Каникулы Уморушки (Волшебные каникулы - 2)

– С Еремеем Птоломеичем? А как же! Сосед мой, его кабинет рядышком.
– И Змей Горыныч вильнул хвостом в сторону освободившейся от штукатурки и плакатов стены.
– Только сейчас я его что-то не слышу, наверное, профессор домой ушел.

– Вот те раз!
– взмахнула руками Уморушка.
– Теперь нам его дом искать придется!

Но Змей Горыныч успокоил ее, объяснив, что Еремей Птоломеич живет не за тридесять земель, а в этом же здании, только в другом подъезде.

– Квартира, кажется, номер сорок пять. Со сна я точно не запомнил!

– Спасибо, Горынушка, найдем, - поблагодарила Уморушка старого приятеля и поднялась с табуретки.

– У нас к нему дело важное, пора идти.

– До свидания, Змей Горыныч!
– попрощалась Маришка, тоже вставая. Может быть, и увидимся еще!

– Какие наши годы - конечно, увидимся! Приезжай ко мне на новоселье, пригласил Горыныч Маришку.

– Приеду, - пообещала Маришка и, взяв Уморушку за руку, направилась с подругой на поиски Дрозофиллова.

А Змей Горыныч, радостный и счастливый от того, что повидал земляков, снова смежил очи и опрокинулся в сладостный сон. Здесь, посреди Москвы, ему было тихо и спокойно, не то, что в Муромской Чаще в родной пещере.

Глава девятая,

в которой два профессора признаются в бессилии науки

Дрозофиллов был холостяк и жил в небольшой однокомнатной квартире в том же доме, где находился НИИЗЯ. Большого различия между его жилищем и его лабораторией не наблюдалось: стены комнаты были увешаны не картинами, а штриховыми изображениями змеев горынычей и драконов, оборотней и лихоманок, предметов ведовства и чародейства. На подоконнике стоял аквариум, на дне которого лежали какие-то катышки размером с грецкий орех, очень странные на вид. Еремей Птоломеич был убежден, что это яйца морского змея, страшного чудовища - погубителя многих кораблей. Из

катышков вот уже третий год не вылуплялись ни один змееныш, но Дрозофиллов упорно менял воду в аквариуме и сыпал туда всякие питательные вещества.

– Ничего, - говорил он неверующим, - мы еще поглядим через годик-другой... Еще ахнете!

Левон Тигранович думал несколько иначе, но в споры не лез.

– Ученый сам должен понять свою ошибку, - считал он твердо. Отрицательный результат, если он понят и проанализирован, тоже шаг вперед в науке.

Пока Еремей Птоломеич заваривал чай на кухне, Костя с интересом прочел несколько поздравительных адресов, висевших рядом с изображениями лешаков и домовых. На одном адресе было написано:

"Дорогой и горячо любимый Еремей Птоломеич!

Поздравляю тебя с твоим полувековым юбилеем и желаю прожить еще тысячу лет! Спасибо тебе за то, что ты сделал из меня настоящего человека!

Твой д. Федька"

– А почему он не написал "друг"?
– спросил Костя Левона Тиграновича, примостившегося рядом в кресле.
– Места, что ли, не хватило?

– Это "Д" не "друг" означает, - ответил Анчуткян, поворачивая голову в сторону поздравительного адреса.
– Просто Федя из-за стеснительности своей так подписывается. А полностью будет "домовой".

– Домовой?
– переспросил Костя.
– И Еремей Птоломеич сделал из него человека?

– Как видишь, - кивнул Анчуткян на поздравительное послание неизвестного Косте Федора.
– Хотя, я считаю, зря он так поступил. Хороших людей на земле много, а вот домовых сейчас...
– он не договорил и горестно махнул рукой: - Такой экземпляр пропал!

– А мне вы поможете?

– тихо спросил Костя, склоняясь поближе к Левону Тиграновичу.
– Пусть Петя Брыклин снова настоящим человеком станет! Ведь Федору вы помогли?..

Анчуткян не успел ответить: в комнату вошел Еремей Птоломеич с подносом в руках. На подносе стояли чашки, сахарница и вазочка с конфетами.

– Прошу к столу!
– пригласил хозяин гостей.

Чай был вкусный, с добавлением каких-то неизвестных Косте трав, от чашек даже на расстоянии чувствовался волшебный аромат.

– Никогда такого не пил!
– признался Костя, на миг позабыв свои беды.

– Феденька рецепт прислал!
– похвалился Дрозофиллов.
– Рецепт и травки. Могу поделиться, юноша.

– Спасибо, поблагодарил Костя, но вспомнив при упоминании Феденьки зачем он приехал, спросил: - Так как же, Еремей Птоломеич... насчет Пети-то...

– А ты как думаешь, Тиграныч?
– переадресовал Дрозофиллов Костин вопрос своему коллеге.
– Может наука помочь юношам или нет?

– На данном этапе?
– уточнил Анчуткян.

– Да, на данном этапе.

– На данном этапе - нет, - признался Левон Тигранович.
– Они будут, тут он кивнул на Костю, - раздваиваться, а нам их обратно сдваивать! Нет уж, дудки!

– Я-то не против... Мне и отдельно неплохо живется... Но Петька!.. Он-то как?!

– А никак, - отрезал сурово Дрозофиллов.
– Пусть теперь один поживет, без Альтера Эго.

– Не получается у него, опять кто-то мучает!
– Костя отставил чашку в сторону и положил конфету на развернутый фантик.
– Так и грызет Петьку, так поедом и ест!

– По ночам?
– спросил Анчуткян.

– И по ночам, и по утрам, и днем!
– Костя подумал и вспомнил: - И по вечерам тоже грызет. Такой вредина попался - хуже меня.

Дрозофиллов посмотрел на Костю и улыбнулся:

– Да ты вроде бы милый юноша. Добрый.

– Мужчина настоящий, - подтвердил Анчуткян.
– Ради глупого мальчишки жизни своей не жалеешь, пожертвовать собою ради него готов. Молодец!

– А вы на моем месте не так бы поступили?
– спросил Костя, обращаясь сразу к обоим профессорам.
– Если бы вы отделились, а тот, ну первый который, мучаться бы стал?

– Во-первых, это еще разобраться нужно, кто из вас первый, а кто второй, - заметил Еремей Птоломеич.
– Может быть, ты главнее. А во-вторых, нам такая идея в головы, - он посмотрел на Анчуткяна, и тот, с полуслова поняв мысль своего друга, согласно кивнул головой, - ни за что бы не взбрела. Отделять от себя второе "я"! Лишать себя индивидуальности, голоса совести - какой-то бред!..

– Да он сгоряча...
– хмуро буркнул Костя.
– Уморушка рядом стояла, ну и...

– Так ты говоришь, что все натворила Уморушка?
– снова уточнил Дрозофиллов.
– Юная лесовичка из Муромской Чащи?

– Она...
– вздохнул Костя.
– Торопыга ужасная! Сначала наколдует, а потом думать начинает.

– Дитя своего времени, что поделать, - изрек впавший в глубокую задумчивость Левон Тигранович.

– Какое "дитя"!..
– возмутился Костя.
– Первый класс уже кончила, пора бы посерьезнее стать!