Карпов. Вера, Надежда, Любовь
Шрифт:
– Тебя ничего не смущает? – лукаво улыбнулась она.
Он недоуменно глянул на неё.
– А что такое? – в зеленоватых глазах появилась лёгкая дымка.
– Карпов! Для официального предложения атмосфера , как мне кажется, должна быть другой, более романтичной! – её глаза лучились теплом.
– Ты про дорогой ресторан и шикарный ужин при свечах, цветы и колечко с брильянтом в несколько каратов?
– в его словах сквозила ирония.
Люба кивнула, опять лукаво блеснула глазами:
– А ты, пардон, в трениках! – рассмеялась она.
– Да я их и, вообще, снять могу! Я у себя дома! Люба,
А если я тебе такой не надобен, то повторяю: мы можем забыть и посчитать ошибкой наш внезапный порыв, разойтись, как в море корабли. Тем более, что хотел - я уже получил! Один – один!
– он изогнул губы в фирменной нагловатой ухмылочке, неожиданно легонько шлёпнул её ладонью сбоку по аппетитной попке.
Она рассердилась:
– Ах, ты засранец! Коварный соблазнитель!
– занесла руку для пощёчины. Стас засмеялся, легко перехватил её запястье, прижал Любу к себе.
– Ну, тихо-тихо! Я больше не потерплю, чтобы ты меня била. Итак, моё предложение остаётся в силе! – уже серьёзно сказал он и закрыл её рот поцелуем.
Она сперва сопротивлялась, потом опять растаяла в его руках, ответила на поцелуй и прижалась к нему:
– Хорошо, обещаю тебя не бить. Стас, сколько времени ты мне позволишь думать над твоим предложением?
– теперь её глаза были серьёзны.
– В сроках я тебя не ограничиваю, но долго ждать тоже не смогу! Месяц – максимум!
– Хорошо, буду думать.
– Ты понимаешь, что отрицательного ответа я не приму? – предупредил он.
– То есть, выбора у меня всё-таки нет? – поинтересовалась Люба.
– Ну, если только за это время я сам настолько разочаруюсь в тебе, что смогу отказаться! – в зелени глаз сверкнули льдинки, но тотчас растаяли…
Стас проводил Любу до квартиры. Они стояли у двери, пора была прощаться.
Карпов обнял её. Его ладони ласково прошлись по её талии, остановились на пояснице. Губы опять искали друг друга. Люба закрыла глаза и обвила руками его шею, прижалась к его широкой и тёплой груди. Они поцеловались, потом просто стояли обнявшись. Её голова склонилась на его плечо. Улыбка тронула губы, чуть припухшие от недавней страсти.
– Хорошо, - тихо сказала она, подняла на него свои глаза, - Карпов, почему мне с тобой так хорошо?
– Наверное, потому, что мне с тобой хорошо, - улыбнулся он.
Дверь вдруг тихонечко приоткрылась, в проёме показалась светловолосая головёнка:
– А-а, пришли! – широко улыбнулась малышка.
Стас и Люба, переглянувшись, моментально отстранились друг от друга.
Наденька сделала вид, что ничего не произошло. Только Карпов всё равно заметил, как лукаво блеснули её глазёнки.
– Мамочка, как сходили? Кино интересное было?
– Да, интересное.
– А про что? – любопытствовала дочка.
Люба растерялась: фильм, и все впечатления от него остались где-то очень далеко. Она уже забыла начисто, и теперь вопросительно смотрела на Карпова,
ища его поддержки.– Надюш, кино было про шпионов, - ответил Стас.
– Ух, ты! Ну ладно, потом посмотрю, когда по телеку покажут, - рассуждала Надя.
Стасик, заходи!- она бесцеремонно взяла Карпова за руку, потянула в прихожую.
Он и не сопротивлялся , пошёл следом. Люба зашла за ними, закрыла дверь.
На входе в зал стояла Маргарита Ксенофонтовна, сердито буравила глазами незваного, по её мнению, гостя. Карпов ей определённо не нравился, кроме того, она его даже немного побаивалась, хотя всячески скрывала это. Руководствуясь правилом: «Лучшая защита – это нападение», решила опять «вправить мозги» своей бывшей невестке:
– Вот, навязался-то! Как репей приставучий! – заворчала она, - Ходит и ходит!
Карпов лишь одарил её мимолётным снисходительным взглядом, прошёл с Наденькой в зал.
– Мама Рита! Стас никому не желает зла! Он хороший, - возразила Люба.
– Ага, хороший! Что-то хорошие люди в пьяном виде других людей не стреляют!
– Дело прошлое! Он раскаялся за содеянное, отбыл наказание. И к нам с Наденькой он ходит не просто так, а с серьёзными намерениями. Он предложение мне сделал…
Наденька тем временем провела Карпова, усадила его на диван перед включенным телевизором. Стас слышал из прихожей Любины аргументы в его защиту, на сердце потеплело.
Наденька сидела рядом, смотрела на него изучающим взглядом. Самое главное она мгновенно уловила. Опять взяла за руку, подёргала, отвлекая его, шёпотом спросила:
– Стасик, а ты, правда, маме предложение сделал?
– Да, кроха! Хочу, чтобы мы были одной семьёй, - улыбнулся он малышке, - Хочешь быть моей дочкой? – предложил он,- Только, тс-с! – Стас приложил указательный палец к губам.
Девчушка обрадовалась, кивнула, кинулась ему на шею, крепко обхватила ручонками.
– Ура! Стасик будет моим папой! – шёпотом сказала она, потом вскочила на диван, радостно начала прыгать, как на батуте. «Ребёнок есть ребёнок!» - подумал Стас, еле-еле остановил её:
– Да ты погоди, Надюш! Я боюсь, вдруг мама не согласится?
Наденька остановилась, удивлённо посмотрела на него:
– Ты боишься? Ты же взрослый! А взрослые не должны бояться!
Карпов вздохнул, снял малышку с дивана, посадил себе на колени, обнял ласково:
– Не должны, но боятся! Скрывают это, чтобы не показывать себя слабыми. Не боятся только дураки, они не знают, что такое страх.
– А ты не дурак, значит, тоже боишься, - с глубокомысленным видом рассуждала она.
Из прихожей уже слышно было всё. Разговор вёлся на повышенных тонах, переходя в настоящую «разборку».
– Ой, бабушка с мамой ругаются опять! Мне это так не нравится! – Надя оглянулась на закрытую дверь, насупилась, сидела на диване, как нахохленный воробушек.
Стас вздохнул, спросил у девочки:
– Часто у них так?
– Да почти каждый раз, когда баба Рита приходит, - печально вздохнула Наденька.
А мне-то что делать? Я маму очень люблю, но и бабушка мне не чужая.
Стас расслышал, как после грубой фразы бывшей свекрови, Любин голос заметно дрогнул, опять раздался всхлип. Карпов не выдержал, сорвался с дивана: