Картограф

– Вот сука!
– плюнул он.
– Теперь дороги не будет.

«Во всем знак беды, - с тоской думал Филя.
– Крабы, Горгоны, Гомункулы... Витязь этот шальной. Кто же знал, что город так грозен? Настенька, где ты, маленькая, что с тобой делают? Думаешь ли ты обо мне в эту самую минутку?»

Незаметно мысли Фили вернулись к дому тетки, и до него вдруг дошло, что ни в одной из комнат он не заметил зеркал. Конечно, дамы, обитавшие там, не отличались неземной красотой, но им же надо было хоть как-то поддерживать пристойный внешний вид. «Горгона она и есть Горгона, - решил Филя.
– Взглянет в зеркало - окаменеет. А туда ей, впрочем, и дорога». Чуть позже он устыдился этой мысли. Зла тетке он не желал, но то, как она с ним обошлась, - несправедливо, невеликодушно - ранило его навылет.

Вдали показалась крыша Караван-сарая, и Филя начал узнавать местность. Все это было изображено на его карте в миниатюре: вот небольшой особняк под черепичной крышей, рядом с ним колонка и кустики. Дальше почта и мясная лавка. Три безликих дома подряд, проулок, забитый мусором и снегом, пустырь и наконец резиденция Гомункула. Витя небрежно остановил машину на тротуаре и жестом приказал выходить. Филя запахнул пальто и нырнул в морозные объятья улицы. Караван-сарай стоял безмолвно. Нерабочий день?

Витя нес карту, как пойманного на краже цыплят хорька. Вошли в дом без стука, дверь была не заперта. Филя мелкими шажками крался за Витей. От страха он весь сжался, лодыжки свело вместе невидимым канатом. Внутри было темно и пахло лекарствами, особенно отчетливо бил в нос запах гвоздичной эссенции, от которого Филя безобразно расчихался.

– Тихо ты!
– прошипел Витя. Филя смущенно пожал плечами.

Из коридора они попали в небольшую комнату, заставленную шкафами. В них находились колбы, флаконы, склянки всех сортов и фасонов: в одной, например, плавала заспиртованная змея. В небольшом аквариуме томились пиявки, в стеклянной коробке, похожей на гроб, белым животиком вверх лежала остромордая лягушка. В комнате никого не было. Витя тихо подошел к шкафу и ловко сунул коробку с лягушкой к себе в карман.

– Положи на место, ворюга!
– закричал Филя, но тот закрыл ему рот.

– Тшш, не шуми. Пригодится.

– Да мало ли что...
– сказал Филя, и тут появился Гомункул.

Собственно говоря, это был просто невысокий кургузый человек, почти гном. Он ковылял на кривых ногах, и голова - ушастая, неестественно круглая - покачивалась в такт шагам. Водянистые глаза неприятно слезились, и Филя почувствовал, как у него под веками копится ответная влага. Фу, омерзительно!

– Зря вы так, молодой человек, - произнес Гомункул, глядя на Филю. Звук «р» он выговаривал настолько необычно, что это нельзя было назвать картавостью. Гомункул выбулькивал его, словно пускал пузыри в стакан с густым соком через соломинку.

– Что зря?
– спросил растерянно Филя. Он подумал, что именно его сейчас будут уличать в краже лягушки, и не знал, выдавать ему Витю или притвориться, что он ничего не видел и не знает.

– Вы, видно, считаете меня каким-то экзотическим уродом? Напротив, я совершенно обычный человек, а вот вы - вы да, урод.

– Я?!
– возмутился Филя.
– Да как вы смеете меня оскорблять?

Кровь зашумела у него в ушах. Витя, отошедший к двери, досадливо крякнул.

– Почему же оскорбляю? Привыкайте, это комплимент. Таким уж вы родились, оттого и урод. Игру слов понимаете? Ну, не обижайтесь. Вы так ослепительно молоды и пышете здоровьем, что мне захотелось сбить с вас спесь. Простите уж старика. Проходите в кабинет, там поговорим.

И Гомункул повел их внутрь дома. «Заманивает, слизень головобрюхий!
– подумал Филя.
– Вдруг там засада?»

