Карл Маркс: Мировой дух

Маркс впервые подробно излагает свою концепцию перехода от капитализма к бесклассовому обществу. По его мнению, этот переход должен осуществиться в четыре этапа: «революционная и насильственная» фаза, чтобы разом лишить буржуазию власти (как во время захвата власти парижанами); «диктатура пролетариата» (то есть Коммуна) с целью предотвратить деятельность контрреволюционеров (то есть версальцев) путем радикальных реформ наподобие тех, что он перечислил; «социализм», чтобы наладить производство по принципу «каждому по труду»; и, наконец, «коммунизм» — уравнительное распределение продукции — «каждому по потребностям» и свободная организация органов управления.

«Коммуна, — заключает Маркс, — потерпела поражение при переходе от второго к третьему этапу, однако стала самой законченной формой пролетарской революции; вслед за ней в Европе возникнут новые очаги восстания». В завершение Карл проводит небольшой аппаратный маневр: чтобы обеспечить успех этим будущим революциям, чтобы перейти от диктатуры пролетариата к социализму, нужно иметь возможность опереться на крепкую международную солидарность, а для этого — усилить Генеральный совет Интернационала, выведя из него анархистов.

Этот документ был одобрен большинством организации, в том числе бланкистами и прудонистами, что ускорило выход из нее английских тред-юнионов, в том числе Оджера, основателя Интернационала, который не мог покрывать то, что он считал апологией насилия, будь оно даже допустимой самообороной.

Три тысячи первых экземпляров английского издания этого воззвания разошлись в две недели, точно так же как и немецкое, и французское издания. Это будет величайшим прижизненным успехом Маркса! Но этот успех пахнул крамолой, ибо Интернационал стал восприниматься правительствами европейских стран как проповедник свержения существующих органов власти, а потому — враг, которого следует уничтожить любой ценой, как и тех, кто его поддерживает. Во Франции эта организация была запрещена, ее членов казнили, подвергали высылке или ссылке. В Германии Бисмарк бросил в тюрьму Либкнехта и Бебеля, а с ними и множество других. В России проводились безжалостные репрессии. В Вене, Будапеште, Италии, Бельгии за секциями Интернационала установили строгий надзор и поле их деятельности резко сократилось.

Маркс слыл тогда по всей Европе главным вдохновителем и даже организатором Коммуны, которую все действующие власти представляли кровавой диктатурой. Немецкий посол в Лондоне в очередной раз обратился с просьбой к британским властям объявить Маркса уголовным преступником, что не допускалось английскими законами, которых Маркс не нарушал. Однако ему приходилось опровергать обвинения в самых безумных намерениях — свергнуть английскую монархию, уничтожить палату лордов…

Он дал несколько интервью американским газетам. Одно из них опубликовала «Woodhull&Claflin's Weekly» — странная газета, названная по имени двух сестер, Теннеси Клафлин и Виктории Вудхалл, и издаваемая на деньги любовника последней Корнелиуса Вандербильта, главы железнодорожной империи. Кстати, в следующем году Виктория выставит свою кандидатуру на президентских выборах, наметив в свои заместители чернокожего журналиста Фредерика Дугласа — и это в то время, когда женщины не имели права голоса, а расовая сегрегация была в самом разгаре! Текст интервью очень интересен: Карл высказывается в нем очень едко, и в нем уже отражены все препятствия, которые приходится преодолевать современной журналистике, столкнувшись с пропагандой и слухами. Когда журналист задает ему вопрос о секретности Интернационала, Карл отвечает: «Никакой тайны тут нет, разве что загадка человеческой глупости тех, кто упорно не принимает во внимание, что наше товарищество открыто, как и его деятельность, а все дебаты подробно отражены в протоколах, которые может прочесть кто угодно. Вы можете купить наш устав за один пенни, а если накупите брошюр на целый шиллинг, то вскоре будете знать о нас столько же, сколько мы знаем о себе сами». И продолжает с иронией: «Восстание с равным успехом могло быть и масонским заговором, поскольку по отдельности они принимали в нем значительное участие. Я не удивлюсь, если папа припишет все восстание на их счет.<…> Интернационал не претендует диктовать здесь свою волю: ему и так уже трудно давать советы.<…> Рабочему классу нечего ждать от другого класса. Вот почему ему совершенно необходимо самому отстаивать свое дело».

