Капитан Виноградов

— Это интересно!

— Гутман тогда затих. Потом вдруг выдал серию статей про невинно осужденных в тридцатые годы, про «ленинградское дело»… Уникальные материалы, без доступа в архивы Литейного их сделать было бы невозможно. Демократы растрогались… Простили! Где-то он там шустрил перед выборами, был чуть ли не кандидатом в депутаты, коммунистов клеймил, золото партии грозился вернуть…

— Вот как?

— Ерунда. Неактуально. Потом, судя по всему, его подобрал тогдашний начальник Главка: пошли статьи об организованной преступности, об отважных руоповцах… Когда смещали начальника угрозыска и прокурора, «Невские берега» чуть ли не в каждом номере их грязью поливали, называлось — журналистское расследование… С тех пор, кстати, господин Гутман значком награжден — «Отличник милиции»! Вроде как почти коллега. Потом еще с Пароходством история была, потом с Южной губой, потом…

— Что за истории, простите?

— Грязные истории! Посмотрите подшивки за прошлый год, во всех местных газетах…

— Обязательно, но…

— Короче, жадность фраера сгубила! Он пока в силе был, пока генерала за спиной чувствовал, естественно, вышел на контакты с разными… структурами, скажем так. Сначала, судя по всему, по хозяйскому заданию, а потом… Старышевские, тамаринцы, кавказцы, парни из синагоги — я уже не говорю про настоящую мафию, про финансовое лобби: они же могут заплатить больше, чем гонорар. И больше, чем милицейские подачки… Гутман и начал «заказные» статейки клепать — то за стройку в Южной губе, то против, то за чистку города от «южан», то, наоборот, насчет дружбы народов и омоновского беспредела… Запутался, пару раз «не в тему» генералу сработал. Поговаривали даже, что кое-что из информации, полученной в РУОПе, он на сторону сливал, небескорыстно конечно… Ну и, естественно, весной получил по лбу — на Фонтанке, перед редакционным подъездом.

— Когда? Весной?

— Да. Я дату не помню, но тоже шума было много.

— Нашли преступников?

— Не знаю. По-моему, списали это дело на каких-то хулиганов. Может, действительно, а может…

— После этого, скажите, можно найти какие-нибудь свежие публикации господина Гутмана? Мы проверили через консульство, но ответа пока…

— И вряд ли будет. Господин Гутман последнее время предпочитал пользоваться псевдонимом: О. Гудков.

— О! Это важно! Спасибо… — Полицейский исчеркал пометками уже третий листок. — Как это пишется?

Виноградов изобразил.

— Благодарю. Мы срочно скорректируем запрос.

Пользуясь паузой, капитан дожевал бутерброд и помешал сахар в чашке.

— Тематика его последних статей была достаточно нейтральна, даже трудно определить заказчика. И, следовательно, оппонентов. Но интересная деталь… С месяц этак назад штаб нашего отряда начал выделять постоянный пост для охраны господина Гутмана. По заявке ГУВД. Круглосуточный, сдвоенный.

— Да?

— Это обычно делается в отношении важных свидетелей по делам об организованной преступности. Или в отношении лиц, которым реально угрожают расправой. Не всех, конечно — на простого гражданина автоматчиков никто выделять не будет, пусть сам разбирается… А вот в отношении «своих» людишек, или если он у власти, или если денег немеряно…

— И как долго?

— Не знаю. Я в отпуске уже больше двух недель, но когда уходил, еще, по-моему, выделяли.

— Извините, господин капитан… Вы настолько подробно осведомлены относительно господина Гутмана…

Виноградов хмыкнул: вот неблагодарный народ! Им-то какое дело до причин?

— Видите ли, по должности в Оперативном отряде милиции я нечто вроде ваших «па-ар», паблик рилейшн: инспектор по связям с прессой, с общественностью… Приходится знать, с кем имеешь дело!

— Вы обо всех журналистах так подробно осведомлены? Это делает честь.

Тут самым лучшим было промолчать — Ося Гутман теперь покойник, Бог ему судья за то, что…

— У нас с ним был конфликт. Достаточно давно, когда я еще работал в Морском отделе.

Собеседники подождали продолжения, но его не последовало. Паасонен сказал что-то переводчику:

— Взаимоотношения газетчиков и сотрудников спецслужб далеко не безоблачны и в Финляндии… У нас тоже много оснований не любить прессу.

Капитан в сотый раз за сегодня пожал плечами:

— Милиции приходится работать с прессой. Иначе пресса начинает работать против милиции…

Он вспомнил изуродованного бандитами репортера Бакониса, хрупкую Лену Казаченко, снимающую сенсационные кадры в толпе погромщиков на Ивангородской таможне, веселого радиокомментатора с «Балтики»…

— Я ничего не имею против журналистов. Я просто негодяев не люблю… И не надо напоминать мне, что о покойниках говорят только хорошее!

2

Хотя до Олимпийского причала было рукой подать, ехали с «мигалкой» и сиреной — счет до отправления парома шел на минуты. Под любопытными взглядами высыпавших на палубы пассажиров Владимир Александрович распахнул дверцу замершей у самого борта полицейской машины:

— Счастливо! До встречи.

— Всего доброго. Удачно добраться! — отозвался из полутьмы салона Паасонен.

Уже громыхая наверх по металлическому, готовому втянуться в родное чрево лайнера трапу, Виноградов сообразил: коллега ответил на вполне приличном русском… Ай да Пекка! Обозначился напоследок, пижон. Или это шик такой профессиональный?

Не хватаясь за леера и счастливо избежав падения из-за загнутого по извечному российскому разгильдяйству ковра, капитан лихо миновал вахтенного матроса:

— Добрый вечер!

Внизу, выключив спецсигналы, покидала территорию порта «Вольво» финской полиции.

— Приве-етствую!

— Батюшки! Кого я вижу!

Когда-то, не так давно, Сашка Коротких служил в Морском отделе госбезопасности: теплое сытное местечко после Афганистана… Они тогда с Виноградовым славно поработали по делу об убийстве Контровского-Квадрата. И по транзиту оружия в Закавказье… Коротких был «по жизни» опером, поэтому легче находил всегда общий язык с милицейскими сыщиками, чем с собственным полупартийным начальством.

Потом судьба развела.

— Неплохо устроился!

— Повезло. Шеф сменился…

Коротких очень шла морская форма: синий, с кожаными вставками джемпер, тусклое золото на погонах, туфли надраены до блеска. Второй пассажирский помощник, штатная должность контрразведки — азбучная истина для любого «водоплавающего», начиная с сопливого юнги. Предыдущий начальник Пароходства усомнился было в необходимости… Где он сейчас? То-то! Впрочем, теперь этих ребят называют, кажется, офицерами безопасности.

— «И твои вещи, сложенные в сумку, разворошит второй негрузовой…» — процитировал старинную песенку курсантов мореходки Виноградов.

— Да ладно тебе! Рад видеть, Володя.

— Я тоже, Саня.

Коротких чуть понизил голос:

— Ты к нам… из-за сегодняшнего?

— Да.

— Понимаю… Ладно, если помощь нужна, нет проблем! Помнишь, как мы..?

— А то нет!

— Что тебе, Лерочка? — Контрразведчик обратил наконец внимание на рослую блондинку в безупречно отглаженной блузке с эмблемой пассажирской службы. Девушка безропотно ждала чуть поодаль окончания разговора.