Карнавал страсти

Дмитрий вспомнил бредовую Надину идею насчет женщины, которую он якобы обидел когда-то давно. Ночью эта мысль не показалась Дмитрию такой уж безумной. Он стал копаться в своих воспоминаниях, пытаясь найти там хоть одну женщину, чье сердце он мог разбить. Тщетно, ни одного разбитого сердца. Разве что Марина? Но, судя по всему, она неплохо сейчас устроилась и совсем не выглядит несчастной. К тому же у нее нет, да и не может быть дочери Настиного возраста.

«Нет, все это глупости», — сердито подумал Дмитрий и попытался заснуть. Довольно скоро ему это удалось.

Только убедившись, что ее любимый спит, Настя решилась подняться. Она осторожно, стараясь ступать как можно тише, пробралась на кухню. Там она опустилась в кресло и зажгла лампу над ним. Аметист заискрился в электрическом свете. Колечко скользнуло на свое старое место, на безымянный палец ее левой руки. Настя с грустью смотрела на перстень, оно напомнило ей совсем другую жизнь и другие времена. Это колечко подарил ей на день рождения брат. Сколько же ей тогда исполнилось лет? Да, точно, семнадцать. Насте показалось, что кольцо смотрит на нее с немым укором. Как же она могла так легко отдать в чужие руки подарок своего единственного брата и друга? Она так спешила тогда расстаться со всем, что связывало ее с прошлым. И вот теперь колечко само вернулось к ней, словно давая понять, что от прошлого нельзя избавиться, что, несмотря ни на что, оно всегда с тобой.

«Но как же ты попало к Мите в руки? — мысленно спрашивала Настя у колечка. — Значит, он каким-то образом нашел Надю? А возможно, Надя на самом деле продала его кому-то, потом кольцо оказалось каким-то образом у неизвестной старушки, а уже от нее перешло к Мите. А вдруг, — на миг Насте стало страшно, — с Надей что-то случилось?» — перед внутренним взором девушки промелькнули сцены из виденных когда-то фильмов ужасов. Настя представила, как безжалостный бандит снимает с мертвой девичьей руки кольцо. Настя вздрогнула и поспешила отогнать эти мысли.

Как бы то ни было, кольцо опять у Нее, а с Надей… Настя очень надеялась, что перстень не принес Наде несчастье и с девушкой ничего страшного не случилось.

2

Надя страшно удивилась, когда Дмитрий сказал ей, что не желает осматривать Настины вещи.

— Меток с именем на них все равно нет, — объяснил Дмитрий, — и к тому же они вообще теперь ей не принадлежат. Она отдала их тебе, а твои вещи меня мало интересуют. К тому же, раз Настя скрывает свое прошлое, значит, у нее на то есть причина. И я не хочу вмешиваться в чужую частную жизнь.

— Как знаешь, — Надя пожала плечами, — ты столько сил потратил, чтобы разузнать хоть что-то, и вот теперь останавливаться на половине дороги.

Через два дня Надя и Шуруп уехали в Воронежскую область к его родителям, и вместе с их отъездом оборвался единственный след, который мог бы привести Дмитрия к разгадке Настиного появления в его городе. Все же Дмитрию очень хотелось поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. Он решил поговорить с Левой.

Вечером Дмитрий пришел в гости к своему другу. Лева сам открыл ему дверь, где-то в глубине квартиры мелькало недовольное лицо Людмилы. Она считала, что они с Дмитрием поссорились, поэтому выходить к гостю не стала. Лева же, напротив, был очень оживлен, его зеленые глаза с карими крапинками блестели, редкие волосы торчали в разные стороны, напоминая младенческий пух.

— Что это ты такой веселый? — подозрительно спросил Дмитрий.

— Да так, — загадочно ответил Лева, — хорошие новости.

— С Людмилой разводишься? — совершенно искренне предположил Дмитрий.

— Эх, Митя, твоими бы устами да мед пить, — вздохнул Лева. — Как же я ее брошу одну на старости лет? Но новость моя, хоть и другого рода, очень даже неплохая. Я нашел работу! — и Лева торжествующе взглянул на приятеля.

