Каникулы в Чернолесье

– Оп-па, – сказал первый второму. – Глянь, какая телочка. Снимаем?

Вероника очень разозлилась.

– Отойдите от меня, – сказала она. – Я сейчас вызову полицию.

– Давай, вызывай, – разрешил первый. – Телефон ноль два.

Он растопырил короткие пальцы и погладил ее по жестким волосам. У него это получилось реальнее, чем у меня. Вероника побледнела от злости и прошептала пару слов, понятных каждому русскому.

– Смотри, какая дерзкая, – сказал пассажир. – Шурик, ты фиксируешь? Давай крупный план. Девушка, как вас зовут? Меня Алексей.

– Леха, может, ну ее на… – зашептал тот, что с телефоном. – Смотри, она вообще под мальчишку стрижется.

– А вот это мы не одобряем, – недобро засмеялся этот Леха. – Мы не по этой части. Давай проверим: так-то вроде бы девка?

После некоторых его действий, которые мне были не видны, Вероника все-таки изловчилась и втащила ему локтем пониже живота. Он взвыл, отступил на шаг, а потом примерился и ударил ее ладонью по лицу так, что она с размаху вписалась затылком в подголовник. Из ее носа сразу пошла кровь, из глаз брызнули слезы.

Мне неприятно об этом говорить, но всего лишь несколько голов повернулось в нашу сторону. Да еще тот индус-программист поднялся со своего места там, в конце салона, но так и остался стоять. «Вот сволочи», – подумал я про них про всех и вышел из режима невидимости.

– Не понял, – сказал первый. – Че за пацан?

– Сейчас поймешь, – ответил я. Сконцентрировал силу в своих руках и на малое время включил гиперскорость. Мой кулак приобрел нешуточную массу и колоссальное ускорение. И этот кулак не промахнулся.

От удара в челюсть жирный гад в пиджаке кратковременно взлетел на воздух, будто его снесло снарядом. Он пролетел шагов двадцать, пока не врезался с жутким грохотом в противоположный ряд кресел, как раз под ноги индусу. Там он лег неподвижно вниз лицом.

Второй остался стоять. По инерции он все еще снимал свой фильм. Я выключил гиперрежим и снова стал отчетливо виден. Тогда он выронил золотой телефон и попятился.

– Ну все, начальник, – забормотал он. – Я походу все понял. Я ушел.

Но уйти просто так не удалось и ему. Легкий толчок в грудь – и этот Шурик унесся в противоположную сторону, к туалетам, где и приземлился, заблокировав.

Я готов был кричать от восторга. Я больше не был беспомощным. Теперь, когда я мог владеть энергией, у меня получалось абсолютно все.

Не получилось только одно. Скрыться из видимости вовремя.

– Сергей? – спросила Вероника, глядя на меня сквозь пальцы, все это время она закрывала лицо руками, и по рукам текла кровь. – Сергей? Это… ты?

– Прости меня, – сказал я. – Я не успел.

Она отняла одну руку от лица, и я увидел, что ее красивый нос весь распух, и алая кровь течет по щекам и по шее. Еще никогда в жизни я ее не жалел, но сегодня был именно тот день. Не вполне соображая, что надо делать, я взял ее руку в свою. И прислушался к ее пульсу.

Это было похоже на слабый удар током. Я мог считывать ее данные. Я уже рассказывал, на что это похоже. Но здесь это было ни на что не похоже. Вероника была девчонкой, и она была близкой мне по крови (не зря же так говорят: по крови?), и во всем этом заключалась какая-то запретная тайна, которую, наверное, мне нельзя было раскрывать до конца. Я и не стал. Просто попробовал пофиксить битые коды в ее системе.

Да, и еще кое-что. Я узнал о ней все, что хотел, хотя и не мог еще расшифровать. Хотя… почему же не мог. Кое-что мог.

Когда я оставил ее руку, прошло всего лишь несколько человеческих секунд. Она смотрела на меня и все еще не понимала. Кровь перестала течь, и только слезы все еще лились ручьем.

Я улыбнулся. Вынул из кармашка на спинке переднего кресла чистую салфетку. Утер ей нос.

– Счастливого полета, – сказал я. – А твой новый парень все равно тебя не любит. Зря ты с ним вчера так долго прощалась. Он тебе даже не напишет. Сказать, почему?

Вероника вытаращила на меня глаза. Хотела рассердиться. Но вдруг улыбнулась сквозь слезы.

– Кто, этот Ромик? – спросила она. – Да я и так и думала, что он…

Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся. Это был бортпроводник в фирменной униформе.

– Молодой человек, сядьте на место и пристегнитесь, – сказал он. – Мы… пытаемся устранить причины неприятностей…

Я посмотрел в конец прохода. Второй пилот и еще один бортпроводник кое-как подняли тело лежавшего там пассажира и поволокли его обратно в бизнес-класс. Его коллега стояла рядом, и на ее лице я не заметил особого сочувствия к пострадавшему.

– Сейчас, сейчас, – пообещал я.

Мне пришла в голову еще одна мысль. Я поднял тяжелый золотой телефон, который валялся на полу, и сунул в руки Веронике. Гаджет был настолько крут, что даже не был запаролен, или владелец не умел этого делать.

– Удалишь потом видос, – сказал я. – Ну или… как хочешь. Можешь в блог выложить. Я лайкну.

– Сережа, – сказала она. – Ты… ты даже не понимаешь…

Я знал, о чем она думает. Я мог читать ее мысли. Я даже хотел что-то ответить, но не успел. Тетушка Элла (конечно, она спала в соседнем кресле) внезапно ожила, сняла маску и вынула из ушей затычки.

– Кто здесь? – спросила она, протирая глаза. – Что происходит?

Я еле успел включить режим невидимости. И мгновенно вывалился обратно в реальность.

Я снова стоял на берегу ручья, под желтой луной Чернолесья. Старый хитрец Гройль улыбался и помахивал своей указкой, будто только и ждал моего возвращения.

– Тебе понравилось? – спросил он. – Я подключил полную мощность. Надеюсь, ты оценил.

– Феноменально, – отозвался я.

– Ты ведь не успел наделать глупостей? Всего лишь помог бедной сестричке?

– Ну да.

– Всего лишь отправил в нокаут пару подвыпивших бизнесменов? А хочешь увидеть, что было дальше?

Секундный сбой картинки – и я снова видел то, что происходило в салоне летящего «боинга».

Пассажир, которого кое-как удалось вернуть в бизнес-класс, лежал сейчас в проходе, на мягком ковролине, неподвижный и бледный, и бортпроводница прикладывала к его лицу кислородную маску. Второй пилот расстегнул на нем рубаху и пытался приложить к его груди электроды портативного дефибриллятора, чтобы запустить сердце, но у него не получалось.