Карта Саммона са Роха

"Что за чушь он несёт?
– - мысленно изумился Венсор.
– - Во-первых Алу'Вер был греолом, во-вторых до Сида Сароса осталось не два года а один. Анготор Рима клятвенно заверял меня в этом. А кому прикажете верить, учёному с мировым именем или бредящему на смертном одре императору?"

– - Чувствую быть большой сваре, -- долетели до его уха кеэнтора слова Гибириана ра'Сана, тот говорил не громко, однако достаточно отчетливо, чтобы его откровения расслышали окружающие: -- Впервые за двести пятьдесят лет император не оставляет наследника мужеского пола, которому можно было бы передать корону.

– - И что же теперь будет?
– - спросила сиита Силиста, которая в отличие от большинства присутствующих была искренне взволнована.

– - Император обязан твердо выразить свою волю относительно регентства, в противном случае это сделает совет. Регент будет управлять страной до избрания нового суверена.

– - Но кто им станет, братец? Ведь вполне возможно у императора родится сын, или Овельта одарит Зарокию его внуком?

– - Дорогая моя, милая моя сестрица, меня терзают иные заботы.

– - И какие?

– - Кто будет представлять интересы Овельты и императрицы, к примеру, или кого назначат регентом, или что ещё интереснее -- где пребывает сейчас кронпринц Вибилуир, и собирается ли он возвратиться и возглавить страну?

– - Ах да, кронпринц Вибилуир, как это я могла позабыть о таком красавце.
– - Они так увлеклись этой беседой, что не заметили, какая наступила тишина -- все слушали, о чём они говорят.
– - Полагаю, пока его нет в столице, место регента принадлежит императрице?
– - блистая наивностью, предположила сиита Силиста.

– - О нет, теперешнее её состояние не позволяет взять бремя регентства на себя, да и вряд ли это придется по вкусу представителям Золотых Домов. Многие будут недовольны, -- вкрадчиво произнёс Гибириан, стараясь всем своим видом показать, что ему известно многое, о чем другие и понятия не имеют.
– - Императрице назначат человека, который будет представлять её интересы, а в будущем и интересы её сына, если таковому будет суждено появиться на свет.

– - Эй, вы там!
– - как смог выкрикнул император, немощь которого, похоже, повлияла на всё что угодно, но только не на слух.
– - Я ещё жив, если вам это интересно.
– - Сказал и зашелся в безудержном кашле.

Гибириан безразлично пожал плечами, как бы говоря: это ненадолго мой император, да вы и сами не хуже моего знаете.

– - Как бы ни были скорбны существующие реалии, мы не должны предаваться печали, как простые смертные. Судьба всегда преподносит нам испытания, -- ответил за сеньора Ферэс ра'Тум и тут же провозгласил, хоть и не громко, но пафосно: -- но мы обязанны помнить, что Зарокия прежде всего!

"Глупейшая речь, -- внутренне ухмыльнулся Венсор, -- хоть и с претензией на патриотичность. Подумать только, какие наглецы. Вы, сиории, два первых кандидата на роли козлов отпущения. Императора отравили -- за это должен кто-то ответить".

Слова сиория Ферэса переполнили чашу страданий Ланики, и она громко зарыдала. К ней тут же присоединились сёстры: Савия и Мелиодис.

– - Дайте детям воды, -- громко потребовал Киберо ра'Рэйм.
– - Сайес, помоги мне приподнять императора. Принесите ещё подушек.

– - Дочери мои, Сайес, Киберо. Останьтесь со мной. И позовите писаря.
– - Вудэо Рэйм стиснул зубы.
– - Остальные вон!
– - выдохнул он последнюю ярость.
– - Все вон, и закройте двери!

– - Император, но разве для того что бы заверить завещание не потребуется хранитель печати?
– - Венсор ра'Хон решил, что может задержаться на правах высшего духовного лица.

– - Нет, -- видимо израсходовав последние силы, простонал Вудэо Рэйм, откидываясь на подушки.
– - Уйдите и вы, кеэнтор. Время нашей беседы ещё не пришло.

И тут же Венсор ощутил на своем локте могучую ладонь Эйка ра'Ньело -- Руки Мечей, начальника императорской охраны.

– - Прошу вас, кеэнтор, -- учтиво, но со всей властностью положенной его железному чину попросил рыцарь.

Венсор метнул свирепый взгляд на Киберо ра'Рэйма и Сайеса ра'Крата, однако мгновенно оценив ситуацию, понял, что следует покориться, и даже сделал вид, что делает это с охотой.

"И так понятно, о чём пойдёт разговор, -- сказал себе Венсор, по большому счёту не очень-то и оскорблённый выходкой умеряющего императора.
– - Раз ему не потребовался хранитель печати, и лицо способное заверить завещание значит, разговор пойдёт совсем о других вещах. Да и чего бы стоило такое завещание, при сложившейся системе престолонаследия. Золотые Дома попросту наплюют на него. Вудэо Рэйма должно беспокоить лишь собственное душевное состояние и здоровье, и благополучие жены и дочерей. Думаю, не сильно ошибусь, предположив, что он назначит Киберо представителем императрицы. Скорее всего, её укроют в надёжном месте, где-нибудь неподалеку от Терризунга, полагаю, это будет замок Сапир-Таят или обитель Гаига. Сайеса же, за неимением лучшей альтернативы, Вудэо отправит за своей старшей дочерью Овельтой -- королевой Гетревии, прикажет охранять её и доставить в тот же Сапир-Таят... Так вот, дорогие мои. Я читаю все ваши мысли как по бумаге, а это значит, что сражение за империю только начинается!"

Он сел на складную скамеечку, которую подставил ему Оинит, и принялся ждать, когда его позовут к императору. Но их прижизненной встрече не суждено было состояться, через две четверти часа вышел Киберо ра'Рэйм, в сопровождении Эйка ра'Ньело и сообщил, что император умер.

Воцарилось долгое молчание, а ещё через четверть часа и зал наполнился перезвоном, разорвавшим небо над Терризунгом. Это был условный знак -- кнуры Текантула подожгли факела, и вышли из своих укрытий на улицы города...

Тлафирские пустоши

Наступало утро, Оллат и Сарос раскатились по разные стороны горизонта.

Левиор собирался возвращаться назад, когда увидел маленькую фигурку, прячущуюся за одним из камней, в пол дюжине шагов от него.

– - Кинк?!
– - он одновременно обрадовался и ужаснулся.

Только теперь глядя в ясные глаза мальчика, ему стало понятно, в каком заблуждении он находился всё это время, будто больной человек в одно утро проснувшийся здоровым, понимает, насколько плохо ему было до того.

"Что-то изменилось в этом месте в эту ночь, -- и тут же под этой мыслью зашевелилась иная -- мрачная, саморазрушающая, кошмарная в своём откровении: -- Я сделал всё это!"

Он огляделся по сторонам -- как и прежде, стелился у воды туман, но вот только превратился он из молочно-белого в грязно-серый, а местами даже в чёрный... "Эти пузыри, их не было раньше, я точно помню!" Сквозь туман проглядывались исзелено-черные, дрожащие словно желе пузыри, они набухали и лопались, извергаясь сизыми дымками и зловонным смрадом. Смутное осознание того что он натворил что-то ужасное постепенно начало доходить до Левиора. Он ощутил жар -- струйку холодного пота в ложбинке между лопаток. "Эта ночь изменила не только это место, она изменила меня..."