— Здорово! Старик, я тебя поздравляю!

Дмитрий был на самом деле очень рад. Он знал, что вот уже несколько лет Лева, как и многие люди его возраста, фактически сидел без работы. Был он известным в узких научных кругах физиком-экспериментатором. Но за последние годы оборудование в его институте и сотрудники состарились, молодежь разъехалась работать по контракту в Америку. Постепенно Левину лабораторию распустили, вернее, отправили в бессрочный неоплачиваемый отпуск. С тех пор Лева перебивался случайными заработками и считал для себя редкой удачей, если ближе к лету ему удавалось найти учеников.

— Опять будешь каких-нибудь недорослей к экзаменам готовить? — спросил Дмитрий.

— Нет, лучше! Я нашел место сторожа в одной коммерческой фирме. Дежурить надо через ночь, оплата 500 баксов. Для меня это фантастические деньги.

— Ты пойдешь в сторожа? — еще не веря услышанному, спросил Дмитрий. — В твои-то годы!

— В мои-то годы, — спокойно произнес Лева, — пора уже распрощаться с амбициями, а надо с благодарностью принимать от жизни любые подачки. Если мои знания никому здесь оказались не нужны, пусть хотя бы пригодится моя бдительность. К тому же работа там совершенно непыльная. Буду сидеть, читать, телевизор смотреть. От Люды опять-таки отдохну. Плохо разве? Ну, ладно, говори, что у тебя случилось. Опять что-то с Настей?

— Да, — медленно произнес Дмитрий, — пойдем на кухню, там я тебе все расскажу.

— Нет, на кухне стены имеют уши, то есть там все время Люда крутится. Пойдем лучше ко мне, там нам никто не будет мешать.

Лева внимательно выслушал Дмитрия, подумал немного и произнес:

— Да, занятная история. Мне даже завидно, со мной уже давно ничего подобного не происходит. А тут тебе и романтика, и тайна, и страсть.

— Не знаю, у меня уже от всего этого голова кругом идет. И вообще, тебе не кажется, что я влип?

— Нет, — спокойно сказал Лева, — разве кто-то ограничивает твою свободу или вынуждает тебя к чему-то? Ты свободен сам выбирать свой путь. Ты сам знаешь, чего хочешь?

— В каком смысле?

— Не прикидывайся дурачком! Хочешь ты, чтобы эта девушка оставалась с тобой, или же ты предпочтешь спокойное и размеренное одиночество.

— Даже не знаю, — задумчиво произнес Дмитрий. — Когда я согласился пустить ее к себе, я думал, что она несчастная девчонка из трудной семьи и ей негде жить. Конечно, она мне нравилась, но я и помочь ей хотел.

— Да, конечно, жалость — мощная движущая сила, — с легкой иронией произнес Лева, — но ты, мой дорогой, не из тех людей, которые могут чем-то долго заниматься из жалости. Так что не надо строить иллюзий. К тому же, по-моему, девочка доставляет тебе немало приятных моментов.

— Ну да, только мне все время кажется, что я участвую в каком-то дурацком фарсе. И эти ее разговоры о любви. Да я ей просто не верю. Мне кажется, что Настя повторяет их как заклинание, что она хочет отвлечь мое внимание для каких-то своих целей.

— А тебе не приходит в голову, — сказал Лева и пристально посмотрел на Дмитрия, — что она на самом деле тебя любит? Думаешь, такого быть не может?

— Может, — ответил Дмитрий, — но это-то и пугает меня больше всего. Я не готов. И еще, знаешь, иногда у меня появляется ощущение, что весь мир просто помешался на любви. О любви поют, сочиняют стихи, пишут романы, снимают кино. Просто настоящая эпидемия любви. Такая чума двадцатого века, СПИД номер два. Ведь это же болезнь, которая косит всех подряд. В юности ее переносишь очень тяжело, рискуя если не жизнью, то рассудком. Зато потом вырабатывается иммунитет, и ты уже не можешь заразиться, даже если очень хочешь, — грустно добавил Дмитрий.