Капризный ангел

– Вы очень добры, сударыня! – растерялась Тильда. – Но…

– О, она не такая толстуха, как я! – по-своему истолковала смущение Тильды фрау Штрудель. – Вам ее сорочка будет в самый раз. Вам, как молодой женщине, хочется ведь выглядеть привлекательной перед своим мужем.

– Благодарю вас! – едва слышно прошептала Тильда.

А что еще можно было сказать в подобной ситуации?

– Вот и прекрасно! Ну, я пошла. Все продукты вы найдете в кладовке. Если у вашего мужа начнется жар, что вполне возможно при таком ранении, не пугайтесь, а дайте ему что-нибудь легкое перекусить. Например, сделайте омлет. Яйца и колбасы тоже в кладовке.

– Большое спасибо! Но вы ведь к вечеру вернетесь?

– Да, загляну домой часов в шесть, чтобы покормить цыплят.

– А ночь? Где же вы будете спать? Мы ведь не можем выжить вас из собственной кровати!

– О, за это не волнуйтесь! На ночь я вернусь к роженице. Роды могут начаться в любой момент. Эти детки такие капризные! Кто знает, что там втемяшится в их головки! Ребенок может появиться на свет уже после обеда, а может и затянуть со своим появлением на свет на целую неделю. В любом случае я постоянно должна быть там.

Фрау Штрудель понизила голос и перешла почти на шепот, словно опасаясь, что их могут услышать:

– Будущая мама – совсем слабенькая. Она не баварка, приехала в наши края из Эльзаса. А там люди не такие крепкие, как у нас. Дай-то бог, чтобы все обошлось!

Женщина подхватила корзинку и направилась к дверям.

– Скажу только одно: я сделаю все, что могу. А вы тут тоже смотрите будьте осторожны! Да! И не забудьте запереть дверь на засов.

– Обязательно! – пообещала хозяйке Тильда.

Домик фрау Штрудель стоял на возвышении, почти у самого подножия горы, и из окон как на ладони была видна вся деревня, раскинувшаяся внизу. Тильда долго наблюдала за тем, как удаляется фрау Штрудель, тяжело ступая по камням, пока та не вышла на тропинку, ведущую к деревне.

То, что они поселились на отшибе, в их нынешнем положении большая удача. Никто лишний раз не потревожит. Ведь обычно деревенские в курсе всех новостей. Наверняка уже известно, что фрау Штрудель принимает роды, а потому никто не захочет попусту карабкаться в гору, чтобы постучать в запертую дверь.

Вспомнив о двери, Тильда побежала в прихожую, задвинула засов и пошла в спальню.

Рудольф продолжал спать. Рубашка с белыми рюшами вокруг ворота эффектно оттеняла загорелую кожу, и он показался Тильде особенно красивым и очень-очень молодым. Тильда присела на краешек кровати и принялась разглядывать молодого человека.

Разве могла она представить себе вчера утром, когда впервые увидела его в горах возле Линдерхофа, что вскоре окажется с ним наедине в крошечном домике, тоже затерянном в горах, но уже вблизи Мюнхена? И кто им скажет сейчас, когда и как они вернутся в этот самый Мюнхен!

Нет, этот незнакомец определенно волнует ее так, как не волновал еще ни один мужчина из тех, кого она видела ранее. Она вспомнила, с какой неохотой откликнулась вчера утром на призыв королевского адъютанта вернуться во дворец. Ей так хотелось узнать побольше и о Рудольфе, и о его спутнице Митси.

И вот сколько всего случилось с тех пор! Они с Рудольфом бежали из Мюнхена, спасаясь от полиции. Даже провели – о ужас! – ночь в одной постели. Но она по-прежнему ничего не знает о нем.

Интересно, что сказала бы мама, узнай она обо всех злоключениях своей дочери? Разумеется, пришла бы в ужас. Тильда тут же представила себе негодующее выражение лица принцессы Присциллы и невольно рассмеялась. Бедная мамочка! Ей никогда не понять, какие невероятные, какие фантастические, какие захватывающие дух приключения случились в ее жизни за последние двадцать четыре часа. И как же она теперь далека от унылых, опостылевших ей дворцовых церемоний, от чопорных родственников, всегда готовых осуждать все и вся, от до смерти утомившей ее своим вечным брюзжанием по любому поводу леди Крукерн, от них всех!

Что бы ни случилось с ней в будущем, сказала себе Тильда, эту ночь она запомнит навсегда. Эту ночь, а еще Рудольфа!

Глава 5

Тильда проснулась и, лежа в кровати, сладко потянулась, не открывая глаз. Мысли еще путались в голове, и она попыталась вспомнить, где она и что с ней.

Вспомнив, она тут же принялась размышлять над тем, сколько еще им с Рудольфом придется скрываться у фрау Штрудель и когда наконец они смогут вернуться в Мюнхен, не подвергая себя излишней опасности.

Да, все так неопределенно и так сложно. Однако сейчас, нежась в приятной утренней полудреме, она не находила эти сложности такими уж непреодолимыми, как вчера вечером, когда ложилась спать. У нее было странное чувство, что с прошлым покончено и началась какая-то новая, пока еще непонятная ей самой жизнь.

Нет больше никакой леди Виктории, а есть просто Тильда Вебер, обычная немецкая фрау, которой нет никакого дела до своих угрюмых венценосных родственников. И ей не надо бояться предстоящего династического брака с человеком, о котором столь неодобрительно перешептывалась вся ее родня.

Тильда слегка пошевелилась, открыла глаза и… И оказалась лицом к лицу с Рудольфом, который тоже проснулся и, в свою очередь, недоуменно таращился на нее. Их взгляды встретились.

– И что вы здесь делаете? – поинтересовался он хрипловатым, сонным голосом. – Что вообще стряслось?

Было еще очень рано. Тильда поняла это по бледному свету, пробивающемуся сквозь плотно задернутые шторы. Она уже было приготовилась отвечать, но тут до нее дошло, что она лежит в одной постели с мужчиной, а из одежды на ней – только тонкая фланелевая сорочка, которую фрау Штрудель принесла, как и обещала, вечером, когда вернулась домой покормить своих цыплят.

– Сейчас я все объясню! – начала она дрожащим голоском.

– Припоминаю! – перебил ее Рудольф. – Меня ранило в ногу, вы принесли мне настойку опия…

– Да, но вы отхлебнули слишком много настойки! Я не виновата! – стала поспешно оправдываться Тильда.

– Что значит «слишком много»?

– Вы проспали больше суток. Наше бегство из Мюнхена, полиция, погоня – все это случилось с нами еще позавчера.

Рудольф попытался перевернуться и застонал от боли.

– Осторожно! – заволновалась Тильда. – Вам нельзя делать резких движений. Задета только мышца, но все равно рана очень болезненная.

Рудольф слегка приподнялся на подушках и бросил хитроватый взгляд на девушку.

– Прошу простить мое любопытство, но позвольте поинтересоваться: что вы делаете в одной постели со мной?

Тильда вспыхнула до корней волос. И даже полумрак, царивший в комнате, не смог скрыть ее смущения.

– Мне… мне просто… негде было спать, а вы… вы были без сознания…

– О, не подумайте, ради бога, что я ропщу на судьбу! Напротив! – в его голосе послышалась легкая насмешка.

– И потом, – торопливо продолжила Тильда свои бессвязные объяснения, – фрау Штрудель… она думает, что мы… женаты.