Карат. Чёрное сердце

— Даже поцеловаться им не дал!

— Нацеловались уже! — только фыркнул он в ответ, тут же размашисто зашагав к дому с Мишкой на руках, откуда скоро раздался его рокот, раздающий указания: — Девочки! Собирайте всё, что нужно, из кухни! Ягодка, ты к спиногрызам! Как подгонят машины — загружай малышню в люльках! Малик! Дуй на периметр и смотри, чтобы огонь не подошел близко! Алекс, пакуй Гранта и заклейте рану Звезде!

— Я в порядке, пап, — войдя в дом, я тут же оказалась в центре активной деятельности, с дрожью в сердце отмечая, что девочки всё делали быстро, молча, сосредоточенно, но со слезами на глазах.

Все полюбили этот дом всей душой.

Он был построен руками наших братьев с огромной любовью к той, кто стала матерью для всех нас, не разделяя по крови и рождению.

Он стал центром нашей семьи, самым любимым и душевным местом, и оставлять его сейчас было подобно тому, что отрывать кусочек своей души.

— Звезда, идем! Промоем твою рану и посмотрим, что там с этим дротиком, о котором говорил Карат, — навстречу мне вышел Алекс — единственный из людей, кто не был парой Берсерка, но стал частью нашей семьи за свою сдержанность, ум и верность слову.

— Я правда в порядке, — закивала я быстро, стараясь убежать помогать девочкам или хоть кому-нибудь, чтобы не стоять в стороне от общего горя. — Мы можем сделать это потом, когда вернется Карат. Он больше знает об этом и сможет рассказать гораздо лучше меня.

Алекс хотел было возразить, но на пороге дома появился взъерошенный и хмурый Нефрит, чья прическа впервые не была идеальной, а глаза не блестели лукавостью, как у его отца.

— Нам нужно больше машин! С такими темпами мы не успеем вывезти всё, что нужно! Огонь приближается слишком быстро.

— Машины есть в городе, — никто не ожидал, что вслед за Нефритом войдет Райли. Впервые без своей полицейской формы, но хмурый и пахнущий гарью, с сажей в волосах и на ладонях. — Можно угнать.

Брови Нефрита взлетели вверх:

— И это говорит бравый офицер полиции?

— Это говорит человек, который ради спасения семьи пойдет и на такое. А у полицейского сегодня выходной.

Рит хмыкнул, но тут же хлопнул парня по плечу:

— Давай! Поехали скорее за новыми тачками. Сапфир и Злата пока отвезут первых детей в дом Сумрака.

И снова всё вокруг зашевелилось, всё пришло в движение.

Я тоже помогала как могла, но все мысли были с Каратом.

Что он почувствовал, что подумал, когда оставил нас так резко? Где был сейчас?

Вместе с девочками мы выносили спящих малышей в люльках, осторожно укладывая на заднем сиденье. Я молчала, чтобы не пугать, но уже ощущала, как огонь подбирается к нам всё ближе и ближе. Чувствовала его кожей, едким запахом, который сжирал свежесть леса и ароматы трав.

Этот огонь был словно война… Такой же безжалостный, страшный, не жалеющий никого.

— Звезда, ты нужна мне!

Волосы Тайги стали пепельными, а лицо было в саже от пятерни, которой она вытирала пот с лица, когда девушка ввалилась в уже пустой дом пусть уставшая, но всё такая же упрямая и смелая.

— Нужно помочь нашим парням сдерживать огонь! Штиль и Райли привели всех пожарных, которых только смогли найти. Они будут бороться с большим огнем, а нам нужно отрезать маленькие очаги, чтобы они не стали большим огнем.

— Конечно, идем!

— Сапфир! Всех девочек отвези к Сумраку и к нам приходи на передовую! Будем все вместе с огнем бороться! Малик и Шмель пусть остаются в доме и следят, чтобы всё было под контролем! Все остальные — к Грому на подмогу!

— Да, пап. Сделаю.

Уже спустя полчаса мы были на передовой. И это было ужасно.

Вместе с людьми рука об руку мы пытались бороться с огнем.

Пытались отчаянно и прикладывая все силы.

Большие машины одна за другой приезжали в лес, наполненные водой, которая заканчивалась так быстро, что казалось, будто она и не помогает вовсе.

Мы же, вооружившись неким подобием рюкзаков с водой, бегали по траве, отыскивая тлеющие угли, и заливали их водой так, чтобы они не стали новым очагом пожара.

— Эту часть леса уже не спасти! — Гром был истинным хозяином леса, его даже все люди называли не иначе как Хозяин или Лесник.

Огромный, но теперь весь в саже и с сожженными ладонями, которые покраснели от огня, пока он вытаскивал из пламени обезумевших животных, заставляя их бежать только вперед по правильному пути, чтобы спасти их жизни, и с сожженными ступнями, которыми он ступал бесстрашно по выжженной земле, — Гром был оплотом нерушимой веры и твердости духа.

Несмотря на ожоги и изнурительные сутки борьбы с огнем, он был всё таким же упрямым и грозным, а еще ясно мыслящим, когда ему было не важно, что говорили люди.

Теперь они были далеко, стараясь бороться с пожаром, вызывая самолеты с водой, когда мы углубились в лес за ту черту, куда огонь уже подходил.

— Бросайте это всё! Воды нам не хватит, сколько ее ни лей! Раньше нужно было воду лить… — Гром тяжело скинул с себя остатки изодранной животными и полусгоревшей рубашки. — Нужно копать рвы! Широкие и глубокие, чтобы огонь не мог пройти дальше.

— Вам лапами удобнее будет, а нам нужны лопаты, — отозвалась Тайга, которая была рядом со своим Королем и поддерживала во всём, выглядя теперь не лучше самого Грома, когда ее рыжих волос уже было не видно под слоем сажи и грязи, но глаза горели всё так же ярко, а взгляд был твердым и полным решимости одержать победу над огнем.

И мы копали, попросив лопаты у пожарных.

Копали до кровавых мозолей на руках, позабыв о времени, потому что от густого едкого дыма уже было не ясно, опустилась ночь или затянувшийся вечер всё еще парит над кричащей от боли землей.

Наши мужчины, обратившись в медведей, буквально вспарывали землю, вгрызаясь в нее, чтобы только спасти, а мы с Тайгой старались не отставать, махая лопатами, даже если плечи и спина онемели.

Все мужчины были с нами, кроме Малика и Рита, которых оставили с девочками и детьми в качестве охраны: отец, Гризли во главе с Сумраком, Гром с Бураном и десятком Бурых, Штиль.

Никто не оглядывался назад на огонь, как бы близко он ни подступал, даже если его опаляющее дыхание касалось волос, оставляя горечь и запах жженого. Все верили в то, что мы одержим победу, какой бы ценой она ни досталась нам.

Даже не знаю, сколько прошло времени, когда к нам присоединился и Карат.

Хмурый, сосредоточенный, задумчивый, но такой же твердый, как и все, кто боролся с огнем, тут же обращаясь к Грому, который был теперь весь в земле:

— Вдоль подкопа бежит речушка. Она поможет сдержать огонь, если ее воды потекут здесь.