На вопрос журналиста о том, что он думает о прессе, Карл отвечает: «В бельгийской газете „Ситюасьон“ сказано: „Доктор Карл Маркс из Интернационала был арестован в Бельгии, когда намеревался проникнуть во Францию. Лондонская полиция уже давно присматривала за организацией, членом которой он является, и в данный момент принимает энергичные меры к ее уничтожению“. Две фразы — две лжи! Вы можете проверить подлинность первой, доверяя собственным чувствам восприятия: убедитесь, что я не в бельгийской тюрьме, а у себя дома, в Англии. С другой стороны, вы знаете, что английская полиция столь же не властна вмешиваться в дела Интернационала, как наша организация — вмешиваться в дела полиции. И все же совершенно точно, что это сообщение обойдет всю континентальную прессу, не получив ни малейшего опровержения, и будет следовать своей дорогой, даже если я вздумаю разослать отсюда циркулярное письмо в каждую европейскую газету». Решительно, мало что изменилось с тех пор…

3 июля, отвечая на вопросы другой американской газеты, «Нью-Йорк уорлд», Маркс заявил: «Английская буржуазия всегда изъявляла готовность принять решение большинства, пока выборы обеспечивают ее монополию. Но будьте уверены, что у нас начнется новая гражданская война, как только она окажется в меньшинстве по вопросам, имеющим для нее жизненно важное значение». Когда журналист спросил его, какую форму должно принять завоевание власти — демократическую или насильственную, он ответил, что в условиях демократии революция не нужна; при иных обстоятельствах она зависит от того, что решит рабочий класс данной страны, и только он: «В Англии, например, рабочему классу открыта дорога, ведущая к политической власти. Восстание было бы безумием там, где все можно быстро и надежно свершить мирным путем. Во Франции существует сотня репрессивных законов; классы противостоят друг другу и пребывают в смертельно опасном антагонизме, и нет никакой возможности избежать насильственного решения, коим является гражданская война. Выбор такого решения — за рабочим классом этой страны». Позднее мало кто из сторонников Маркса усвоил, что он рекомендовал использовать там, где это возможно, демократический путь для завоевания власти. Правда, он никогда не говорил и о том, что эту власть следует отдать, если выборы окажутся проиграны…

Десятого августа 1871 года, когда во Франции пресса стала обвинять Интернационал в сговоре с прусским противником, Маркс ответил длинной защитной речью, заявляя о нейтралитете этой организации во время войны:

«В своем первом воззвании от 23 июля 1870 года Генеральный совет заявил, что войну ведет не французский народ, а Империя, и что на самом деле Бисмарк столь же виновен, как и Бонапарт. В то же время Генеральный совет призывал немецких рабочих не позволить прусскому правительству превратить оборонительную войну в завоевательную. Второе воззвание от 9 сентября 1870 года (через пять дней после провозглашения республики) сурово осуждает завоевательные цели прусского правительства. Это воззвание побуждает немецких и английских рабочих встать на сторону Французской республики. На самом деле рабочие, входящие в Международное товарищество, так энергично воспротивились в Германии политике Бисмарка, что тот велел незаконно арестовать главных немецких представителей Интернационала по ложному обвинению в „сговоре с врагом“ и бросить их в прусские казематы… Неужели французское правительство сегодня не знает, что Интернационал оказывал поддержку Франции во время войны? Наверняка знает. Консул г-на Жюля Фавра в Вене, г-н Лефевр, допустил нескромность, опубликовав (от имени французского правительства) благодарственное письмо к гг. Либкнехту и Бебелю, двум представителям Интернационала в немецком рейхстаге. Это письмо фигурирует в материалах судебного процесса о государственной измене, процесса, который саксонское правительство, под давлением Бисмарка, затеяло против Либкнехта и Бебеля и который все еще не завершен… В тот самый момент, когда подлые газеты обличали меня перед Тьером как агента Бисмарка, тот же самый Бисмарк сажал моих друзей в тюрьму за измену Германии и отдал приказ арестовать меня, как только я появлюсь в Германии. Все это доказывает, что само французское правительство считало Интернационал союзником Французской республики против прусских захватчиков; и в самом деле, он был единственным союзником Франции во время войны. С братским приветом…»

