Кармелита. Наследники: игры на вылет

– Михаил Михайлович, выслушайте, прошу. – Боева изо всех сил старалась не выдать себя, но это плохо получалось.

– Я так понял, что вы по поводу Жданова?

– Откуда вы…

– Откуда я узнал? – молодой человек усмехнулся. – Не надо держать меня за идиота. Вчера приходил юрист и друг по совместительству. Сегодня вы… Чего вы хотите?

– А вы? – Дина внимательно посмотрела менту в глаза.

– Справедливости.

– Справедливость у всех своя, как и правда.

– Философию советую приберечь для удобного случая.

– А когда же будет случай удобнее этого?

Они какое-то время смотрели друг на друга. Молча. Давыдов разглядывал Боеву, нисколько не стесняясь.

– Хотите приватной беседы? – он распахнул дверь и без предупреждения втолкнул Боеву внутрь кабинета.

– Что? – она опешила. – Стойте!

– Не нравится?

Дина испугалась его. Впервые после того, как Бергер и Жданов вытащили её из лап Проскурина. С тех пор она была уверена, что чужие мужики не притронутся к ней. Во всяком случае, без её согласия. А этот, судя по всему, чихал на всякие там правила. А ещё представитель закона. Боева сглотнула и уставилась на Давыдова.

– Присядьте! – велел он, указывая на стул.

Блондинка села.

– Михаил… я…

– На этом и остановимся, – вдруг сказал Давыдов, усмехаясь точно также, как усмехался Бергер. Дину передернуло.

– В каком смысле?

– Мне показалось, что ты понятливая.

– Мы уже на «ты»? – уточнила Боева.

– Значит, показалось, – с каким-то сожалением выдал мент. – Ну хорошо. Можно и поговорить для начала.

– У меня тоже нет времени на пустую болтовню.

– Вот как?

– Мне нужно свидание с задержанным Ждановым!

– Констатация факта, а не просьба? Нехорошо так с места в карьер, гражданка Боева.

Всё внутри похолодело. Откуда он знает её? Может, Бергер напел? Тварь. Да как он только посмел?!

– Беру с вас пример, – злобно оскалилась блондинка. – Так что насчет «устроить встречу»?

– Я подумаю, – опять улыбнулся Давыдов. – Но если речь о нас с вами, то рановато. Не так ли?

– Что? – Дине и в голову не приходило, что он подумал об этом.

– Ничего. А вашему Жданову я бы порекомендовал написать чистосердечное.

Дина смерила мужчину презрительным взглядом. Давыдов не производил лично на неё никакого впечатления, хоть и был довольно симпатичен. Не атлет. Даже чуть полноват, но в меру. С густыми тёмно-русыми волосами, аккуратно подстриженными и уложенными. Ростом выше среднего. Его возраст гулял где-то между двадцатью пятью и двадцатью семью годами. Интересным было то, что его погоны никак не вписывались в образ. Ну не мог он получить полковника так рано! Не мог! Может, просто замещает. Или сынок какого-нибудь шишки.

Идеально поглаженная рубашка и завязанный галстук, слегка торчащий из-под кителя, который сидел как влитой. Есть люди, которым идёт форма. Дина невольно засмотрелась на мужчину. Давыдов опустился в своё массивное кресло, но не развалился, как любят делать многие, чтобы подчеркнуть своё превосходство. Он сидел прямо. Будто лом проглотил. Боева усмехнулась – он либо казался таким педантом, либо был им на самом деле. И то, и другое плохо.

– У Станислава будет адвокат?

– Насколько я знаю, он уже есть, – ответил мужчина.

– Бергер? – Дина качнула головой, поправив волосы. – Нет. Нужен другой.

– Другой не справится.

Он что, издевается?! Дина раздула ноздри:

– Не вам об этом судить!

– Конечно, не мне.

– Есть у вас адвокаты вообще или нет? – занервничала Боева. – Вы можете мне сейчас сказать, что найдете? Или ещё и это брать на себя?

– Поищем.

– Спасибо.

– Пока не за что.

Дина удивилась реакции опера – разве он не должен наседать и требовать с неё показаний? Давыдов был странным ментом. Очень странным. Он почему-то не сделал ничего, из того списка, что сопровождает каждого сотрудника при выполнении допроса свидетеля или соучастника.

– Почему вы это делаете?

– Что именно? – Михалыч смотрел на Боеву. Он любил зрительный контакт.

– Вы ведете себя так, словно всё знаете уже…

– Знаю.

– Неужели?

Давыдов сжал губы, затем вдохнул:

– С чего начнешь? С истерики или сразу к интиму перейдем?

– А вам этого так хочется? – с вызовом спросила Дина.

– Интима? Нет, ну что ты, – он ответил ей в том же тоне. – Я слишком плохо тебя знаю. Давай для начала прогуляемся…

– Куда?

– Увидишь, – подмигнул Давыдов.

Дина заволновалась, как школьница перед экзаменом. Скорее всего, ей стало противно. От себя самой. Давыдов, здороваясь с другими коллегами, провел её длинным коридором и отпер большую железную дверь. Камера. Боева больше не сомневалась – это камера.

– Зачем? – выдавила она.

– Заходим.

– Нет! – Дина дернулась в сторону, но крепкая хватка мента не позволила уйти.

– Без лишних проблем. Заходим, – он кивнул на дверь.

– Нет, умоляю, не надо…

– Истерика? – Давыдов словно предугадывал каждый ход.

– Не дождешься! – огрызнулась блондинка.

В помещении было холодно и довольно темно. Голые бетонные стены и маленькое окошко под самым потолком. Это не камера в чистом виде. Скорее всего, допросная или…

– Располагайся.

Дина боязливо обвела взглядом комнату. Здесь не было ничего, что могло бы составлять маломальский комфорт: ни стульев, ни столов, ни кроватей, ни тем более, туалета и прочего. Ничего.

– Хотим изолятор сделать. Как тебе?

– Издеваешься?!

– Как можно! – улыбка не сходила с его губ. – Мне просто не хватает свежего взгляда.

– Кретин, – выплюнула Дина.

Давыдов резко повернулся к ней и задрал подбородок выше линии воротника. Дина успела рассмотреть большой, дугообразный шрам, тянущийся от кадыка вниз. Заканчивался он где-то под рубашкой, поэтому оставалось только догадываться, откуда такие раны.

– За оскорбление лица при исполнении пятнадцать суток положено… Здесь их и проведешь.

– Стаса приведи. И закрывай хоть на двадцать!