– Эй, молодой человек, - лукаво протянул Гомункул.
– Не забывайтесь, у меня тоже есть гордость.

«Мысли читает!» - мелькнуло в голове у Фили.

– Да, читаю, - сказал Гомункул.
– И ничуть этого не стыжусь. А вам бы пора научиться прикрывать головушку, чтобы такие, как я, у вас там не рылись.

– Чем же?
– спросил Филя.

– Да вот хоть чепчиком из фольги. Я вам попозже продам.

– Не покупай, - шепнул Витя.
– У меня дома три штуки.

Филя посмотрел на него и покачал головой. Здесь, в Бурге, куда ни плюнь - чудовища и сумасшедшие, и еще неизвестно, кто он сам. Может, и то, и другое.

В кабинете у Гомункула было уютно. Горел камин, потрескивало березовое полешко. Рядом с очагом стояли три кресла, на одном из них лежала книга в кожаном переплете - Гомункул читал ее в ожидании прихода гостей. Стены были обиты отполированными деревянными плашками, отчего вся комната искрилась отблесками и была как живая, - шевелилась, дергала богатой шкурой. Шторы плотно закрывали окна, не давая солнечному свету пробиться внутрь.

«Как же он читает? Темно ведь», - невольно подумал Филя, позабыв, что для Гомункула его мысли - не секрет.

– А вот так!
– сказал Гомункул, и глаза у него загорелись, как у ночного хищника, только ярче и пронзительней. Филя передернулся, до того гадливое чувство возникло у него в животе при виде этих огромных глаз, окаймленных болезненно красным, тонким веком без ресниц.

– Садитесь, потолкуем, - сказал Гомункул. Витя сразу же хлопнулся на ближайшее кресло, и Филе пришлось протискиваться между ним и огнем, чтобы сесть рядом с хозяином. Ах, как не хочется!

– Каюсь, что не поприветствовал вас, как подобает, господин картограф, - начал Гомункул.
– Вообще по протоколу я должен был вас испытать еще при входе, но вы были так бледны и напуганы, что я не рискнул. Так что отложим пока, вы не против?

Филя замотал головой - нет, нет, что вы, никаких испытаний, дайте передохнуть, привыкнуть к обстановке.

– Стало быть, я правильно вас понял, - удовлетворенно сказал Гомункул.
– Давайте представимся друг другу, а то что вы меня Гомункулом зовете? Может, так оно и есть, но неприятно. Поверьте, за столько лет я уже много раз пожалел... Впрочем, это к делу не относится. Меня зовут Аркадий Николаевич.

– Филимон, - тихо сказал Филя.
– Фамилию надо?

– Обойдемся без формальностей, ужасно не люблю, - поморщился Гомункул.
– Ну-с, а вы, голубчик?

– Витя Зязин, он же Витязь, - бодро отрапортовал Витя, вытягивая руки по швам. Это смотрелось глуповато, учитывая его сидячую позу.

– Ммм, вас я, конечно, не ждал, но раз уж мы все тут сошлись, значит, на то была чья-то воля, - задумчиво сказал Гомункул, поглаживая переплет книги тонкими костлявыми пальцами.
– Да, интересный расклад. Проводник, герой и картограф в одной комнате, давненько не было такого!

– А вы проводник?
– спросил Филя.

– Конечно, не герой же! Посмотрите на меня. Разве в мои годы потянет на подвиги? Дожить до лета и то свершение! Старею, угасаю, но вам еще пригожусь. Может, у вас уже есть вопросы?

– Да, - горячо сказал Филя и даже придвинулся поближе к собеседнику, хотя еще минуту назад не мог себе такого представить.
– Почему вы все говорите, что я картограф?

Гомункул разочарованно цокнул языком:

– Я-то думал, у вас будут вопросы по существу, а вы... Ладно, начнем с азов. Вы свою первую карту уже нарисовали, так ведь? Иначе бы вы здесь никогда не оказались. Где я живу, может знать только истинный картограф. Ему открывается адрес в первом видении. Разрешите взглянуть на вашу карту?