Карфаген 2020. Восхождение

— Справимся. Когда Надана собирается вернуться?

— Как минимум завтра к вечеру.

Вздыхаю.

— Небыстро, но тут ничего не поделаешь. Эйзер дал мне безотлагательное задание, и я исчезаю до ночи. Возможно — до поздней.

— Это опасно?

— Да.

— Удачи, Леон, — пожимаю его руку, связываюсь с Виктором и даю ему задание доставить сюда Эда, а сам иду в свой кабинет, находящийся справа от актового зала.

Срочные дела теснятся в голове, стараясь подвинуть друг друга, и среди них проскальзывают дельные мысли. Например, неплохо было бы привлечь Тевуртия, у него наверняка есть на примете зороастрийцы, которые если не войдут в боевые десятки, то в силах помочь в офисе. Набирать персонал из культистов Ваала не очень хочется.

В ближайшее время нужно рвануть в Пафос, найти сестру Боэтарха и поговорить с ней. Если она жрица Танит, вряд ли у них с братцем теплые отношения. Мало того, если он выбрал целью храмы Танит, женщине угрожает та самая опасность, о которой предупреждали меня в видениях, Элиссу — во сне.

А сегодня кровь из носу нужно спуститься к трикстерам и уговорить их переехать на Сабанский полуостров. При мысли о том, что придется снова встретиться с Гитель и остальными, появляется чувство вины, словно я предал их, оставил на произвол судьбы ради лучшей жизни. Возможно, они ненавидят меня и сразу же попытаются прикончить, учитывая то, как мы расстались в последний раз. Но я должен хотя бы попытаться, так будет лучше и для них, они обретут дом, где можно развиваться, никого не боясь, и для меня: мы отобьем храмы Танит.

Глава 10 Диалог

Когда Боэтарх узнал, что ему угрожаю конкретно я, то есть зло обрело плоть и имя, инициированные им гонения на трикстеров закончились, а зверобогим стало не до гипотетической опасности, ведь у них под ногами загорелась земля. Я предположил, что найти мою стаю будет несложно.

Действовали мы с Эдом, как и в прошлый раз: надели силиконовые маски, долго кружили, петляли, меняли флаеры на более низкоуровневые. Благо что бетам не нужно отчитываться, как дельтам, зачем они посещают нижние уровни.

Функция Эда заключалась в том, чтобы высадить меня на первом уровне, и я незаметно пробрался в цоколь туда, где Гитель оставляла записки, а потом там же забрать меня в условленное время.

Я отлично понимал, как рискую, ведь убил Макса, члена своей стаи, защищая чужачку, это видел Дэн и растиражировал, выставив меня злодеем. Не исключено, что трикстеры ненавидят меня. Знают ли, что я выиграл на «Полигоне»? Наверняка. Но раз не донесли Гискону, кто я есть на самом деле, значит… Да ничего не значит!

И встреча со своими для меня более опасна, чем козни Боэтарха, потому что я люблю свою стаю и не смогу им навредить. Если встанет вопрос, кому жить, мне или им, выбор будет в их пользу. В последовательность мыслей врывается мысль об Элиссе, нарушает строй, и вот уже каша в голове. Я не имею права умирать хотя бы ради нее. Но и бросать свою стаю не имею права, ведь все мое восхождение изначально планировалось ради того, чтобы мой народ перестал прятаться по подвалам и вздрагивать от каждого звука.

Эд приземляется возле люка посреди площади. Гуляющие черноротые бросаются врассыпную, едва заметив снижающийся флаер. В последнее время флаеры приносили им только смерть.

Исчезаю в люке, пробираюсь дальше, туда, где царит темнота, жду, когда привыкнут глаза и переключатся на ночное зрение, а потом иду уже знакомым маршрутом.

Там, где горел напалм и лежали обугленные кости, уже чисто — трикстеры позаботились о своих мертвецах. Но все равно до одури пахнет жженой резиной, плотью и… смертью.

Ни разу мне не встретились следы трикстеров. Из этой части цоколя они точно ушли, да и пригодных для жизни мест осталось мало. Только бы уцелело то, где мы с Гитель условились оставлять друг другу записки.

Вот этот коридор, труба в ободранной изоляции, сую руку между нею и бетоном, выгребаю пригоршню свернутых трубочкой записок, несколько падает, поднимаю их, включаю коммуникатор, чтобы подсветить себе. Представляю, как Гитель приходила сюда каждый день, искала весточки от меня, расстраивалась, не обнаружив их, но все равно возвращалась снова и снова.

Бедная моя Гитель! В ее посланиях — столько любви, столько надежды! Записки рассыпались и перемешались, потому читаю их не в хронологическом порядке. Начинаю с той, где Гитель волнуется, куда я пропал. Затем попадаются рассуждения на тему, как я мог, и она надеется, что я знал, что делал — вероятно, речь идет об убийстве Макса, моего первого ученика-техно, который пытался прикончить меня, чтобы сдать Элиссу и получить миллион.

Выживший Дэн рассказал все по-своему, что это я на них напал и сперва застрелил Макса, потом попытался — его, потому что мне показалось, что они плохо обращались с девчонкой. Гитель попыталась убедить стаю, что я так не поступил бы, но они не верят ни Дэну до конца, ни в мою невиновность. Нет времени читать, я разворачиваю все записки, нахожу координаты, где сейчас обитает стая, а так же по ходу дела узнаю, что трикстеры в курсе, что я попал на «Полигон», и этим посланием все заканчивается.

Действительно — зачем писать, когда я на «Полигоне» и все равно не приду. После того, как я выиграл на реалити-шоу, весточек от нее больше не было. Может, она поняла, что я теперь птица высокого полета и забыл о них, а может, случилось чего похуже.

Полчаса бреду по коридорам, вдыхая гарь и понимая, что для трикстеров наступил переломный момент, они больше не могут жить под землей, но и к жизни на поверхности особо не приспособлены. Им приходится конкурировать за кусок хлеба с бандами черноротых, поделивших территорию.

Перед тем, как выйти на поверхность, надеваю силиконовую маску, которая увеличивает нос, уменьшает губы, меняет форму глаз и бровей.

Выбираюсь из люка, отправляю Эду сообщение, что со мной все нормально, жду подтверждения. Полминуты колеблюсь, идти ли к трикстерам, и принимаю окончательное решение.

* * *

Еду в битком набитом метро.

Прошел месяц, но кажется — целая жизнь, на Полигоне я отвык от замкнутых пространств, вони немытых тел, злых перекошенных лиц черноротых. Хочется отвернуться, но знаю, что меня могут пасти люди Боэтарха, потому верчу головой по сторонам, а заодно выискиваю преступников. Кажется, что все чуют во мне чужака, ощущают исходящую опасность.

Метро не идет в отдаленный район, где окопалась моя стая, это в самом сердце зиккурата, недалеко от мусоросжигательного цеха, и около часа добираюсь туда пешком.

Чем ближе подбираюсь к пункту назначения, тем убойнее вонь. Почему они поселились именно здесь? Пинаю смятую консервную банку, она отлетает к куче мусора, а оттуда с визгом выскакивает жирная крыса килограмма на полтора. Инстинктивно выхватываю нож, бросаю в нее — хорошая крыса, свежее мясо. Попадаю в голову — ловкость-то прокачал бешено.