Кармелита. Наследники: игры на вылет

– Эй, уебище! – кто-то склонился над ним и опять врезал по лицу. Довольно сильно.

– Тебе повезло, что ты ещё нужен на этой земле. Для великих дел. Иначе это были бы твои последние минуты…

Двое мужиков, неопределенной национальности и воняющих бензином, и ещё чем-то отвратительным, присели на корточки возле съёжившегося Милехина. Парень едва разлепил опухшие веки. Картинка расплывалась.

– Вы к-кто? – голос охрип.

– Мы – люди в черном! – рассмеялся один из незнакомцев.

– Слушай и запоминай, шизик, – грубая рука второго ухватилась за его макушку, сжимая и натягивая волосы. Николай сморщился. – Босс велел бы тебя сразу направить на путь истинный. То есть грохнуть. Но мы подождем. Мы ему пока не сказали, что ты так глупо себя повел.

Глупо повел? Разве?

Николай плохо слышал их. Шум в голове не прекращался. Ещё хуже он понимал то, о чем ему говорят. Ему стало страшно.

– У тебя ещё будет шанс проявить свои таланты…

– Вы от Бероева?

– Какой догадливый.

Николай посмотрел прямо в глаза напротив: влажные, красные, но это не от слёз – просто сильно воспалены. Нет ни ресниц, ни бровей. Зрачки расширены. Взгляд безумен. Абсолютно безумен.

– Будь мужиком. Пошли всех баб нахуй, иначе поломаешь орудие. И останешься без последних мозгов. Понял?

Милехин слабо кивнул. Они всё ещё были у Волковой. Странно, что патологоанатома нигде не наблюдалось. Свалил? Струсил? И что это за гориллы, присланные Бероевым?

– Уберите это с моей кухни! – надломленный голос Волковой заставил Николая вздрогнуть всем телом. – Живо, мать вашу!

– Как скажете, мадам! – прогнусавил один из мужиков. – Сей момент!

– Сделайте так, чтоб он забыл сюда дорогу. Навсегда.

– Убить? – спросил один.

– Или кастрировать, – подытожил второй.

– Можно сперва кастрировать, а потом убить, – снова сказал первый.

– Это так негуманно. Должен же он понять свою ошибку. А если убить, то хрен он что поймет…

– Давай тогда кастрировать медленно и мучительно, чтоб до смерти ему было чем насладиться…

– Мне плевать! – безразлично выдала кардиолог. – Плевать!

– Значит, на наше усмотрение…

– Где ж вы раньше-то были, ребятки, – вздохнул Гиппократ, провожая троицу.

– У нас таких выебков целый город, – усмехнулся один из них. – Ко всем не успеваем, увы…

Милехина взяли под руки и потащили на выход. Он пытался сопротивляться, но все его попытки выглядели так жалко, что вызывали лишь ехидное хихиканье. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

СОЧИ.

Долби мой лёд, но не замерзай.

Сколько не завязывай – не завязать.

Это намерзает на твоих мозгах:

Вечная мерзлота на жестких минусах.

Долби мой лёд, но не замерзай –

Под ногами грязь, над головою бирюза.

По бетонным джунглям нарезаю, как Тарзан.

Каменный замок в обители зла – пристанище партизан.

Долби мой лёд, не жди, когда растает –

Найди что-то своё в этом ценном кристалле.

Я за свободой на дно – это мой личный дайвинг!

Полжизни в пути, полжизни в ссорах и пробках проведем мы.

Полжизни в алкоголе и скорых проведем мы,

Полжизни за катафалком эскортом.

Полжизни из той, что считают стрёмной.

Долби мой лёд – размельчи в снег,

Но не в одного – подогрей их всех!

Сам рисую свою жизнь – Walt Disney.

Заморозка от позвонка до позвонка –

Мы по трассе в закат из центра за МКАД.

Ау! Приём! Долби мой лёд

И полыхни как мотылёк –

Обожгись холодным огнем…

Долби мой лёд, но не замерзай.

Сколько не завязывай – не завязать.

Это намерзает на твоих мозгах:

Вечная мерзлота на жестких минусах.*

Влад Малинов относился к тому типу людей, которым никогда не суждено повзрослеть. Даже когда ему стукнет лет пятьдесят, он всё равно найдет во что ввязаться. Гончаров как раз являлся одним из тех, кто раньше всех понял, что нужно от жизни чертовому Малику.

– Отвалили от меня, скоты! – брыкался гонщик, пытаясь выскользнуть из железной хватки наручников. – Какого хуя опять надо?!!

– Поори ещё! – пригрозил литеха, кивая помощникам.

– Что, опять решили прикрыть мою лавочку? Со счета ещё не сбились?

– Прикроем. Будь уверен, – сказал младший офицер. – Теперь-то точно. Бесповоротно.

– Да пошел ты, пиздюк!

Менты переглянулись: Малик решил, что сможет их заесть? Пара ударов привела Влада в чувство. Сколько раз он уже огребал от них? Много. Это просто очередной. Один из бесчисленного числа других. Ничего. Он отплевывался от крови и уже перестал дёргаться.

– Где Комов?

– Съебался твой Комов!

– Правда? – литеха склонился к Малику и сжал его горло. – Тогда мы тебя профаршируем, ты ведь не против?

– Чего?

– Что это? – мент посмотрел на чемоданчик с деньгами.

– Черный ящик, бля!

– Изымается!

– Руки загребущие у тебя, дядя! – Малик покачал головой, шмыгая носом. – Разрешения спросил?!

Блядство просто! Комов-тварь ещё поплатится за это!

– Ты всё тот же дебил.

– Ещё и оскорбления полетели?

– Увести! – скомандовал лейтенант. – Живо!

Малинов мельком подумал, что именно его имел в виду Комов, когда сказал, о том, что есть человек, к которому неравнодушны менты. Но он ошибался.

И не только он.

Даня вырулил к болотной трясине посреди огромного поля, что расположилось в самом отдаленном уголке трассы. Здесь вырубили все деревья задолго до стройки дорог и стадиона Фитш, который уже виднелся вдали.

Жданов знал, что если он замешкается, то его догонят. Выбор небольшой. Внедорожник чуть затормозил, и парень осознал, чего это может ему стоить – колеса стали увязать в жиже. Пришлось срочно сворачивать. Поздно. Поздно для сомнений. Жданов сбился с пути. Он съехал с дороги слишком рано, надеясь, что всё делает правильно, но на деле оказалось так, что машина забуксовала в глине и ряске, которая расползалась зеленым пятном на желтеющей траве.