Карл занялся также французскими беженцами, широким потоком прибывавшими в Лондон. Самых значительных из уцелевших, таких как Вайян, Рандье или Везинье, чудесным образом спасшихся от версальских пуль, включили в Генеральный совет Интернационала. Многим помог Комитет помощи беженцам. Женни, Элеонора и Лафарги находились в Бордо, в семье Поля, с двумя детьми; младший сын, родившийся в январе, умер 26 июля 1871 года. Лаура потеряла уже второго ребенка. У нее остался только маленький «Фуштра», прозванный также «Шнапсом» — и он тоже был болен.

Никаких известий от Лонге. Лафарг сообщил Женнихен и Элеоноре о смерти Флуранса, письмо которого Женнихен по-прежнему носила с собой.

Все три сестры Маркс, «Шнапс» и Поль Лафарг укрылись в Люшоне, где климат был более благоприятным для ребенка, больного туберкулезом. Один полицейский предупредил их, что Лафарга выдали и скоро арестуют. Тогда Лафарги вместе с сыном перебрались в Испанию (у Поля имелся испанский паспорт), где их арестовали в Уэске, но потом отпустили 21 августа, а две остальные сестры вернулись в Лондон. На обратном пути Женнихен и Элеонору арестовали, обыскали, продержали под стражей несколько дней и подвергли суровому допросу с участием прокурора Тулузы, мирового судьи и префекта, некоего графа де Кератри. При Женни было письмо Флуранса, с которым она никогда не расставалась, — его было бы достаточно, чтобы отправить ее на каторгу, если бы его обнаружили.

Интернационал распался. В нем теперь оставалось только 385 членов, из них 254 в Англии. Генеральным секретарем по-прежнему являлся старик Георг Эккариус, получавший 15 шиллингов в неделю, да и то нерегулярно. Поэтому он, чтобы выжить, предоставлял в газеты за плату информацию о деятельности организации, что вызвало всеобщее возмущение. Поскольку созвать конгресс в очередной раз оказалось невозможно, 17 сентября Маркс собрал в Лондоне «подготовительную конференцию» [48] . На ней он объединился с бланкистами и предложил, как говорил ранее американским журналистам, выйти из подполья и заменить в каждой стране, где это представляется возможным, тайные общества, дорогие сердцу анархистов, «коммунистическими партиями», которые должны сделать попытку прийти к власти на местах законным путем. «Юрцам», то есть Бакунину, он посоветовал «вернуться в коллектив». Это подтверждение его законопослушности и отказа от насильственной смены власти в условиях демократии устроило руководство Интернационала.

48

Лондонская конференция делегатов проходила 17–23 сентября 1871 года. Необходимо было сделать выводы из уроков Парижской коммуны. Конференция приняла решение о необходимости создания в каждой стране самостоятельной политической партии пролетариата как решающего условия победы пролетарской революции, призвала секции усилить работу в профсоюзах, среди женщин, а также в сельских местностях.

Так родилась социал-демократия. Лондонское собрание войдет в Историю как момент, когда, по инициативе Маркса и вопреки духу времени, социалистическое движение сделало четкий выбор в пользу парламентского пути, хотя еще и не осознало со всей определенностью, что власть, полученная через выборы, может быть и утрачена таким же образом.

Двенадцатого ноября 1871 года Бакунин созвал конгресс, на котором был составлен циркуляр, подтверждающий принцип автономности секций и сводящий роль Генерального совета к выполнению функций корреспондентского и статистического бюро [49] .

49

На сепаратном конгрессе в Сонвил ье (Швейцария) бакунисты выпустили с этими требованиями Сонвильерский циркуляр.