Капкан на спонсора

— Куда мы?

— Здесь жила первая пропавшая женщина из нашего списка. У меня теперь все адреса, так что мы ее найдем, это точно.

Я пожала плечами, дверь распахнулась, и мы увидели мужика лет пятидесяти, хмурого и явно страдающего с перепоя.

— Ковригина Галина Павловна здесь живет? — решительно шагнула вперед Женька.

— Ну… жила месяц назад, а теперь не живет.

— А где сейчас проживает? — насторожилась подружка.

— Пес ее знает… Сгинула.

— А она вам кто будет? — решила я принять участие в разговоре.

— Никто. Бабы моей дочка. Галька из дома бегать начала лет с четырнадцати, непутевая. А вы из милиции, что ли?

— Нет, из газеты. Вы ведь объявление о розыске давали?

— Баба моя давала, да что толку? Звонили несколько раз, потом сестра из Перми звонила, вроде Галька к ней нарисовалась, баба-то моя поехала, но та уж дальше утекла. Только деньги на ветер выбросила, билеты нынче кусаются… Чего ее искать? — неожиданно рассвирепел он. — Зима придет, и сама объявится. Говорю: совсем она непутевая.

— А супруга ваша дома? — поинтересовалась я.

— Нету. Работает, на дежурстве она. Завтра с утра приходите, ежели что…

— А когда она в Пермь ездила? — всполошилась Женька.

— Да вот в среду вернулась. В субботу ей сеструха позвонила, в воскресенье она отправилась, а в среду назад…

Стало ясно: непутевая Галина, которая в субботу еще была жива и здорова, нам не подходит. Мы торопливо простились и покинули квартиру.

— Так мы никогда ничего не найдем, — нахмурилась я. — Надо верить в удачу. И не кисни по пустякам, журналистский хлеб несладок…

Роман Андреевич терпеливо ждал в машине, почитывая журнальчик.

— Все? — слегка удивился он.

— Какой шустрый, — хмыкнула Женька. — У нас еще три адреса. Подрядился, так вози.

— Да я с удовольствием, — хмыкнул Роман Андреевич, отбрасывая журнал.

— Давай-ка к Пироговой Татьяне Матвеевне наведаемся, — сказала Женька, продемонстрировала мне ее фото и тут же ткнула пальцем в фотографию Стеллы. Налицо было определенное сходство: возраст, цвет и длина волос.

— Едем, — неожиданно воодушевилась я, Женька назвала адрес, а Ромашка лихо рванул с места.

Женька пылала энтузиазмом, и вскоре оказалось, что не зря… Но лучше все по порядку.

Мы прибыли к типовой пятиэтажке и, обнаружив над подъездной дверью нужный номер квартиры, поднялись на третий этаж, позвонили, глядя на обшарпанную дверь и стараясь представить, что нас ждет. Дверь открылась, и мы увидели девушку лет двадцати семи в розовом домашнем халате. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять: перед нами та самая пропавшая без вести Пирогова Татьяна. Я, признаться, растерялась, а Женька, сунув ей под нос свое удостоверение, нахально внедрилась в квартиру. После этого было довольно глупо стоять на пороге, и я тоже вошла.

— Вы Пирогова Татьяна Матвеевна? — строго спросила Женька.

— Я, — испуганно кивнула девушка. — А чего такое?

— Поговорить надо. Вы одна?

— Одна…

— Может, мы пройдем?

— Проходите, — растерянно кивнула хозяйка и провела нас в крохотную комнатку, метров одиннадцать, не больше. Правда, здесь было довольно уютно. Мы с удобствами устроились на диване, девушка забралась в кресло, продолжая взирать на нас с испугом. — Чего случилось-то? — спросила она плаксиво.

— Месяц назад в газете было объявление о вашем розыске.

— Ну и чего? — не поняла она.

— Хотелось бы знать, как вы нашлись.

— Да я и не терялась. — Девушка заметно успокоилась, извлекла пачку сигарет и нам предложила: — Будете?

— Нет, спасибо, — разом ответили мы, потому что проповедовали здоровый образ жизни и третий год собирались бегать трусцой.

