Капитан
Шрифт:
Мне пришлось изрядно постараться и потратить половину своих кристаллов энергии, которые я для простоты называю просто крисы, чтобы заглушить наше с Евгением "свечение", иначе боюсь нас перехватили бы еще на полпути к этому залу. Сам поразился своей находчивости, когда мне пришла идея объединить десяток разных рун различных народов, чтобы на выходе получить своего рода барьер, закрывающий нас со всех сторон и не позволяющий энергии жизни, что окружает всякое живое существо, вырываться дальше чем на десяток сантиметров от тела. И да, мне пришлось поделиться с Синицыным своей курткой, поскольку на его лохмотья начертать что-либо не представлялось возможным – ткань расползалась, едва ее коснешься – что уж говорить о наложении чар. Поэтому со стороны наша компания
– Хорош залипать, – хлопнул я Синицына по плечу, отвлекая от обзора залы под нами. – Алтарь сам себя не разрушит. Справишься со спуском вниз?
– И не по таким взбирались и спускались, – отмахнулся Евгений, цепким взглядом осматривая стены храма и прокладывая мысленно маршрут спуска. Страха в его взгляде не было и в помине, как и сомнений – абсолютно уверен в себе, и своих силах – значит действительно не впервой. Интересно даже где он получил такой опыт – надо будет как-нибудь расспросить – просто из любопытства.
– Слушай, у меня вопрос. Я понимаю, что в темноте ты научился ориентироваться исключительно на слух, понимаю, что ты запомнил количество шагов от поворота до поворота и все такое, да и вообще досконально изучил все те коридоры и переходы, где обитал последние два года, но что ты жрал то все это время? – спросил я, аккуратно следуя за Синицыным, который профессионально с первого взгляда определял надежный ли тот или иной уступ и можно ли зацепиться пальцами за трещину в камне, после чего, не мешкая перемещался то влево то вправо, то строго вниз.
– В основном грибы, – пропыхтел тот в ответ, прикладывая все усилия, чтоб не сорваться и не полететь вниз – дух то его крепок, а вот тело после двух лет заточения подводит. – В одном тоннеле они растут целыми гроздьями – главное не забывать удобрять их. Иногда закидывало дохлых монстров и тогда у меня был мясной пир, правда долго пировать не получалось – труппы очень быстро иссыхали и по вкусу становились как песок – это в лучшем случае, а в худшем после такой еды я неделю удобрял грибы. Еле успевал добежать до грибницы.
– Иссыхали – это да, – важно покивал я головой, причём сам не знаю для чего – мало того-то делать это пока висишь на отвесной стене – удовольствие ниже среднего, так еще и собеседник не увидит моего жеста – ему банально не до этого – он ищет способы добраться до условно безопасной площадки и не грохнуться при этом вниз. – Известный механизм этих храмов – чтоб всякая падаль не отравляла воздух – за несколько часов мумифицируются все трупы. После чего примерно за месяц полностью рассыпаются прахом.
– Странный храм какой-то, – проворчал Евгений. – Как будто построен специально, чтоб прихожане тут дохли. Больше на тюрьму похоже.
– А это и есть по большому счету тюрьма. Точнее даже временное место содержания врагов – ровно до тех пор, пока они не сдохнут тут в муках. Храмом его называют исключительно… Твою мать! – выругался я, когда очередной уступ на который я поставил ногу с треском обвалился, и я повис на одной руке. – Так вот, его называют храмом исключительно из-за алтаря, который обязательный атрибут подобных мест. Этот алтарь высасывает магию и жизнь из узников, после чего пускает эту энергию на выращивание всякой хтони – любимых детищ Изначального Хаоса. Согласись, удобно, когда можно с помощью такой же аномалии, что нас сюда засосала, выдернуть какого-нибудь сильного мага прямо с поля боя и пустить его силы на пополнение армии чудовищ. Правда иногда бывали осечки, если верить легендам. Все перерыв, что-то ты выглядишь хреновенько – отдохни, пока не грохнулся вниз, – отдал я команду, стоило нам добраться до относительно целой каменной площадки.
