Карающая богиня, или Выстрел в горячее сердце

– Еще раз, а то я плоховато соображаю.

– Я понял, что главного тренера у нас теперь нет, ведь так? Ну, позвонил в Москву, и отец сказал, что есть один специалист, правда, венгр, но всю жизнь живет здесь, даже в "вышке" тренировал.

Наконец-то до нее дошло – это ж Колька тренера искал и, видимо, нашел.

– Так-так, отсюда поподробнее! – включилась она. – Что за кадр?

– Мирко Младич, сорок семь лет, женат, детей нет, хороший тренер, сейчас рассматривает несколько выгодных предложений, но согласен выслушать и твое, – отрапортовал Николай. – Пиши телефон.

– Жека, ручку! Диктуй.

Записав координаты тренера, Марина попрощалась с племянником и бросила на лежащего Хохла весьма недвусмысленный взгляд, облизнув губы и томно улыбнувшись. Он захохотал:

– Ты невыносима! Тебя только дела возбуждают в последнее время!

– Неправда! – подкрадываясь к нему по постели на четвереньках, возразила Коваль. – Твои татуировки меня тоже возбуждают… и твои руки… и твое тело… – говоря это, она скользила грудью по его ноге, поднимаясь выше.

– Не делай этого! – взмолился Хохол, видя, куда она тянется губами, но было поздно. – Черт тебя возьми! – простонал он, вцепляясь ей в волосы. – С утра такая зарядка!

– Ты не очень возражал, – заметила Марина, потягиваясь, как сытая кошка.

– Отдохну пять минут и пойду кофе варить, – пробормотал он, прикрыв глаза, но Коваль поцеловала его, прикрыла простыней:

– Полежи, родной, я сама.

На кухне уже суетилась Даша, приветливо улыбнувшаяся хозяйке:

– На обед что готовить, Марина Викторовна?

– Борща хочу, Даш, нормального борща. – Марина насыпала в турку кофе и корицу, поставила на плиту.

Взгляд ее задержался на экране включенного телевизора – по музыкальному каналу крутили клип известного шансонье.

– Нет, Марина Викторовна, уж лучше я! – засмеялась Даша, ловко выхватывая у нее из руки турку, над которой поднялась шапка пены.

– Ой, черт, задумалась, чуть не проворонила! – виновато сказала Марина, доставая из шкафа поднос и чашки. Заметив удивленный Дашин взгляд, объяснила: – Хочу Женьку побаловать, а то все время он мне кофе варит.

– Он, Марина Викторовна, так изменился в последнее время, даже не верится. Я ж помню, какой он к нам пришел, все зыркал исподлобья, а теперь улыбается, шутит.

– Влюбился! – засмеялась Коваль, забирая поднос и отправляясь в спальню.

Хохол лежал, закинув за голову руки, и смотрел телевизор. Марина опустила поднос с чашками на кровать и сама забралась с ногами, устраиваясь удобнее. Женька перевел на нее взгляд, отрываясь от экрана, улыбнулся:

– Знаешь, котенок, это уже почти семья – ты кофе мне приносишь, я в постели лежу, как барин.

– И еще у нас борщ на обед, прикинь? – засмеялась она, вытягивая ноги. – И давно уже семья у нас с тобой, если вдуматься. Мне кажется, если ты вдруг уйдешь, я не переживу.

– И не надейся! Только если меня завалят.

– Дурак! – заорала она, едва не пролив кофе. – Не смей говорить этого!

– Это наша с тобой жизнь, котенок, – спокойно ответил он, беря с подноса чашку. – Я говорю так о себе, потому что тебя закрыть успею, если вдруг.

– Ну, не надо, пожалуйста! – взмолилась Марина, глядя на него. – Я прошу тебя, не надо, я не могу слышать этого! Ты ведь все, что осталось у меня в жизни…

– Все, не плачь, я больше не буду, – пообещал Хохол, погладив ее по щеке. – Чего Колька-то звонил?

– Тренера нашел, – вытирая глаза, пробормотала Марина. – Позвоню, поговорю. Думаю, что придется соглашаться на все условия – выбора нет, нужно играть. Знаешь, я давно поняла, что городу команда не нужна – где их хваленый попечительский совет? Егор погиб – и все, никому ничего не надо, все любят только победителей, а проигравших добивают, как гладиаторов в Древнем Риме.

– А чего ты ждешь, собственно? – поинтересовался Женька, отхлебывая кофе. – Звони.

Коваль взяла телефон и листок с номером, набрала и долго ждала ответа. Наконец услышала низкий мужской голос с едва заметным акцентом:

– Младич.

– Доброе утро, господин Младич, – произнесла она. – Вас беспокоит сестра Дмитрия Викторовича, Марина.

– А-а! – протянул он. – Я, признаться, не ждал, что вы позвоните, милая барышня.

– Почему? – удивилась она.

– Если честно, не понимаю, зачем вам. Футбол – дело не женское, и я никак не могу взять в толк, зачем вы влезли в это.

– Я не стану переубеждать вас…

– Мирослав Йожефович, – помог он, поняв причину паузы.

– Так вот, Мирослав Йожефович, я не буду доказывать вам что-то. Мне важно совсем не это. Согласитесь ли вы помочь мне, вот что занимает меня сейчас.

– У меня есть ряд предложений, которые я рассматриваю, так почему вам я должен оказать предпочтение? – неприязненно спросил Младич.

– Потому что я заранее согласна на все условия, которые вы выдвинете, – твердо ответила Марина, шаря по тумбочке в поисках сигарет. Женька легонько шлепнул ее по руке и протянул прикуренную сигарету. – Так что?

– Вы меня озадачили, – признался он после непродолжительного молчания.

– Хотите подумать?

– На вашем месте, Марина Викторовна, я не мне советовал бы подумать, а крепко задумался бы сам, взвесил все, прежде чем давать подобные обещания.

– На своем месте я разберусь сама, – отрезала она, устав от его высокомерия. – Запишите номер факса и отправьте список ваших требований мне в офис, а я рассмотрю их и перезвоню. Всего доброго, Мирослав Йожефович!

– Что, котенок, не по зубкам рыбка оказалась? – засмеялся Хохол, слышавший весь разговор от первого слова до последнего.

– Прожую как-нибудь. Ты подумай, разве кто-то отказался бы от таких сладких условий? Если этот венгр не дурак, то факс придет в офис часа через два-три, я в этом просто уверена.

– А если нет?

– Будем искать дальше, – пожала Марина плечами, закурив новую сигарету. – Ты думаешь, в этой стране мало бесконтрактных тренеров?

Хохол отнял сигарету, сделал пару затяжек, скривившись от вкуса ментола, ткнул ее в пепельницу и взял Марину за руку.

– Котенок, насчет вчерашнего… – начал он нерешительно, но она осекла:

– Не желаю ничего обсуждать!

– Как скажешь, давай не будем. Но тогда прекрати изводить себя, ведь ты все равно будешь думать об этом пацаненке, о сыне Малыша.