Карл VII. Жизнь и политика

В Париже ходили всевозможные слухи. Поговаривали о заговоре с целью устранить всех принцев, кроме Иоанна Бесстрашного, которому затем будет предложена корона Франции "и сделать короля Англии герцогом Нормандии и Гиени, отдав ему в жены дочь герцога Бургундского". Хронист, который передает этот слух, осторожно добавляет "как говорили" [36] .

В проповеди, произнесенной 22 января 1416 года в Нотр-Дам, Жан Куртекюисс, декан факультета теологии, сравнил мир с морем, "ибо как море никогда не находится в состоянии покоя, а постоянно испытывает приливы и отливы, так и этот мир находится в постоянном волнении и никогда не пребывает в покое", а благородное королевство Франция представляет собой "корабль, готовый затонуть", подверженный четырем проклятым ветрам, "гордости, амбициям, похоти и зависти" [37] . Жан решительно осудил гордость и чванство, которые царили везде как никогда прежде.

36

Cagny 1902, 103.

37

Courtecuisse 1969, 195.

Очевидно, что Дофину Иоанну, который с 1406 года жил при дворе Вильгельма, графа Эно, из-за брака с его наследницей, было уместнее всего вернуться в Париж. Но не было и речи о том, чтобы он привел герцога Бургундского в столицу. В октябре 1416 года в Кале состоялась встреча между герцогом Бургундским и Генрихом V, содержание которой остается до сих пор тайной. В ноябре герцог, Дофин и его тесть встретились в Валансьене.

После чего Дофин двинулся в сторону Парижа. 7 января 1417 года он и граф Эно находились в Компьене. 20 или 21 января королева Франции в сопровождении нового герцога Туреньского и герцога Бретонского переехала в Париж. Письмо Карла VI жителям Рейса, датированное 14 февраля, сообщало о его намерении противостоять предстоящему наступлению англичан и поручало Дофину "военные дела". В конце марта граф Эно один приехал в Париж и изложил свои требования королевскому Совету: либо герцог Бургундский и Дофин прибудут в столицу вместе, либо он увезет своего зятя обратно в Эно. Это был откровенный шантаж. Графа чуть не арестовали, но ему удалось вовремя скрыться под предлогом паломничества в близлежащее аббатство Сен-Мор-де-Фоссе. Когда Вильгельм вернулся в Компьень, то нашел Дофина тяжело больным. Иоанн умер 5 апреля 1417 года, вероятно, от абсцесса в ухе, и был похоронен в аббатстве Сен-Корней. Естественно, бургиньоны считали и заявляли, что Дофина отравили их враги. Такого мнения придерживались Ле Февр и Монстреле [38] . Однако, более важным являлся тот факт, что Иоанн Бесстрашный сделал эту версию официальной, распространив ее в нескольких городах, включая Амьен, Осер, Шалон, Реймс, Руан и Труа. Он также добавил, что Людовик Гиеньский уже стал жертвой отравления и по той же причине. Отсюда и официальный ответ королевского прокурора в суде Парламента 16 июля: своей клеветой герцог Бургундский хочет завоевать расположение народа и подстрекает его к восстанию, а поскольку "только государю позволено вести войну" (soli principi licet bellum indicere), герцог поставил себя вне закона. Иоанн Бесстрашный выступал против взимание налогов, но "всем известно, что во время войны и в случае необходимости, вполне допустимо взимать налоги и субсидии". Все ранее заключенные договоры о примирении были нарушены по вине герцога. И наконец, утверждение, что герцог Гиеньский и Дофин Иоанн погибли от яда, является гнусной клеветой. Их тела были тщательно осмотрены врачами, которые не обнаружили никаких следов отравления [39] .

38

Le Fevre 1876–1881 I, 289. Monstrelet, III, 168.

39

Fauquembergue, 1903–1915 I, 30–33.