– Что за осечки? – с одышкой спросил Синицын,
растягиваясь прямо на холодном камне.– Есть одна легенда, о старом маге Арусе, который вместе с учениками попал в такой храм. Причем тот храм был не чета этому – он был полностью целым и работал как полагается – на всю катушку. Там в легенде куча всякой чуши прилагается к этой истории, вроде восхваления самого мага, его покровителей и царя, которому тот служил, но если убрать все это словоблудие, то в сухом остатке остается, что ученики этого мага, конечно, померли, а вот старикан оказался куда крепче, чем рассчитывали строители храма – он мало того, что разнёс к хренам алтарь, так еще и нажравшись дармовой энергии спалил к чертовой матери всю армию, что десятилетиями накапливалась в том захудалом мире.
– Ито с ним в итоге стало?
– С кем? – не понял я вопроса.
– С Анусом этим или как там этого мага звали, – пояснил усталым голосом Евгений – все же его истощенному организму нелегко дался альпинизм – пожалуй, не стоит зажимать кристаллы и нужно помочь ему, а то боюсь до низу он не доберется. Или наоборот доберется чересчур быстро, сорвавшись со стены.
– Да хрен его знает, – пожал я плечами, перебирая крисы в поисках тех что можно будет встроить в броню Синицына, начертав руну подпитки. – Помер скорее всего давно. Это ж было хрен знает когда – даже не каждый бог способен столько прожить. Давай куртку – буду колдовать, чтоб ты не брякнулся на головы стражам на радость всей той братии что сейчас околачивается внизу.
Евгений безропотно снял броню и протянул мне, после чего я начал старательно выводить пальцами вязь. В этот раз я решил объединить несколько рунических школ в одну цепочку, подгоняя их друг под друга, и, что удивительно, у меня получилось. Да я чертов гений! Вряд ли даже авторы этих самых школ догадывались, что так можно.
Как результат у меня получилась закольцованная вязь, которая подавала энергию на руки и ноги того, кто носит броню, не позволяя ей при этом выходить наружу и делая это усиление невидимым в магическом спектре. Идеальный допинг, который не заметит ни одна комиссия по антимагии на международных спортивных состязаниях. Хоть бери и создавай толпу мега спортсменов, чтоб собрать все золотые медали. Ладно, что-то я отвлёкся – тут надо не о соревнованиях думать, а о том, как выбраться из этого поистине милого местечка.
– Готово, – протянул я обратно Евгению куртку и один крис. – Надевай, активируй и погнали.
– Ух, забористая хрень, – крякнул тот, едва руна на рукаве зажглась. – И не жалко тратить на меня такие ценные кристаллы? Они ж небось стоят целое состояние.
– Жалко конечно, – пожал я плечами – не стану же я говорить ему, что для меня они не стоят ровным счетом ничего – просто основной запас их остался черт знает где, а с собой у меня лишь несколько штук и новые достать неоткуда пока, вот и приходится экономить, – но вариантов нет. В одно рыло я запарюсь разбираться и с алтарём, и со стражами. Ты давай меньше разговоры разговаривай – эффект недолговременный. Нужно успеть спуститься прежде чем он выветрится. Почувствуешь, что допинг заканчивается – скажи.
– Принял, – коротко отчитался Синицын и, без раздумий и долгих поисков пути, резво рванул вниз по стене, уверенно перебирая руками и ногами. Да так что мне оставалось только диву даваться и догонять его.
На весь спуск у нас ушло чуть больше получаса, и это с учетом того что часть пути мы преодолели по удобной лестнице, что чудом пережила все века и не обвалилась, а последние три метра и вовсе решили не заморачиваться и просто спрыгнули на груду песка и щебня, после чего устроили небольшой привал. Синицын то готов был хоть сразу приступить к своей задаче – руна еще работала, а вот мне требовался небольшой отдых перед серьезным мероприятием. Можно было, конечно, и мне нанести такую же цепочку рун, но я, если честно, зажал крис. У меня их осталось всего четыре штуки, один из которых я потрачу в ближайшее время для разрушения алтаря, а остальные лучше приберечь для непредвиденных ситуаций.