Капкан для саламандры

А поймав неожиданно теплый, чуть ли не любующийся нами взгляд Вайнна, я совсем засмущалась.

Ладно, по крайней мере, у меня есть надежда, что между нами все не так плохо, как мне казалось. Да и в любом случае, перво-наперво дело. По крайней мере, Найтр никак не засветился с архивами канцелярии. Значит ли это, что его можно вычеркнуть из подозреваемых и мы на шаг приблизились к разгадке?

***

Ни о каких «нескольких» днях, в итоге, речи не шло. Уже на следующий день, где-то в районе обеда мрачный Вайнн заглянул, чтобы «обрадовать» новостью, что снова убывает по делам службы. Подробности мне не сообщали, но чуйка подсказывала – по моему дельцу, что-то снова откопалось что-то. С одной стороны хорошо – скорее бы со всем этим разделаться. С другой – даже еще раз переговорить толком не смогли. А мне отчаянно требовался кто-то, кому можно было бы изложить все мои домыслы. Взгляд со стороны – вдруг заметит какую-то странность или нестыковку, которую не вижу я уже замыленным взором. Ну, не с Ниром же мне делится, а больше я тут никому не доверяю.

Стоило признать, что после жесткого внушения молодежи со стороны главы клана, народ затих. Носы при виде меня показательно не кривили, не наглели, по углам не шептались. Все стало гораздо проще – меня усиленно избегали. Стоило мне показаться в коридоре, как местное население стремительно разбегалось оставляя пространство вокруг меня пустым. Не шарахались только слуги – им я ничего плохого не сделала. И дети – слишком малы, чтобы что-то толком понимать.

Даже слегка скучновато стало. Нир окончательно вдохновился перспективами стать великим защитником сирых и убогих, то бишь меня, и днями пропадал на тренировках, или просто в наблюдениях за ними. Радовало, что его никто не гнал и обращались с ним хорошо – мужики это вам не склочные женщины, какое им собственно дело с кем там спит или не спит их родственник. Особенно когда тут ребятенок оборотничьего племени топор держать не умеет. Непорядок.

В целом я была не против. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы голову себе и другим не сшибло. Но волчонок постепенно совсем потерял голову и забыл про дисциплину. Мы договорились – днем пусть гуляет, делает что хочет, но ужинаем мы вместе в комнате. А то я сама тут скоро волком завою от одиночества. И сначала этот наказ четко и даже с удовольствием выполнялся. Но после начала тренировок…

Сначала опоздал на десять минут. На следующий день на полчаса. На третий - вообще не явился. Поэтому спустя сорок минут, голодная и злая я отправилась на поиски подопечного. Вот тут-то и аукнулось мне всеобщее отчуждение. Прислуги, занятой после общего ужина в коридоре не наблюдалось. А местное население продумано сматывалось с моего пути прежде, чем я их даже видела. Чертовы оборотни! Вот почему мне от чешуйчатой достались лишь поганый характер и чувствительность к холоду, а не там острые когти и улучшенный нюх. Сама бы мелкого вынюхала. А так пришлось заглядывать в каждую комнату, надеясь встретить хоть кого-то, чтобы уточнить местоположение тренировочного зала.

Повезло на третьей двери – как оказалось в библиотеку. Сначала я разглядела только девичий силуэт в кресле у камина. Поэтому задала вопрос прежде чем опознала сидящую.

– Не подскажете, как пройти к тренировочному залу?

Девушка поднялась из кресла и обернулась, а я как-то сразу помрачнела.

– Извините, ошиблась комнатой, - как-то само вырвалось у меня, при взгляде на хмурую мордашку дочери Вайнна.

И нет, конечно, я ее не боялась. Еще чего, почти магистру и боевому магу бояться подростка, после всего случившегося. Но стоит признать, положение мое по отношению к ней неоднозначно. Я то понимаю, что родители ее давно разведены. Вот только я простите, то ли любовница, то ли просто случайная женщина, которую ее отец притащил в клан спустя столько лет отсутствия… Вот честно, плохо себе представляю, как бы сама поступила на ее месте. Но с распростертыми объятиями кидаться на шею точно бы не стала.

– Подожди, - неожиданно произнесла девушка красивым низким голосом. – Я хотела с тобой поговорить.

Я немного удивленно притормозила. Обернулась и оценивающее присмотрелась к ней. Вроде агрессии на лице нет. Радости, конечно, тоже. Скорее какая-то задумчивая решительность. Похоже, девчонка оказалась решительнее меня и предпочитает сразу расставить все точки над и. Что ж, стыдится в этой истории мне есть чего, но не обязательно же все рассказывать ребенку. Раз она изъявила такое желание, стоит пообщаться, пока есть возможность поговорить без других родственников. Вот кстати странно, в комнате Энни было совершенно одна, хотя обычно оборотницы по комнатам передвигались стаями.