Все стояли на своем. Но если бы он остался жив, смог бы Дофин Иоанн, "молодой принц с благородным характером" [40] , освободиться от опеки герцога Бургундского и править самостоятельно, невзирая на враждующие партии? По этому вопросу мы располагаем свидетельством, правда, более поздним. Матье Томассен в своем труде Регистры Дофине (Registre delphinal), где он излагает историю Дофине и его отношения с Францией, пишет: "Иоанн женился на дочери графа Голландского [Вильгельма де Эно], который вместе с герцогом Бургундским очень хотел установить во Франции мир. И по этой причине он приехал в Париж и привез с собой монсеньора Дофина Иоанна, которого он оставил в Компьене, и там тот умер в тысяча двести семнадцатом году [1417], в пятый день апреля. Таким образом, он пробыл Дофином всего около XIII месяцев и XVII дней. Я был еще в Париже, когда он умер, что было очень печально, так как он был красивым принцем и располагал к тому, чтобы стать хорошим правителем. Также было очень жаль, что после его смерти упомянутый граф Голландский, к своему великому неудовольствию, вернулся в свою страну, так и не добившись заключения мирного договора" [41] .

40

Religieux, VI, 60.

41

Томассен (готовящееся издание книги Кэтлин Дейли).

В качестве траурного подарка Карл VI пожаловал вдове Дофина в качестве дауэра (вдовьей доли) графство Понтье.

В результате смерти Иоанна новым Дофином стал герцог Туреньский. Но вскоре, он лишился поддержки своего тестя, Людовика Анжуйского, который, проболев несколько месяцев, умер 29 апреля в Анжере. В это же время королева Изабелла, подозреваемая в сговоре с Иоанном Бесстрашным, была сослана в Блуа, а затем в Тур и помещена под домашний арест. Практически вся легитимная власть, которую она должна была олицетворять, ускользнула из-под контроля арманьяков.

Таким образом, в эти годы только одна фигура стала главенствовать во Франции, благодаря своему характеру и амбициям, а также своим навыкам общения с народом и масштабу своего политического мышления - Иоанн Бесстрашный. Правда, для многих он был фигурой устрашающей. Более того, остается вопрос, можно ли заподозрить его в демагогии, если он выступал за справедливое правительство, за разумную администрацию, действующую под контролем общественного мнения, представленного Генеральными Штатами, другими словами, нельзя ли обвинить его в большой лжи?

Глава II. Бунтарь и лишенный наследства: Дофин в условиях внутренних и внешних потрясений (1417–1422)

Начало

До этого момента новый Дофин почти не был заметен. Теперь в некотором смысле ситуация прояснилась: власть арманьяков, вызывавшая сильное недовольство у большинства парижан, была основана на на том, что под их контролем находился король Карл VI. Помимо коннетабля Арманьяка и его гасконских и бретонских отрядов, при Дофине находились его канцлер, "благоразумный и мудрый священник" Роберт Ле Масон, из Анжу, бывший с 1414 года канцлером королевы Изабеллы, доблестный рыцарь Арно Гийом, сеньор де Барбазана, которому суждено было стать "советником и первым камергером" принца, и бретонец Танги (Таннеги) дю Шатель, парижский прево, ранее служивший герцогу Гиеньскому. Карл сразу произвел на всех хорошее впечатление: "Хотя он был молод возрастом, он обладал здравым смыслом и пониманием вещей" [42] .

42

Godefroy 1653, 335.

17 мая Карл VI передал сыну в качестве апанажа герцогство Беррийское и графство Пуату и возвел его в пэры Франции. Затем, 1 июня, Дофин отправился в Тур, чтобы вступить во владение своим герцогством Турень, потом посетил в Сомюр, где были созваны Штаты Пуату, чтобы согласовать субсидию, а затем прибыл в Анже, где встретился с Иоанном V, герцогом Бретонским, с которым заключил союз.

В июне король назначил Дофина своим генерал-лейтенантом. Актом от 2 июля ему был присвоен следующий официальный титул: "Сын короля Франции, дофин Вьеннуа, герцог Турени и Берри, граф Пуату и генерал-лейтенант монсеньора [короля] в его королевстве".

С июля по сентябрь герцог Бургундский, предпринял масштабную попытку окружения Парижа, добившись скорее убеждением, чем силой, поддержки таких городов как Амьен, Бове, Шартр, Дурдан, Этамп, Мант, Мёлан, Пуасси, Понтуаз, Реймс, Сен-Жермен-ан-Ле и Труа. Карта бургиньонской Франции становилась все более четкой. Иоанн Бесстрашный обязался привести королевство в то состоянии, в каком оно находилось при "благородном короле Людовике Святом". Это означало отмену тальи, эдов, габели и других налогов. Понятно, что эта программа пользовалась популярностью в народе и даже удивительно, что герцог так и стал сверх популярным политиком. Тем временем, воспользовавшись разгромом генуэзского флота, состоявшего на службе Франции, у берегов Нормандии (29 июня 1417 года), Генрих V, 1 августа, начал методичное завоевание "своего" герцогства Нормандия, высадившись во главе армии в устье реки Тук. До конца года, оставленные на произвол судьбы, Лизье, Кан, Байе и Алансон сдались англичанам.

