Капризный ангел

– Нет-нет! – запротестовала она. – Мне не холодно!

– Берите и не спорьте! По сравнению с вами я вон какой здоровяк!

Он набросил ей куртку на плечи и забрал у нее вожжи.

– Как вас зовут? – поинтересовался он после короткой паузы.

– Тильда! Спасибо за куртку! Она очень теплая.

– Не стоит благодарности. А мое имя – Рудольф.

Тильда с трудом удержалась, чтобы не сказать, что уже знает его имя.

– Приехали в Баварию на экскурсию?

– Да. Из Англии.

– Я так и подумал.

– Почему? – удивилась Тильда.

– Потому что только англичане умеют сохранять хладнокровие и выдержку в любых, даже самых чрезвычайных ситуациях, – сказал он и с улыбкой добавил: – Я ведь поначалу боялся, что вы начнете биться в истерике у меня на плече.

– О нет! Меня с детства приучили помнить о том, что мужчины не любят, когда им устраивают сцены, особенно в тот момент, когда они всецело заняты лошадьми.

– Весьма разумно! – одобрил полученное девушкой воспитание Рудольф.

– Но почему вы убегаете? – не удержалась от вопроса Тильда. – Понятно, полиция! Но ведь вы же не иностранец!

– Но и не баварец, если вы это имели в виду.

Она бросила на него удивленный взгляд.

– А я была уверена, что вы – местный.

– Нет, я – из Обернии.

– Вот как? А вы знаете, что именно ваша страна виновата в том, что вспыхнули эти студенческие волнения?

– Откуда вам это известно?

– Я слышала, как люди в пивной говорили, что студенты отрицательно отнеслись к назначению нового проректора университета, поскольку тот родом из Обернии.

– Ну, студентам дай только повод побузить.

– Студенчество всегда было очень мощной и хорошо организованной силой. Разве вы забыли, что именно они заставили в свое время отречься от престола короля Людвига II?

– Увы, увы! Впрочем, причиной там был не столько сам король, сколько одна прелестная дама по имени Лола Монтес. А вы, как я вижу, уроки истории учили на совесть!

– Путешествовать по стране, не зная ее истории, – непростительно! – с важным видом сказала Тильда.

– Согласен! Я тоже изрядно поднаторел в английской истории, прежде чем туда ехать. Но ваша история жутко запутанная и, как мне показалось, довольно нудная.

– А вы говорите по-английски?

– Да, – ответил он уже на английском с едва заметным акцентом. – Но далеко не так хорошо, как вы – на немецком.

– О нет! Ваш язык тоже очень хорош!

– Вы мне льстите!

– Но вы же польстили мне, когда сказали, что я сохраняла выдержку и была хладнокровна.

– Ничуть! Вы действительно вели себя очень храбро, причем в очень непростой ситуации.

– Благодарю. Но что мы будем делать теперь?

– Честно признаться, и сам не знаю!

– А делать что-то надо!

– Согласен. Мне ясно одно: нам никак нельзя возвращаться в Мюнхен.

– Но мне необходимо! – с горячностью воскликнула Тильда. – Вы даже не понимаете…

– Отлично понимаю! – быстро возразил Рудольф. – И все же нельзя терять голову! Будьте благоразумны. Вернуться – значит одно из двух: либо попасть в руки разгоряченных студентов, которые наверняка уже рыскают по городу в поисках иностранцев, или, что еще хуже, объясняться с полицией по поводу того, для чего и зачем мы позаимствовали у них фургон.

– И где же выход? – с тяжелым вздохом спросила Тильда.

– Думаю, надо найти какую-нибудь харчевню или постоялый двор и остаться там до утра. Вполне возможно, к завтрашнему дню страсти улягутся, и вы сможете вернуться в Мюнхен.

– Но как? Едва ли я сумею дойти до города пешком. Мы ведь отъехали уже достаточно далеко, – стала деловито строить планы Тильда. – И какой у меня выбор? Разве что взять одну из лошадей, которые впряжены в фургон.

– Да, задачка не из легких, – снова засмеялся Рудольф.

Тильда глянула вперед, и ей показалось, что вдали мелькнули огоньки. Вначале она подумала, что это светятся окна в деревенском доме. Но, приглядевшись пристальнее, поняла, что огоньки то вспыхивают, то гаснут именно на дороге.

– Впереди огни! – тут же сообщила она Рудольфу.

Тот остановил лошадей.

– Черт! – ругнулся он вполголоса. – Как же я мог забыть! Ведь их порядки хорошо известны всем! Если в городе начинаются студенческие волнения, полиция тут же блокирует все дороги, ведущие в Мюнхен. Это у них обычная практика.

– То есть ехать дальше нельзя, да?

– Ни в коем случае! Иначе мы рискуем получить бесплатное украшение в виде наручников.

Некоторое время Рудольф напряженно вглядывался в даль, видимо стараясь понять, откуда им угрожает опасность, а потом стал озираться по сторонам. Узкая проселочная дорога была густо обсажена деревьями с двух сторон. В некоторых местах деревья даже выступали на обочину. Не самое лучшее место для разворота фургона, но делать нечего. Он натянул поводья потуже, понукая лошадей повернуть направо. Тильда мгновенно поняла его замысел.

– Здесь слишком узко, – осторожно заметила она.

– Вижу, но надо постараться! А вы покамест смотрите туда, где огни. Как только они начнут приближаться, тут же сообщите мне.

Смотреть в противоположную сторону, да еще при развороте такой огромной колымаги, было непросто: фургон едва ли не полностью заслонял всю видимость. Тильда, свесившись с козлов почти наполовину, до рези в глазах вглядывалась в ночную темень. Кажется, огни стали ближе. Впрочем, все просто! Коль скоро она сумела разглядеть огни, наверное, и те люди их тоже заметили. Тем более что спереди фургон освещался двумя фонарями. И, следовательно, от зоркого глаза полицейских не могло ускользнуть, что по дороге движется какая-то повозка.

– Кажется, пока все в порядке, – начала она неуверенно и тут же испуганно вскрикнула: – Ой, кто-то скачет в нашу сторону! Два всадника!

Рудольф снова тихо чертыхнулся, но не повернул головы, всецело поглощенный маневром. Наконец с большим трудом ему удалось развернуть лошадей. Он изо всей силы стегнул их кнутом, понукая перейти на быстрый галоп. Но лошади уже изрядно устали, а потому сказать, что они понеслись вперед на полном скаку, было бы большим преувеличением.

– Следите за тем, что делается у нас за спиной! – приказал девушке Рудольф.