Капкан для лешего

– А ты молодец!
– похвалил его Фитюк.
– Докладывай!

– Было приказано - задержать!
– бодро отрапортовал омутник.
– Поскольку у него оказался большой нож и физически он сильней меня, я применил хитрый ход: задержал его игрой в карты. Проиграв в карты, он напал на меня, попытался обезоружить и исчезнуть в неизвестном направлении. Но в завязавшейся жестокой драке враг получил жестокий отпор. Несмотря на разбитый нос и потерю крови, я опять задержал его до самого твоего прихода. А у тебя силища, на десяток таких, как он. Ты его как малька приголубил. Он и вякнуть не успел.

Фитюк благосклонно посмотрел на подчиненного. Нравилось Фитюку, когда его уважали.

– Молодец, - похвалил он.
– Правильно действовал. Доложу о твоей находчивости самому.

Забегая вперед, следует сказать, что за преданность омуту, героизм и находчивость при поимке вора, водяной произвел Рынду в младшие подкоряжники, с правом ношения трезубца.

– Следовало бы в подкоряжники, - сказал Филипп, - но не могу. Подкоряжник представляет власть и должен быть жирным. А ты на морду тощий, и сам собой хлипкий. Отрастишь рыло и телеса - произведу.

Глава двадцать шестая.

След уходил в воду и там исчезал. Ручеек тихо журчал на небольших перекатах прохладной водой, вдоль берега неширокой полоской разлилось ромашковое молоко, а дальше пестрело разноцвете. Но красота эта не радовала братьев.

– Все, теперь ищи-свищи, - пнул в ручей камень Бурята. Камень полетел дугой и громко чмокнул в прозрачную воду.

– Выйдет же он когда-нибудь на землю. Пройдем по берегу, посмотрим, - предложил Гудим.

– А куда он пошел: вниз по течению или вверх, по этому берегу или по тому?
– спросил Бурята.
– Мы пока все это проверять станем, он, знаешь куда уйдет... Что делать будем?

Братья задумались.

Тут и вышли к ручью два моховика. У этих не только волосы на голове были рыжими. Тела их покрывал мягкий рыженький с золотым отливом мех. Моховики подошли к братьям и стали их с интересом разглядывать.

– Чего они стоят?
– заинтересовался один.
– Все в Лесу сейчас бегают, бегают, а они стоят.

– Они еще не настоящие лешие. Они недоразвитые, не могут сообразить, что надо бегать, - решил второй.

– Это те самые, что в болоте купались, - узнал братьев первый.
– Они еще ничего не соображают. Кто же в болоте купается. Вырастут, тогда, может быть, станут соображать.

– Вы чего здесь стоите?
– спросил второй.
– Если купаться захотелось, то не надо. В ручье вода холодная, простудиться можно, - сообщил он.
– В этом ручье никто не купается. В реке купаться надо.

– Куда все бегут?
– спросил Бурята.

– Видишь, все знают, а они не знают, - пожалел молодых леших второй.
– Совсем глупые еще.

– Надо сказать им, пусть тоже побегают, - предложил первый.

– Давай скажем. Пусть побегают, - согласился второй.
– К корявому дубу бежать надо, - сообщил он братьям.

– Зачем туда бежать?
– спросил Бурята.

– Совсем ничего не понимают, - опять посочувствовал лешим моховик.
– Туда воры собираются. И лешие тоже туда бегут.

– Где он, корявый дуб?
– спросил Гудим.

– Все знают, где корявый дуб, а они не знают, - удивился первый моховик.

– Надо им сказать, - решил второй.
– Пойдете вдоль ручья, - показал он лешим направление.

– Потом ручей налево повернет, а вы налево не поворачивайте. Если налево повернете, к реке выйдете. Вам к реке не надо. Вам к корявому дубу надо. Вы направо поверните, как раз на большую поляну выйдете. На ней корявый дуб и стоит.

– Только вы ничего не напутайте, - посоветовал первый вслед, тут же пустившимся в путь братьям.
– Налево не поворачивайте. Это ручей налево поворачивает, а вы направо поворачивайте. Беда с ними, плохо соображают, - пожаловался он напарнику.
– Заблудятся наверно.

– Я когда-нибудь этим рыжим, все космы повыдергиваю, - пригрозил Бурята.

– Всем?
– спросил Гудим, и Бурята опять замолчал.

Потом стало не до рыжих. Они опять увидели след. Тот самый, знакомый, по которому шли от землянки. И вел он вправо от ручья, как раз к корявому дубу.

– Это леший, - рассматривая след, решил Бурята.
– Ты приглядись, когда по сырой земле идет, след от лаптей хорошо виден. Нога большая. А кроме леших лапти здесь, оказывается, никто не носит. Кто бы это мог быть?

– У всех леших ноги не маленькие, - напомнил Гудим.

– Гонта отпадает, - отметил Бурята.
– Он хромает, у него след корявый. И он за нами идет, а этот впереди.

– Ставр тоже не мог сюда добраться. А у Еропки нога вдвое меньше этой.

– Остаются Хрол, Колотей и Селий, - продолжил перебирать леших Бурята.
– Да еще Клямке: немец, перец, колбаса. С пером на шляпе. Этот мог украсть зерна для своего любимого фатерлянда. Но он в сапожках, а след от лаптей.

– Немцу я верю, не станет он красть, он порядок любит. Такие не воруют, - решил Гудим.
– И не Селий. Этот если пойдет воровать, то по дороге забудет, за чем идет и куда идет.

– Если он не прикидывается, - подбросил Бурята.

– Ты хочешь сказать?..
– Гудим даже остановился.

– Понимаешь, Селия заподозрить совершенно невозможно. А это ненормально.

– Пожалуй, - согласился Гудим.
– На Селия никто не подумает.

– Зерна как раз и должен украсть тот, на кого никто не подумает...

– Так ведь Селий блаженный, у него потрясный склероз.

– А если придуривается?

– Тогда конечно, - вынужден был согласиться Гудим.
– На Селия никто не подумает. Хм, интересно получается... А ведь на Могуту тоже никто не подумает.

– Да, на него никто не подумает.
– согласился Бурята.

– Он все время старается нам помочь, - вспомнил Гудим.

– И все время уводил нас в сторону.
– Помнишь, с самого начала, когда Ставр объявил про кражу, Могута сказал, что зерен в Лесу уже нет.

– Да, - Гудим хорошо это помнил.

– Раз зерен нет, значит, их Филипп украл или Никодим. Спрашивается, кому выгодно, чтобы мы домовым и водяным занимались?

– Настоящему вору. Если Могута вор, то это он нас на ложный след наводил.

– Конечно. Чтобы не искали замешанного в краже лешего и, вообще, чтобы в Лесу никого не искали. У него же где-то подельники прячутся.

– Пока мы вокруг водяного и домового крутиться станем, время пройдет и воры вынесут зерна из Леса.