Караул под «ёлочкой»
Шрифт:
Он уже было раскрыл журнал на странице с закладкой, но тут его взгляд случайно упал на фотографии, лежавшие на столе.
Еще со времен первых космических стартов традицией стало фотографирование рабочих смен с готовящимися лететь на орбиту космонавтами. Обычно за два-три дня до старта экипажи - и основной, и дублирующий, - приезжали в испытательный корпус, чтобы примерить скафандры и немного посидеть в отсеках своего будущего корабля. На жаргоне испытателей вся эта процедура так и называлась -«примерка».
Так было и перед стартом советско-афганского экипажа. В прошлую пятницу, двадцать шестого августа, экипаж Лахова, Полинова и Моуманда провел последние тренировки в космическом корабле и вышел для фотографирования с рабочей
Многих из тех, кто был запечатлен на фотографии, Макарьев знал лично. Управленцы из воинской части 44275 полукольцом окружили космонавта генерал-майора Владимира Джанибекина. Антон узнал заместителя командира дивизии по испытаниям полковника Паршинова, телеметриста подполковника Тимашевского, офицеров группы заправки двигателей. Отделение систем жизнеобеспечения было представлено одетым в белый халат и круглую щегольскую докторскую шапочку подполковником Доциновым и Олегом Белановым в скромном рабочем комбинезоне. Гражданские спецы «делегировали» на фотографирование мастера сборочного цеха Валеру Павлова, седоголового ветерана - испытателя Георгия Филимоновича Кузнецова из группы обслуживания головного обтекателя и стажера отделения термостатирования Кирилла Ушакова.
«Жаль, что я в тот день не был на испытательных работах, - с легкой завистью отметил про себя Антон.
– Глядишь - и получил бы на память такую же фотографию».
Он раздосадовано вздохнул, отложил в сторону фотоснимки и снова раскрыл журнал. Но сосредоточиться на чтении не смог. Что-то такое было на фотографиях, что прошло мимо восприятия Макарьева, но оставило легкую отметину в подсознании. Что-то почти неуловимое. На грани ощущения.
«Наверное, сказываются напряжение и усталость двух последних суток.
– Антон раздраженно тряхнул головой, стараясь отогнать тревожившие его мысли.
– Поэтому и лезет в голову всякая дурь».
Он заставил себя читать и пару минут добросовестно водил глазами по строкам, пока не сообразил, что совершенно не воспринимает прочитанный текст. Перед его внутренним взором стояли запечатленные на фотографии люди. Космонавты и рабочая смена. Обычная фотография, но что-то на ней было такое, что отпечаталось в глубине подсознания и теперь напоминало о себе легким и почти незаметным беспокойством. Лица... Нет, только одно лицо. Чье-то лицо, с которым связано какое-то тревожащее душу воспоминание.
– Ерунда какая-то!
– вслух произнес Макарьев, захлопнул журнал и вновь пододвинул к себе фотографии.
«Ну, что тут может быть особенного? Полинов, Моуманд, Лахов... Плюс космический генерал Джанибекин... Гм, космонавты как космонавты, лица как лица. Так, рабочая смена... У Паршинова усталое лицо и круги под глазами. Не удивительно - все испытания полковник провел фактически без смены, дневал и ночевал в испытательном зале. А вот подполковник Доцинов, напротив, доволен жизнью и улыбчив. Михаил Васильевич явно не перетрудился на подготовке нынешнего полета, но свою долю поощрений и благодарностей отхватил, как всегда, сполна. Валера Павлов, мастер с завода. Тоже лицо как лицо. Правда, немного хмурое. Моуманд при посадке в корабль зацепился за штырь радиоантенны и немного его погнул. Поэтому Валерку ждут внеплановые работы в ночь с заменой распроклятой антенны. Н-да, поулыбаешься тут... Зато стажер Кирилл Ушаков тоже доволен, как слон после кормежки. Стажировка удалась. Начальник цеха объявил ему благодарность и от барских щедрот даже выписал небольшую денежную премию. И поэтому у вчерашнего студента и бессменного капитана команды клуба веселых и находчивых авиационного института есть маленький повод, чтобы порадоваться жизни. Типичная улыбка в американском стиле: растянутые губы и тридцать два зуба напоказ. Чи-из, дамы и господа! Кавээнщиков,
что ли, специально так учат улыбаться?»«Стоп!
