Караул под «ёлочкой»

Контрразведчик коленом отшвырнул в сторону не кстати подвернувшийся под ноги стул и почти выбежал в коридор. Перескакивая через две ступеньки лестницы, он буквально взлетел на четвертый этаж.

Лопатин еще не ушел, возился с какими-то документами около стоявшего в углу его кабинета огромного сейфа.

– Александр Васильевич, - Контрразведчик остановился на пороге комнаты, кашлянул, прочищая горло, - ты помнишь, как на прошлых наших «посиделках» здесь у тебя жребий тянули? Посылать Макарьева в караул под «елочку» или нет?

– Помню, - Лопатин воззрился на него, удивленно округлив глаза.
– А что случилось?

– Саша, дорогой, - Контрразведчик сделал глубокий вдох, пытаясь унять бешено колотившееся сердце, -вспомни, пожалуйста, кто держал спички в руках, когда тянули жребий?

Ответ Лопатина обескуражил его. Он наскоро простился с капитаном, вернулся к себе в кабинет и некоторое время задумчиво мерил шагами комнату. Потом набрал номер телефона подполковника Доцинова:

– Добрый вечер, Михаил Васильевич! У меня к тебе маленький вопросик. В тот день, когда Макарьева чуть током не убило, кто составлял расписание наших групп для проверки? Как получилось, что Макарьев оказался внизу, около электрощита, а не в составе группы, которая работала на стенде со стыковочным узлом «Союза»?

– Обычно состав групп определяю я сам, - с готовностью пояснил Доцинов.
– Но в тот раз получилось иначе...

Контрразведчик выслушал ответ, поблагодарил подполковника и положил трубку. Тяжело опустился на стул и долго смотрел, как секундная стрелка рывками прыгает по делениям на циферблате.

Просил поставить группу с Макарьевым около электрощита и держал спички во время шутливой жеребьевки в кабинете Лопатина один и тот же человек.

Контрразведчик взял со стола чистый лист бумаги и карандаш. Нарисовал несколько кружков, вписал в них фамилии и стал соединять стрелками. Все стрелки - так или иначе, раньше или позже - упирались в кружок с одной и той же фамилией.

Контрразведчик еще раз прошелся внимательным взглядом по схеме на листе бумаги, критически оценивая все прорисовавшиеся связи и свои логические выводы. И принял решение.

Его рука снова потянулась к телефонному аппарату, но телефон, словно угадав его мысли, зазвонил сам. Контрразведчик снял трубку:

– Я слушаю.

– Вадим Алексеевич, - в голосе капитана Чекмаева звучала тревога.
– У меня срочные новости по Макарьеву...

41.

6 сентября 1988 года.

Космодром Байконур, вторая площадка.

Комнаты отделения систем жизнеобеспечения.

На пороге комнаты с пистолетом в руках стоял Евгений Шестюк. Дуло пистолета было направлено в сторону Макарьева.

– Да, к сожалению, все, что ты сейчас рассказал -это правда, - Шестюк криво ухмыльнулся и шагнул в комнату.
– Хотя есть и кое-какие неточности.

– Можешь познакомиться, Виталя, - Макарьев снова повернулся к замершему на стуле с открытым от удивления ртом Кузину и кивнул в сторону Шестюка.
– Это и есть тот самый шпион и убийца. Евгений Николаевич Шестюк. Как говорится, во всей своей красе.

– Ну, мужики, вы даете!
– Кузин перевел взгляд с Макарьева на Шестюка, округлил глаза и захохотал:

– Так это вы на пару меня разыграть решили, да?

Он оперся рукой о столешницу и приподнялся на стуле, собираясь встать.

– Сидеть!
– сквозь зубы зло процедил Шестюк и угрожающе повел пистолетом в сторону инженера.

– Шевельнешься - пристрелю!

– Женька, ты с ума сошел?
– рыжие тонкие брови Кузина возмущенно изогнулись дугами.
– Перестань в меня тыкать этой дурой! А если она и вправду выстрелит?

– Сиди тихо, придурок!
– Шестюк хищно оскалился. На его коротком, похожем на бульдожий, носу блеснули мелкие капельки пота.

– Сядь на место, Виталя, - Макарьев постарался, чтобы его голос прозвучал как можно более спокойно и убедительно.
– Наш общий знакомый, к сожалению, не шутит.

– Ничего не понимаю...
– пролепетал Кузин, не сводя глаз с направленного на него пистолета, и снова медленно опустился на стул.

– Вот так-то лучше, - на побелевшем от напряжения лице Шестюка снова мелькнула кривая ухмылка. Он перевел взгляд на Макарьева:

– А тебе, лейтенант, сейчас придется ответить на несколько моих вопросов. И очень подробно ответить.

– С удовольствием, - лицо Антона оставалось непроницаемым и внешне совершенно спокойным.
– В свою очередь у меня тоже будут к тебе кое-какие вопросы.

– А ты наглец, - проворчал Шестюк. Взгляд его круглых, как у совы, глаз оценивающе скользнул по Макарьеву.
– Мне нравится, как ты держишься. В отличие от нашего друга Виталика, который едва не наложил в штаны.

– Просто для Виталия твое появление здесь -полная неожиданность, усмехнувшись, пояснил Макарьев.
– А я знал, что ты придешь.

– Знал?
– Шестюк насторожился.
– И откуда же ты это знал?

– Разве после рассказанной мной истории на сегодняшних «посиделках» у тебя не возникло острого желания встретиться со мной где-нибудь в очень укромном уголочке и при минимуме свидетелей?
– Антон рассмеялся.
– На этом твоем желании, Женя, и строились все мои расчеты. Как видишь, я не ошибся. К тому же, я просто слышал, как ты вошел во входную дверь.

Он пару раз стукнул каблуком сапога по металлической плите под ногами. Металл отозвался легким дребезжанием.

– Слышишь? Если кто-то появляется около порога, здесь раздается примерно такой же звук. Так что плитки в нашей комнате работают почти как сигнализация. Жаль, конечно, что ты об этом не знал, правда?

– Вот, значит, как...
– изрек Шестюк и на его лице появилось выражение почти детской обиды.
– Ты с самого начала знал, что я стою в прихожей и слушаю...

– Конечно, - губы Антона сложились в озорную улыбку.
– И говорил я сейчас больше для тебя, чем для Виталика.

– Сигнальчик, значит, придумал, - Шестюк зло зыркнул на Макарьева и недобро ухмыльнулся.
– А ты ловкач, лейтенант!

– Мне есть с кого брать пример. Ты тоже парень не промах...

– Да, головка у тебя работает! А знаешь, вдвойне приятно побеждать умного соперника!

Агент пригладил левой рукой торчащие ежиком волосы на голове. Словно сам себя погладил.

– Умного всегда одолеть приятно, - согласился Макарьев и заинтересованно спросил:

– Кстати, это у тебя в руках случайно не мой пистолет?

– Твой, - подтвердил Шестюк и весело хохотнул.
– Вот говоришь, что ждал меня, а оружие оставляешь в соседней комнате. Не хорошо... Пришлось позаимствовать. Временно, конечно.