Каркуша или Красная кепка для Волка

Конечно, я не собиралась вдаваться в подробности. И честно держалась в собственноручно установленных рамках. В основном, травила дворовые байки, рассказывала о приключениях Черепа и Ко, а вместе с ними и о том, как я вляпывалась в попытке вытащить непутевых парней из очередной передряги. Про отчима-полицейского и его суровые методы воспитания (самым мягким способом вправить нам мозг, было отвезти всю компанию с крепкого бодуна пропалывать огород в энное количество соток), болтливых бабушек — аналог местного ФСБ и су… Сурьезных сотрудников органов социальных служб, имевших нехорошую привычку появляться вдруг откуда ни возьмись на пороге моей квартиры, да.

Про них я вряд ли когда-нибудь смогу забыть, да и яду для них у меня хватит на несколько лет вперед. Увы, где-то может эта система и работает так, как надо, но не в моем случае, не в моем!

Как ни странно, рассказывать кому-то истории из детства и байки, имевшие под собой вполне реальные основания, оказалось интересно. Особенно, когда тебя так внимательно слушают. Смеются вместе с тобой, фыркают, совершенно по-мальчишески, хмурятся и сжимают пальцы крепче, стараясь поддержать.

И вворачивают в середине очередной истории такие невинные вопросы, на которые и не ответить нельзя и ответить полуправдой не получается. Так что совершенно внезапно для себя я осознала, что хитрая кудрявая личность оказалась посвящена в детали моих разборок с матерью и ее адвокатом. Мозги у меня, как и всегда в таких ситуациях, действительно работали со скрипом, так что я далеко не сразу сообразила, что ляпнула и кому. А когда поняла…

Только вздохнула, замолкая и продолжая перебирать чужие волосы. С одной стороны было несколько странно посвящать кого-то в собственные, личные и бережно оберегаемые проблемы. С другой, назвать Эрика посторонним у меня при всем желании теперь не получается. Да и, в конце-то концов, что он сделает-то?

Повисшее молчание отдавало неловкостью. Парень мои откровения никак не комментировал, задумавшись о чем-то своем. У меня желание говорить в кои-то веки отпало напрочь. Вместо него в душе и голове царили блаженная пустота пополам со странной уверенностью в том, что теперь все будет хорошо. Не знаю, с собаками ли, со мной и Данькой или со мной и Эриком…

Но все будет хорошо, определенно.

Словно в подтверждение моих слов, перед нами появился врач-ветеринар. Очень запоминающейся внешности ветеринар, если что. Под два метра ростом, широкоплечий, с забитыми по эти самые плечи рукавами, квадратной челюстью, шикарными усами, сломанным носом и абсолютно лысой головой. С паутиной на затылке, я ее разглядела, когда он у меня Берга отобрал, пригвоздив к месту тяжелым взглядом светло-серых глаз.

А еще он разговаривал густым, пробирающим до костей басом, громовыми раскатами гуляющим по полупустым коридорам клиники. Полуночные визитеры его опасались, их питомцы наоборот — его обожали. Я же, глядя на Светикова Ростислава Рустамовича как-то невольно задумалась о том, как же мне везет-то на неординарных личностей.

Причем не важно, где я с ними знакомлюсь и при каких обстоятельствах. Впечатления всегда остается самое неизгладимое, с обеих сторон!

— Траванулись они знатно, — без предисловий выдал ветеринар, хмурясь и потирая пальцы. — Еще бы пять-десять минут, могли и не успеть. Яд хоть и крысиный, но собак валит ничуть не хуже.

— Мы можем их забрать? — подал голос Эрик, даже не подумав сменить позу. Как лежал головой у меня на коленях, так и продолжил лежать.

Видимо брутальный и внушающий ужас и трепет ветеринар пугал только меня.

— Вечером приезжайте, пока пусть у нас полежат, под присмотром, — сказал, как отрезал мужчина, неприятно хрустнув шеей. Я аж вздрогнула от этого громкого звука, а Кальянов только кивнул, соглашаясь со словами ветеринара. — Телефон оставьте, для связи, мало ли что. А пока… — и глянув на нас еще раз из-под своих хмурых бровей, господин Светиков рыкнул, разворачиваясь и уходя дальше по коридору. — А теперь брысь отсюда. Пациентам нужна тишина, а врачам покой и отсутствие шугающихся всего и вся хозяев.

— Обязательно, — мягко улыбнувшись, Эрик все-таки встал и потянулся, взлохматив волосы на затылке. И потянул меня за собой в сторону выхода, тихо прошептав мне на ухо. — У него в предках явно были медведи. Не вовремя разбуженные посреди зимы бурые медведи, чей паек сожрали залетные гости. А что бы жизнь вообще медом не казалась, на входе еще и группа охотников нарисовалась. И я даже не знаю, кого из них все-таки пожалеть…

Тихо прыснув, я все же не выдержала и рассмеялась, глядя на притворно испуганно озирающегося по сторонам парня, схватившего меня за руку и потащившегося в сторону машины. В общем-то, не сильно возражая, когда меня усадили в машину, пристегивая ремнем безопасности к креслу и обещая скоро доставить домой…

Вот только заедем кое-куда и сразу домой. Я на это только в очередной раз фыркнула и украдкой сцедила зевок в кулак, прислонившись виском к прохладному стеклу. И прикрыла глаза, поддавшись накатившей после всего пережитого слабости.

Это здание выделялось на общем фоне архитектуры города своим монументализмом и общей гнетущей атмосферой. Которую не могли скрасить ни яркие вывески магазинов по соседству, ни изящная лепнина с искусными барельефами. И это если не принимать во внимания периодические громкие события, сотрясавшие эти стены с завидной регулярностью.

Впрочем, а чего еще ждать от городского морга, издавна соседствующего с бюро судебно-медицинской экспертизы? Тем более, учитывая, какие ценные кадры работали в этих конторах и какое количество интересных посетителей стучалось в эти двери.

Хмыкнув, Эрик осторожно припарковался недалеко от входа, машинально отметив отсутствие спецмашин и проверяя свою спутницу. К счастью, Мирослава все еще спала, подложив под щеку ладошки и то и дело пытаясь свернуться в клубок. Тихо фыркнув, парень потянулся за собственным пиджаком и укрыл девушку, аккуратно убрав прядь волос с ее лица. Невольно порадовшись, что ему не придется объяснять, что они тут забыли и зачем сделали такой крюк по городу.

Потому как при всей свой достаточно богатой и тренированной фантазии, Кальянов не мог так сходу придумать достоверную и объективную причину для визита в морг посреди ночи. Нет, у него были свои личные, корыстные мотивы для такого безумного поступка.

Только вот озвучивать их Мирославе он не собирался. Возможно позже и при условии, что экскурс в святая святых городских патологоанатомов парень все-таки переживет. Ну…

Эрик на это надеялся. А надежда, это такая баба, которая изволит сваливать в самый последний момент!

Не став глушить двигатель, Кальянов выбрался из машины и поспешил в сторону входа, ежась под колючим холодным ветром и ледяными каплями дождя. Мило улыбнулся охраннику на входе, прошелся вдоль стойки информации, свернул налево, еще раз налево, затем направо и заглянул в ближайший зал, откуда доносились ну очень оптимистичные и вдохновляющие речи…

— Ну что, братцы-кролики? Я смотрю, на лицах идет продолжительная, но вдохновляющая борьба алкоголя, разума и инстинкта самосохранения? — вкрадчивый женский голос за годы знакомства не приобрел ни мягкости, ни томности, ни еще какой-то там присущей всем женщинам чепухи.