Каникулы в стране сказок
Шрифт:
Идти под гору стало легче. По временам Оля пробовала бежать, но натертые во время ходьбы ноги болели так, что она вскрикивала и морщилась.
Спустившись с горы, Оля остановилась передохнуть. У самых ее ног начиналось болото. Оказывается, это было самое обыкновенное болото. От него поднимались теплые гнилостные испарения. В заплесневевшей воде резвились стайки головастиков. На длинных ножках от одной стеклянной травинки к другой по воде бегали быстрые паучки.
Дорога сворачивала вправо и тянулась через тростниковый поселок к высокому холму, на котором сквозь зелень деревьев девочка разглядела красивое
«Бедные дети, они так бледны… Все, кто постарше, работают, наверное, на рисовых полях, — подумала Оля. — Однако как я попаду к Абажу? Что я ему скажу? И может быть, вообще уже поздно просить ключ?..»
Она тряхнула головой.
«Нет, только не надо отчаиваться. Лучше все спокойно обдумать. Папа всегда посмеивался над моей торопливостью и любил приговаривать: „Поспешишь — людей насмешишь“. Милый папочка, если бы ты видел сейчас свою дочку… Ты, наверное, сказал бы: „Вот видишь, как нехорошо ты поступила, Оленька!.. А все оттого, что не слушаешь старших и лезешь туда, куда не надо!“
Что я тогда сказала бы папе? Я сказала бы, что хотела только одним глазком взглянуть на зеркальное королевство. А потом, когда узнала, что Гурда должны казнить, разве я не должна была спасти его? Разве сам папа, и мама, и даже бабушка не поступили бы точно так же на моем месте?
Но что же все-таки мне делать теперь? Где сейчас Яло? Удалось ли ей вырваться из лап Нушрока? И зачем только мы остались ночевать в замке!» — так думала Оля, подходя к стенам замка.
— Ах, Яло, Яло! Как трудно мне с тобой! — прошептала она. — Но ты все-таки добрая девочка, и ты моя единственная подруга в этой чужой стране… Как бы я хотела тебя увидеть сейчас!
Оля сделала несколько шагов и прижалась к стене. Неподалеку от нее, у ворот замка, стояла карета, запряженная четверкой лошадей. Это была карета Нушрока.
Глава тринадцатая,
в которой Яло убеждается в существовании подземного хода
Высоко держа над головой факел, Бар вел Яло в подземелье.
— Так ты, говорят, зеркальщик, а не паж? Это верно? — спросил он, оглядывая Яло с ног до головы. — И как тебя угораздило связаться с Нушроком?
— Ох, дядя Бар, я ни в чем не виноват…
— Верю… Да только для наших господ все равно, что виновен, что невиновен.
— А что они со мной сделают, дядя Бар?
— Думаю, что тебе придется несладко… Постой, а откуда ты знаешь мое имя?
— Я видела… Нет, я видел, как дочь Нушрока ударила вас по лицу хлыстом и назвала Баром.
— Да, собачья жизнь, — проворчал слуга.
В подземелье Бар в замешательстве остановился. В каменной стене виднелось несколько дверей.
— Куда же тебя посадить, мальчик? — нерешительно проговорил он. — Я бы, пожалуй, отпустил тебя на свободу, да только тогда мне придется распрощаться с жизнью.
— А вы и не отпускайте меня, дядя Бар, — быстро сказала Яло, — а посадите в винный погреб.
— В винный погреб? — усмехнулся Бар. — Уж не хочется ли тебе отведать старого амонтильядо? Впрочем, там ты сможешь
хоть посидеть на бочонках… Что ж, иди в винный погреб.Бар снял с двери огромный замок, открыл тяжелую дверь и пропустил девочку в погреб. Это было низкое помещение со сводчатым потолком. Справа и слева Яло увидела потемневшие от времени бочки. Проход между бочками тянулся куда-то вперед, сливаясь с темнотой. Пахло сыростью и плесенью.
— Как страшно оставаться одному! — прошептала Яло.
— Я, пожалуй, оставлю тебе факел, мальчик.
— Спасибо, дядя Бар.
— Захочешь спать — подремли на бочках, а то, если ляжешь на каменный пол, в тебя из этих камней вползет такая лихорадка, что твои кости будут потом всю жизнь скрипеть.
Но Яло было не до отдыха. Как только по ту сторону двери щелкнул заржавленный замок, она пошла вперед по проходу. Погреб оказался очень длинным. Яло насчитала около ста бочек только с одной стороны.
Проход упирался в глухую стену. Яло разочарованно остановилась перед стеной и даже потрогала ее пальцем. Стена была холодная и скользкая.
Девочка прошла по проходу назад, внимательно вглядываясь, и снова ничего не увидела, кроме бочек и замшелых стен, освещенных колеблющимся светом факела.
Яло начинал пробирать холод подземелья, и она попрыгала, чтобы согреться. Потом девочка вновь побежала по проходу и, остановившись у стены, постучала в нее кулаком.
«Где же, наконец, подземный ход? Может быть, он существует только в воображении Нушрока?»
Яло подняла факел повыше, чтобы осветить углы, и попятилась.
— Кто здесь? — испуганно спросила она.
В самом углу, притаившись за бочкой, стоял человек. На нем был металлический шлем и рыцарские доспехи, а лицо закрывало опущенное забрало. В одной руке человек держал щит, на котором Яло разглядела герб с коршуном, а в другой — копье.
— Почему вы молчите? — тихо спросила Яло, переводя дыхание.
Человек не отвечал. Девочка подняла факел еще выше, силясь разглядеть глаза в узкой щели забрала.
— Вы, наверное, стережете эти бочки с вином? — помолчав, добавила она.
Человек в доспехах рыцаря упорно не отвечал.
— Не подумайте, пожалуйста, что я хотела попробовать какого-нибудь вашего амонтильядо, — проворчала Яло. — Я терпеть не могу никакого вина!
Человек безмолвствовал, и Яло жалобно проговорила:
— Пожалуйста, скажите хоть что-нибудь, а то мне становится очень страшно…
Рыцарь, по-видимому, относился к ней с полным равнодушием. Яло осмелела и повысила голос:
— Ну и молчите сколько вам влезет! Не думайте только, что я вас действительно боюсь!
Она протиснулась между стеной и бочкой и остановилась подле самого рыцаря.
— Эй, вы! — вызывающе сказала она. — Если вы разучились говорить, так хоть не стойте истуканом и не пугайте девочек… то есть, я хочу сказать, мальчиков.
Затем, уже совсем осмелев, Яло постучала костяшками пальцев в металлическую грудь рыцаря. Доспехи гулко зазвенели, и девочка рассмеялась. Под доспехами никого не было. Металлический человек был пуст, как выпитая бочка.