Капкан для медвежатника

– Итак, господин Заславский, – начал Миша, положив ногу на ногу и покачивая носком форменного ботинка, – вы заявляете, что вы не преступник, а жертва. Поясните, что значит ваше заявление.

– Не виноват я в краже этих документов, – скороговоркой выпалил Борис Яковлевич. – Бес попутал. В образе одной женщины.

– Как зовут?

– Борис Яковлевич.

– Не вас, женщину эту, что вас, как вы говорите, попутала, – спросил Миша, уже зная ответ.

– Кити... М-м... Екатерина Васильевна Вронская.

– Простите, господин Заславский, – как можно вежливее произнес «инспектор», – я здесь человек новый и сути вашего дела не знаю. Изложите его мне, коротенько, если можно.

– Извольте.

Заславский вздохнул, поскольку «суть» дела излагал уже не единожды: и господину начальнику Сыскного отделения его сиятельству графу Аристову, и начальнику Охранного отделения полковнику Заварзину, и полицеймейстеру Федотову, и судебному следователю Кочемасову, и... Впрочем, почему не поведать о своей беде еще одному человеку, скажем, заезжему чиновнику из Санкт-Петербурга? Помочь он, похоже, не поможет, однако почему не рассказать? Пусть еще одна живая душа знает, как подставила его эта хитрая и безжалостная стерва Кити Вронская! И какая она, с позволения сказать, сука.

– Я познакомился с ней в прошлое Рождество на балу в Дворянском собрании, – начал Борис Яковлевич. – Теперь-то я вижу, что это она была инициатором нашего знакомства, но тогда мне казалось, что инициативой владею я. Какой же я был глупец! Да... Так вот: мы стали встречаться... Я вообще вел себя как последний идиот. И вообще, есть в них что-то такое, некий тайный крючочек, каковым они цепляют мужчин, да так, что потом с него и не сорваться. Разве только с мясом... Вы согласны со мной, э-э...

– Костомаров, Иван Ильич, – сухо подсказал Заславскому Миша.

– Вы согласны со мной, господин Костомаров?

– Полностью согласен, – внутренне усмехнувшись, охотно согласился Залетный. Сам он никогда и ни в чем не зависел от баб. Это бабы зависели от него, а он ими командовал, как генерал солдатами. И вполне был доволен таким раскладом. – Продолжайте.

– Я снял квартиру для тайных встреч с ней и все более и более попадал к ней в зависимость. Скажи она: «Выкинься из окна!» – и я бы, верно, выбросился, честное слово...

– А вот это напрасно, – заметил Миша. – Этих курв... прошу прощения, женщин не стоит подпускать к себе на близкое расстояние.

– Теперь я тоже так думаю, – убито сказал Заславский, – но тогда... Тогда я думал иначе и лелеял надежду, что так будет продолжаться вечно. В смысле наших любовных отношений. А потом она попросила меня оказать ей одну маленькую услугу...

– Она? – раздумчиво спросил «инспектор-визитатор».

– Она, – подтвердил Борис Яковлевич.

– И в чем заключалась эта услуга? – спросил фальшивый чиновник Министерства внутренних дел.

– Она попросила меня выкрасть из сейфа какие-то важные для нее бумаги, – ответил Заславский и добавил. – Очень ценные бумаги.

– А как она о них узнала?

– Ну, не знаю... Возможно, это я рассказал ей о них, сам не отдавая себе в этом отчета. Как только хвост не распушишь, когда рядом с тобой такая женщина.

– И вы не смогли ей отказать? – спросил мнимый чиновник седьмого класса, припоминая, как ему было сладенько, когда его ублажала красавица из высшего московского света. Собственно, это был единственный случай в жизни, когда его одаривала ласками не уличная шлюха и даже не салонная жрица любви, а настоящая светская дама. Пусть нежности ее были и не очень профессиональными.

– Да, не смог, – с некоторым вызовом ответил Заславский. – И это единственная моя вина.

– Да, но документы-то вы все же украли, – жестко заметил Залетный.

– Украл, – ответил Борис Яковлевич и уронил голову на грудь. – И меня обвинили в хищении особо секретных документов государственной важности с целью передачи их иностранному государству и извлечения материальной выгоды для себя. А это, – Заславский тяжело вздохнул, – государственная измена...

– Стало быть, эти документы были секретными? – задал вопрос Залетный лишь для того, чтобы бывший управляющий банком еще раз подтвердил свои слова.

– Именно, – убито ответил Борис Яковлевич.

– И они в настоящий момент у нее? – спросил Миша вкрадчиво.

Заславский молча кивнул головой.

– А сколько эти документы могут стоить? – Залетный бросил острый взгляд на бывшего управляющего банком.

Борис Яковлевич поднял голову и тихо произнес:

– Миллион...

* * *

«Ай да дамочка, ай да стерва», – думал про себя Залетный. Купила его за четыре тысячи, имея документы стоимостью в миллион!

Миша посмотрел на Заславского.

После таких сведений этот бывший управляющий банком теперь мешает и ему. Ведь на суде он потянет за собой и дамочку, и тогда Мише ее уже не достать, как и ее денежек.

«О том, что у этой Вронской есть бумаги стоимостью в миллион, должны знать только двое: она и я», – решил Залетный. И еще он, как честный громила, должен исполнить заказ, за который взялся и получил деньги: пришить этого Заславского прямо сейчас. Ибо другого подходящего момента может и не представиться...

– Хорошо, – мнимый инспектор Министерства внутренних дел поднялся со стула. – Если все, что вы говорите – правда, то как, по-вашему, ее можно прижать?

– Я теперь только об этом и думаю, – скорее пожаловался, чем сказал Борис Яковлевич. – Она собиралась продать эти документы немецкому дипломату по имени или фамилии Герберт. Вот если бы, – он с надеждой посмотрел на «инспектора», – застать ее при этом, да еще в момент получения денег, то с меня отпадет обвинение в государственной измене, и я спасен! Я окажусь просто глупым и обманутым человеком, который поддался чарам хитрой и лукавой женщины. Вполне возможно, что присяжные даже оправдают меня...

– Что ж, это вполне возможно, – подтвердил мысли Заславского «визитатор из Петербурга».

– Вы так думаете? – вскинул на него глаза Борис Яковлевич и побелел: в его глаза глазами «чиновника» смотрела сама смерть.

– Да, я так думаю...

Миша подошел вплотную к Заславскому и добавил:

– Но это неважно, что я там думаю. Важно то, что ты не будешь думать уже никогда.

С этими словами он плотно зажал рот арестанту и финским ножом, невесть откуда взявшимся у него в руках, выверенным ударом всадил его точнехонько в сердце Заславскому. Борис Яковлевич дернулся, закатил глаза и стал сползать со стула. Залетный, подхватив его под мышки, усадил плотнее к спинке. Голова Бориса Яковлевича склонилась набок, словно он к чему-то напряженно прислушивался. Или заснул. Залетный одернул на себе сюртук, поправил фуражку и четким шагом вышел из дознавательской.