Иоанн Бесстрашный направил в Руан Ги Ле Бутейле и бастарда де Тьен [43] , которые, чтобы добиться расположения жителей, пообещали им большие привилегии. Соблазненные посулами, руанцы восстали и изгнали арманьякский гарнизон. Дофин ответил демонстрацией силы. Руан уступил и Карл войдя в город (29 июля) объявил всеобщую амнистию. Бургиньоны покинули город и укрылись в Лувье и Эврё, которые им удалось удержать. "Это был первый военный поход, в котором участвовал Дофин, единственный сын короля" [44] . В начале августа Карл покинул Руан, поручив командование в этом городе одному из своих верных сторонников, нормандцу Жану д'Аркуру, графу д'Омаль, которому помогали два бретонца, маршал Франции Пьер де Рье и Шарль де Монфор. Однако жители Руана вскоре изгнали Аркура и пригласили Ги ле Бутейле (7 января 1418 года).

43

О Жане, бастарде де Тьен, см. Dupont-Ferrier 1942–1966, IV, 387, № 20786.

44

Chartier 1858, III, 155–156.

Ранее, 17 сентября 1417 года, Дофин в окружении свиты появился на Гревской площади столицы, чтобы вопреки проискам Иоанна Бесстрашного призвать парижан к верности своему королю. Хронист Мишель Пинтуан пишет: "Жители были до слез тронуты добрыми словами благородного принца. Подняв руки к небу, они поклялись своими жизнями и достоянием, защищать короля от всех врагов. Затем клятва была принесена индивидуально на Святом Евангелии в присутствии священника". Как говорили, все советники Парламента, столичная буржуазия, доктора Университета, священнослужители и монахи поклялись Дофину в верности [45] .

45

Religieux, VI, 126–127.

Опасаясь английского наступления Иоланда Арагонская, вдова Людовика II, и Иоанн V Бретонский заключили с Генрихом V перемирие 10 и 16 ноября соответственно.

2 ноября 1417 года герцог Бургундский, ранее тщетно пытавшийся овладеть Парижем, приехал в аббатство Мармутье, в окрестностях города Тур, организовал побег королевы и вместе с ее дочерью Екатериной доставил обеих в Шартр, а оттуда, через Осер, в Труа, где они были уже 23 декабря. Там было организовано "правительство Франции в изгнании". Пренебрегая Дофином, Изабелла в акте от 10 января 1418 года назвала себя "милостью Божьей королевой Франции, имеющей, в отсутствие монсеньора [ее муж, похоже уже считался незначительной фигурой] из-за его занятости [его душевного расстройства], право на управление этим королевством, которое было безотзывно пожаловано нам упомянутым монсеньором в соответствии с его ордонансом, скрепленным Большой печатью на зеленом воске и шелковых лентах и принятом на Большом Совете, в присутствии многие из его крови и рода". Похоже что все формальности были соблюдены. Правда, в том же акте Изабелла поспешила передать свои полномочия Иоанну Бесстрашному. 30 января королева выступила с обличением арманьяков, которые по ее словам захватили Париж прикрываясь фальшивыми заявлениями о стремлении к миру. Но, оккупировав столицу, они показали себя жестокими тиранами, бесчеловечными в своей ненависти и мести, "обезглавливая, топя, вешая, моря голода в тюрьмах" многих людей, незаконно взимая талью и другие поборы. Это был настоящий разрыв. В тот же день герцог Бургундский уполномочил 18-летнего Луи де Шалона, принца Оранского, отправиться в Лангедок, Овернь и Гиень и отменить там все налоги, за исключением габели на соль. Эффект был гарантирован: арманьякские чиновники были смещены в Тулузе, Каркассоне и других местах. 16 февраля королева упразднила как незаконные Парламент, Счетную палату, Казначейство и другие органы власти, находившиеся в Париже, и воссоздала их в Труа, используя имеющихся под рукой людей. С точки зрения Изабеллы, поскольку ее сын был еще несовершеннолетним, право на управление королевством принадлежало ей. Короче говоря, закон был на ее стороне.