Карьерный рост

Она была благодарна этим двум мальчикам, разрядившим слишком густую и напряжённую атмосферу между ней и Лёней.

Они вышли на двадцать первом этаже, а парни уехали ещё выше. Лёня сразу расхохотался, словно неведомая рука открыла кувшин со смехом. Глядя на него, рассмеялась и Лора. Она не могла оставаться спокойной и равнодушной рядом с ним. Когда он улыбался, улыбалась и она. Когда он смеялся, она не сдерживала смех. А когда он печалился, ею овладевали отчаяние и грусть. Лора была готова на многое, лишь бы он никогда не грустил.

— И часто такое бывает? Дай, угадаю! Нет у тебя спокойной жизни?

— Что верно, то верно, угадал!

Смеясь, они вошли в тесную прихожую, и Лёня зажёг свет. А Лоре почему-то вспомнился Руслан Борисович; ведь сейчас источником негативного беспокойства был он. Леонид же, наоборот, стал источником доброго, позитивного и очень волнующего беспокойства.

— Потому что нельзя, — проникновенно начал он, смешно сдвинув брови. — Потому что нельзя… Потому что нельзя быть на свете красивой такой!

— Лёня, прекрати немедленно, я сегодня от смеха умру!

Не очень-то он походил сейчас на человека с разбитым сердцем. Зато на принца походил ещё сильнее.

— Ну уж нет, это не входит в мои планы, — пробормотал он, открывая двери в ванную и включая кран.

Лора, тоже вымыв руки, прошла в маленькую, но довольно уютную и очень чистую комнату, совмещённую с кухней. Вообще, квартира была очень чистая, очень. Лёня не переставал удивлять Лору. Она невольно вспомнила комнату младшего брата, скорее, напоминающую берлогу. Причём, Лев-Лукас никогда не позволял делать у него уборку, утверждая, что у него в жилище порядок, понятный только ему. Ему было комфортно в этом хаосе.

У Лёни, к счастью, видимо, было иное понятие о порядке.

Лора стояла у окна, глядя на причудливое сплетение вечерних огней, а Леонид, бросив в стаканы по несколько кубиков льда, разливал сок. От спиртного гостья наотрез отказалась. Ей завтра на учёбу.

Ему очень импонировал деловой настрой Лоры, её серьёзность и целеустремлённость. В отличие от старшего брата, заделавшегося после гибели Лики непримиримым домостроевцем, Леонид всегда очень уважительно относится к женщинам, у которых, помимо семьи и домашних дел, было своё пространство: работа, творчество, хобби. В этом они были солидарны с отцом. Не обязательно это должна быть работа, ведь зачастую у женщин просто не остаётся времени на работу: семьи у всех разные. Это могло быть какое-то позитивное, созидательное хобби, какое-то развитие, а не только походы в салон красоты, на массаж, в тренажёрный зал и на светские рауты.

Когда у мамы отпала необходимость в работе, отец почти сразу создал первый благотворительный фонд и поставил мать во главе этого фонда. Таким образом, родители благополучно миновали все кризисы, сохранили общие интересы и были всегда довольны друг другом. Сейчас мама много времени проводила в Европе, но они с отцом постоянно летали друг к другу, выбирались вместе на различные мероприятия и в путешествия.

Леонид мечтал о такой семье, как у родителей: всегда на одной волне, всю жизнь рядом, рука об руку, и вырастили троих детей.

У них с Ариной часто случались споры; не критичные, конечно, но регулярные. Он пытался увлечь её чем-нибудь, заинтересовать. Например, заниматься благотворительностью вместе с его матерью, участвовать в организации мероприятий. Или записаться на какие-нибудь курсы. Но Арину интересовала больше всего она сама, её красота, салоны и модные показы, светские приёмы и дорогие курорты. Леонид, в свою очередь, отказывался от посещения публичных мероприятий и громких премьер, а на курорты с Ариной выбирался через раз.

Стоя сейчас рядом с Лорой и глядя на вечернюю Москву её глазами, — так, словно и он всё это видит с высоты впервые, — Леонид вдруг впервые подумал о том, что Арина — идеальная спутница для Руслана. Брат даёт ей ту уверенность и уровень жизни, которые ей необходимы. А Арина возродила к жизни Руслана, и она во всём соответствует его требованиям.

Леонид всегда в чём-то не соответствовал её ожиданиям, она хотела большего от него. И он, что уж греха таить, пытался её «усовершенствовать». Такие, как есть, они друг друга не вполне устраивали. А с Русланом они — идеальная пара.

…Интересно, что же — что же заставило его так всё переоценить вдруг?! Или, правильнее сказать, кто?

Волнуясь, словно до этого ему не приходилось никого впервые соблазнять, Леонид взял стакан из рук Лоры и поставил на подоконник.

Мягко обхватил Лору за плечи и развернул лицом к себе. Его ладони так и остались на её плечах.

— Можно, я вот так постою и посмотрю на тебя? — это сказалось как-то само, он ничего не в силах был изобрести.

— Да, — тихо ответила Лора.

Он провёл кончиками пальцев по её волосам, высокому ясному лбу, нежной линии щеки. Лора была смелее: она изучала пальцами его подбородок и твёрдые, ярко очерченные губы. Она успевала ещё и думать. Подбородок и губы говорили о том, что несмотря на «принцевую» и немного романтическую внешность Лёни, ему, безусловно, присущи решительность и твёрдость характера.

Он начал целовать Лору, сначала осторожно, но уже через несколько секунд горячо, страстно, едва сдерживая желание. Ему стоило только коснуться её губ своими, чтобы понять, что с этого момента он стал другим, и пути назад никогда не будет. Он никогда не был слишком романтичной и увлекающейся натурой, скорее, наоборот, — вдумчивым, серьёзным, верным. И сейчас он отчётливо понял, что вся его предыдущая жизнь была приобретением опыта и подготовкой ко встрече с Лорой. Боль отступила, и появилось чувство благодарности к Руслану.

Теперь главное — удержать. Она сокровище, и её непросто будет удержать. Но он постарается, он приложит все силы.

А Лора, которая впервые в жизни потеряла голову настолько, что забыла, кто она и где она, растворялась в его поцелуе и ловила каждое движение его рук. Забравшись ладонями под его футболку, она, наслаждаясь, касалась его плеч, спины и радовалась тем ощущениям, которые способна ему давать. Он сходил с ума по ней, именно по ней, она это видела, отчётливо ощущала, и слова тут были излишни.

В какой-то момент Леонид полностью утратил способность мыслить и контролировать себя; он начал торопливо срывать одежду с Лоры, быстро раздеваться сам. Он успел задёрнуть шторы, но свет выключать не стал. Ему нужно не только чувствовать и ощущать её каждым миллиметром тела. Она слишком хороша! Он должен видеть её всю, во всех моментах, выражающих её страсть!

Глава пятая

Лора уснула раньше. Леонид встал, выключил верхний свет, но включил слабый ночник. Ему не хотелось лежать в темноте, он должен был видеть Лору.