– Давай, погорим, - согласно кивнула я.

Зайдя в комнату и прикрыв за собой дверь, уверенно устроилась в кресле напротив девушки. Несколько мгновений мы молча рассматривали друг друга.

На вид ей было где-то от четырнадцати до семнадцати. У подростков всегда сложно точно определить возраст. Чудесное время жизни. Полная безголовость, буйствующие гормоны, стремительно растущее тело, пошатнувшийся авторитет родителей. Просто сказка. Помнится я, примерно в этом же возрасте впервые взбунтовалась серьезно. Меня тогда в первый раз попытались сосватать за какого-то мужика раза в три старше и весьма нас богаче. Конечно на людях я улыбалась и кланялась, а вот потом лично закатили маменьке скандал. После чего мне доходчиво объяснили, что мое мнение тут никого не волнует – важен капитал и наследие. А мое дело маленькое – наследников рожать. После этого я впервые стала серьезно обдумывать возможность побега. А случайно подслушав разговор брата с друзьями, узнала еще про такую чудесную практику, как договор с учебным заведением. У него как раз друга какая-то ушлая девушка пыталась на себе женить, а он раз и бумаженцию под нос – мол до окончания учебы и практики, отчуждению в узы брака не подлежу. Вот так вот подлая и злая академия бережет свои будущие кадры от опрометчивых решений.

Стоит ли рассказывать, что примерно через два месяца тщательной подготовки и планирования я и свалила потихоньку в ту самую академию И даже успела поступить, прежде чем дражайшие родственники меня нашли. А потом с непередаваемой искренностью заверяла родителей, что поступила так исключительно услышав на одном из балов, как высоко ценит будущий жених образованных женщин. Я же просто-таки жаждала угодить его чаяниям! Разве я не молодца?

Жених, жаждущий исключительно молодого, привлекательного и желательно непроходимо тупого тела дожидаться меня не стал. Особенно после того как вскрылось, что поступила я на следователя. А любой следователь , это одновременно и оперативник, то есть боевой маг.

Ах, молодость… Но что-то я слишком глубоко задумалась.

Вопросительно вскинув бровь, уставилась на девочку.

– Значит, ты моя новая мать? – сразу начала та с претензий, пристально следя за моей реакцией.

– Упасите боги, - поспешила откреститься от такой перспективы. – Я слишком молода для такой дочери. Тем более у тебя уже имеется родительница, думаю тебе и ее с лихвой хватает.

– Мачеха? – продолжила наседать девчонка.

– Возможно, - ответила уклончиво, не желая вдаваться в сложности наших отношений с Вайнном. – Но предложения мне никто не делал и сама я брака в ближайшее время не планировала.

Энни нахмурилась, и сверлила меня взглядом о чем-то размышляя.

– Это правда? То, о чем шепчутся в клане? – насуплено спросила она.

– Уточни, пожалуйста, - попросила ласково, но с явной угрозой в голосе, - тут у вас много о чем шепчутся. По делу и не слишком.

Возмущение, возмущением, но хамить я себе не позволю.

– Что ты беременная от папы? – не стала ходить вокруг да около девушка.

Вот в чем не могу ей отказать, так это в характере. И хватка прямо папина – маленький дознаватель растет.

– Правда.

Девушка горько скривилась и бросила на меня злой взгляд.

– Значит, правда… Новая жена, ребенок, новая жизнь. А старого, я так понимаю, выкинут с твоей непосредственной помощью? – цедила девушка сквозь зубы. – И комнату мою может переделаете под новую детскую? Избавляться от старой жизни так полностью.

Ой, а чей это косолапый отпечаток виден поперек всех этих размышлений… Вот прямо даже не знаю… И что этой старой шубе плешивой не сидится тихо в своем уголке!

– На кой мне твоя комната? – искренне даже с легкой ленцой вопросила я. – У меня вообще-то свой дом имеется. Устраивающий меня по всем параметрам. И менять место жительства я не планирую . Так что и детскую буду обустраивать у себя. Я, конечно, не знаю, какой у Вайнна дом, но что-то мне подсказывает, что там найдется какую комнату переустроить под детскую, без чьего-либо выселения.

Энни ничего не ответила. Только смотрела на меня все так же хмуро и не доверчиво.

Я тяжело вздохнула. Не умею я говорить с детьми. А подростки это вообще отдельная категория существ. Но меньше всего мне хотелось что-то разыгрывать перед этой девушкой, нашедшей в себе силы напрямую переговорить о дальнейших перспективах с «любовницей» отца. А ведь это именно он – разговор, а не возможный скандал. Конечно, девушка эмоциональная и переживает. Но прежде всего пытается понять, что станет с ее жизнью. И как может измениться отношение к ней отца с моим появлением. Так что меньшее чем я могу ей ответить это откровенность.