– Макарьев звонко хлопнул себя ладонью по бедру.
– Вот же оно! Кавээнщик»...
Он вспомнил! То, что мельком отметило подсознание, вырвалось, наконец, из тьмы полузабытья и сфокусировалось в ясное и точное воспоминание.
Почти три месяца назад, в июне, сразу после запуска космического корабля с советско-болгарским экипажем, в кабинете капитана Лопатина на традиционный «мальчишник» собралось отделение систем жизнеобеспечения - Доцинов, Петровин, Беланов, гражданские инженеры. Потом подошли Глуховцев и Бехтерев, а с ними и Кирилл Ушаков. Ушаков тогда был явно в творческом ударе и блистал своими талантами весь вечер. Он пел под гитару, хохмил и как из рога изобилия сыпал очень смешными анекдотами. Но вершиной веселья стала его достаточно злая политическая пародия, когда он поочередно вдруг заговорил голосами Брежнева, Черненко и Горбачева. Ну, а потом Кирилл стал копировать голоса Доцинова, Глуховцева, Бехтерева...
Антон вскочил со стула, на ходу выдернул из розетки шнур начавшего пускать пар чайника и выскочил в коридор.
21.
2 сентября 1988 года.
Космодром Байконур, вторая площадка.
Командира отделения термостатирования капитана Тараса Якушина Макарьев нашел около испытательного стенда корабля «Союз». Якушин расстелил на рабочем столе похожую на грязно-розовую простынь схему испытаний одного из агрегатов и сосредоточенно водил пальцем по запутанным пересечениям линий и кривых.
– Добрый день, Тарас Алексеевич!
– поздоровался Антон.
Якушин оторвался от изучения документации и поднял взгляд на Макарьева:
– Привет, Антон. Что нового в братском отделении систем жизнеобеспечения?
В голосе Якушина звучала обычная дружеская подначка.
– Все по-старому. Доцинов работает на стартовом комплексе, Петровин - на заправке, Беланов вообще куда-то смылся...
– Ага, а ты шатаешься по испытательному залу вместо того, чтобы заниматься общественно-полезным трудом, - шутливо съязвил Якушин.
– Я сегодня уже внес свой большой вклад в светлое дело освоения космического пространства, -весело парировал Макарьев и со значением добавил:
– В точном соответствии с инструкциями по эксплуатации и утвержденной программой испытаний, между прочим.
– Информацию принял, - капитан хитро улыбнулся уголком рта. Во второй испытательной группе капитан Якушин отвечал за соблюдение всеми расчетами правил техники безопасности.
– Ну, а сейчас ты явился, чтобы подставить свое крепкое мужское плечо коллегам из отделения термостатирования, которые зашиваются от чрезмерного объема работы? Антоша, я всегда верил в пробуждение твоей совести!
– Хочу тебя огорчить, Тарас Алексеевич, - с язвинкой хохотнул в ответ Макарьев.
– Моя непутевая совесть где-то по-прежнему беспробудно дрыхнет.
– Ты только не ори об этом так громко, - Якушин заговорщицки подмигнул Антону.
– Услышит комсорг части - беды не оберешься! Завалит тебя общественными нагрузками до самого дембеля.
– Отобьюсь как-нибудь!
– бесшабашно отмахнулся Антон.
– Тарас Алексеевич, ты мне вот что скажи... Где можно найти вашего стажера Кирилла Ушакова?
– Ха, да ты никак соскучился?
– Якушин криво усмехнулся.
– Спроси что-нибудь полегче!
– В каком смысле?
– не понял Антон.
– В том смысле, что загулял наш адмирал Ушаков, -засмеялся Якушин.
– В воскресенье вечером сказал друзьям, что собирается съездить на денек-другой в Кзыл-Орду - и все, только мы его и видели!
– Что, так за три дня и не появился?
– Да пропал с концами, я тебе говорю! Как ушел двадцать восьмого вечером, так и нет до сих пор.
– Может, заболел? Лежит у себя в общежитии, температурит.