— А я закурю… Малость сдрейфила я, как вас увидела. Думала, хахаля моего жена с подругой. — Давно грозится мне волосы выдрать. — Татьяна хихикнула и весело посмотрела на нас.

— Вы нам про свое исчезновение расскажите, — напомнила Женька.

— Да это соседка моя, Нинка, шум подняла. Мы на пару квартиру снимаем, у нее большая комната, а у меня вот эта. Нинка учится в колледже, а еще в Пассаже манекенщицей подрабатывает, в общем, вся из себя и шибко умная. Вот и сунулась куда не просят… — Татьяна кашлянула, затушила сигарету и наконец объяснила, что произошло: — Мужик у меня, старше на семь лет, женатый, конечно, дальнобойщиком пашет. Заезжает ко мне как-то на работу и говорит: «Я в Одессу на неделю, махнем со мной?» А я на море сроду не была, а тут, считай, бесплатно и дорога, и жилье, а главное — неделю вместе и он к жене не спешит. Ну, я плюнула и, в чем была, с ним поехала, чтоб не передумал, пока я вещички собирать буду. Работала я нянькой в детском саду, и мне на работу эту… сами понимаете. В общем, прямо из детского сада и смоталась, никому ничего не сказав, не до того было. А Нинка, дура, меня хватилась. Вещички мои на месте, с работы не вернулась. Давай в детский сад звонить, ей там говорят: как ушла три дня назад в половине шестого, так и нет ее. Ну, она и поперлась в милицию, а потом в газету. Удружила, стерва. Я когда приехала, хорошо хоть мамка с папкой коньки не отбросили, я сама из Кургана, так они в такую даль притащились… — Татьяна покачала головой и даже вздохнула, видно, встреча с мамкой и папкой была не из приятных. — Но, что ни делается, все к лучшему. Родители мне на радостях шубу купили, а мой-то к себе диспетчером устроил, все лучше, чем в няньках.

— Значит, ваша соседка подняла шум совершенно напрасно? — подытожила я.

— Точно. Забеспокоилась, хоть никто ее об этом не просил, и, что самое смешное, сама взяла и пропала. Дня через два, как я вернулась.

Мы с Женькой переглянулись в крайнем недоумении.

— И давно это было?

— Сейчас скажу… четвертого июля. Точно.

— А вы об этом куда-нибудь сообщили?

— Что я, дура? Людей попусту баламутить? Ясно, с хахалем смылась. Я его один раз видела, крутой и уж точно женатый. Такие всегда женатые. Высокий, правда лысый, хотя сейчас лысые в моде, костюм на нем клевый, и стоял он рядом с «Мерседесом», Серега сказал: «шестисотый». Мы с моим как раз мимо Пассажа ехали, не у самого Пассажа, а сзади, улочка там такая… тихая. Едем и видим: Нинка чешет, радостная, и к «Мерседесу» этому, а ухажер ее из тачки вышел, ждет. Нинка, конечно, девка красивая, но все равно обидно.

— Почти месяц ее нет, и никто не побеспокоился?

— В колледже каникулы, и в Пассаже сейчас работы никакой, а сама она из Воркуты, мать вроде замуж вышла… в общем, не до Нинки. Да она с крутым отдыхать укатила: рубль за сто. Чемодана нет и тряпок, что получше, мы ж комнаты не запираем, я сначала тоже забеспокоилась и вещи проверила. Купальника нет и желтого сарафана. Точно, на югах загорает, а может, и за границей, у нее загранпаспорт был. У крутых все круто, вот вернется, Расскажет…

— А никто из мужчин ею не интересовался?

— Было дело, — кивнула Татьяна. — Недели две назад пришел один, говорит, из колледжа, мордастый такой, спрашивал Нинку. Ну я ему: уехала куда-то, а куда да с кем, не знаю. А он мне: книжку она взяла, нужна ему книжка, библиотечная вроде. Такой правильный парень, хоть по морде ни в жизнь не скажешь, что он книжки читает. Надоел до смерти. Я ему и сказала: иди да ищи сам свою книжку.

— А вы в Нининой комнате находились, когда он искал?