Птоломеича, - поправил Костю уже знакомый голос сердитого мужчины.
– Это я. Выкладывайте, что вам нужно.

Костя удивленно пошарил глазами по комнате, но никого, не увидел.

– А вы где?
– спросил он, обращаясь к огромной колбе с буро-малиновой жидкостью.

– Здесь, где же мне еще быть!
– уже мягче ответил загадочный хозяин лаборатории.

И тут из сушильного шкафа показалась лохматая голова профессора Дрозофиллова.

– Я думал - рванет, а она, - он кивнул на колбу, - не рванула. Не те яблочки наливные пошли: с гадостью всякой, с нитратами да прочей мерзостью. Вот и попробуй из них живой воды добыть!
– в заключение своей тирады горестно вымолвил Еремей Птоломеич и выпрыгнул из шкафа на пол.

– Познакомимся получше, юноша, - сказал он через минуту, усаживаясь за стол и предлагая жестом сделать то же самое Косте.
– Меня зовут Дрозофиллов Еремей Птоломеич. А вас?

– А меня пока зовут Костей...
– честно признался Альтер Эго.
– А некоторые - Петей. А вообще-то я - человек без имени. Так: Альтер Эго какой-то...

– Альтер Эго?
– переспросил с любопытством профессор Дрозофиллов, и в его глазах вспыхнули азартные огоньки ученого-первооткрывателя новых тайн науки.
– Интересно, интересно...

– Нас раздвоили, а обратно не сдваивают, - начал торопливо объяснять суть своего дела Брыклин-два.
– Петька очень от этого переживает, измаялся просто весь, да и мне не сладко... А она говорит: "Не могу вас обратно соединить - меня дедушка чародейной силы лишил".

– Как лишил?
– вырвалось у профессора.

– По телефону, - ответил Костя.
– Бухнул сгоряча заклятье и трубку повесил. А нам теперь расхлебывать...

Костя вспомнил о Гвоздикове и невольно всхлипнул:

– А Иван Иванович... Тому каково... в кошачьей шкуре жизнь доживать...

– Погоди-погоди, - перебил его несвязную речь Дрозофиллов.
– Давай-ка толком рассказывай. Кто тебя раздвоил?

– Не меня, а Брыклина. Уморушка.

– Кто такая? Почему не знаю?

Костя пожал плечами:

– - Ее мало кто знает. Иван Иванович только да Маришка Королева. Да мы теперь с Петей Брыклиным.

– А Иван Иванович кто?

– Учитель наш бывший, теперь на пенсии.

– А почему он в кошачьей шкуре?

– Уморушка все! Хочет как лучше сделать, а получается одна ерунда. Тут еще Калина Калиныч не вовремя позвонил...
– Костя печально махнул рукой и подытожил: - Вся надежда на вашу помощь. Вы не поможете - придется к лешим в Муромскую Чащу ехать, другого нам, как видно, ничего не остается...

– В Муромскую Чащу?
– переспросил Еремей Птоломеич.
– Так, значит, сказки про нее совсем не сказки? Еще водятся там нечистики?

– Кто?
– удивился Костя.
– Нечистики?

– Ну да, - повторил Дрозофиллов, - лешие и колдуны, лихоманки и кикиморы, ну и "протчая, протчая, протчая..."

– Водятся, - подтвердил Костя.
– Может, не все, но водятся. Лешие, например: Калина Калиныч, Шустрик, Уморушка...

– Значит, вас лесовичка раздвоила?

– Ну да, Уморушка... Первый класс еле успела закончить, а уж колдует вовсю. Дед ее и наказал...

– По телефону?
– снова уточнил Дрозофиллов.

– По телефону.

– Впервые такое слышу. Если факт подтвердится , он станет новой страницей в лешеведении. "Роль телефонизации в передаче заклинаний на расстоянии", "НТР и чародейство: пути и перепутья" - да тут целый кладезь тем!..
– Еремей Птоломеич встал из-за стола и в радостном возбуждении забегал по лаборатории.
– "Отделение второго "я" от субъекта и его последующая материализация" - открытие, не меньше!..

– А нельзя ли это открытие обратно прикрыть?
– перебил размечтавшегося профессора Костя.
– Петя Брыклин извелся весь... Шутка сказать: человек половину себя потерял.

– По собственной воле или насильно?
– быстро спросил Дрозофиллов.

– По собственной. Надоел я ему, жить, наверное, как хочется, мешал.

– Так...
– Профессор снова забегал по лаборатории.
– Так... Значит, субъект был заранее подготовлен к раздвоению... А вы, молодой человек? Вы были готовы к отделению от объекта П.Б.?

– От чего?
– не понял Костя.

– Назовем Петю Брыклина "объектом П.Б.", а Вас "объектом А.Э.". Так легче для формулировки теории. Если таковая у нас получится. Так вы, юноша, были готовы к отделению?

– Объект П.Б. мне тоже здорово надоел. То врет...

– Говорит неправду, - поправил Дрозофиллов.

– То дурака валяет...

– Занимается пустяками, - снова внес поправку Еремей Птоломеич.

– А то на подарки клюнул, переметнуться решил.

Профессор не успел перевести последние слова Кости на понятный ему, Дрозофиллову, язык, и Костя благополучно закончил: