Карты, золото, меч

Несколько гномов, стоявших неподалеку, услышали слова старика и поддержали нового союзника дружными криками, добавив для верности парочку фраз на родном языке — думается, не совсем приличными. Белобрысый стражник, с опаской покосившись на полумужей, лишь пожал плечами и сплюнул на землю.

— Вчера тоже не было, а с утра уже есть. Канцлер приказал капитану стражи, а капитан стражи приказал нам — так что теперь каждому, кто хочет въехать в Распутье, необходимо сначала предъявить пропуск.

Гилберт с шумом прокашлялся и уже открыл рот, видимо, готовясь высказать хранителями спокойствия свое мнение о канцлере, капитане, его приказе, самих стражниках в частности и пропусках в целом, но Ивейн успел опередить старика:

— Ну, хорошо, пропуск так пропуск. Где мы можем его получить?

— Пропуск можно оформить только у господина Ричарда, капитана стражи Распутья. Он сейчас в городских казармах, — ответил толстяк, поправляя сползший шлем.

Теперь помимо гномов за их разговором начали следить и прочие люди и нелюди, вставшие полукольцом вокруг Ивейна и его спутников. Когда стражник умолк, вокруг вдруг неожиданно для всех наступила звонкая тишина, которую нарушало лишь чье-то громкое ворчание о нравах южан, да жужжание мух. Ивейн, поначалу не поверивший своим ушам, переглянулся с Артуром, но тот, судя по всему, и сам пребывал в легкой растерянности.

— Так, позвольте кое-что уточнить. То есть, для въезда в город нужен пропуск. Верно? — осторожно начал Ивейн, надеясь, что стражи просто что-то напутали.

Белобрысый лениво зевнул и мотнул головой.

— Но получить его можно лишь у капитана, который сейчас находится внутри города. Правильно ли я все понял?

— Ну… получается, что так, — пожал плечами рыжий стражник.

— Тогда какой в этом смысл? Как можно получить пропуск, если он выдается в городе, а в него можно попасть, только имея пропуск? — едва Ивейн успел закончить свою мысль, как толпа за его спиной снова взорвалась возмущенными криками, с пущим усердием ринувшись мастерить себе оружие. К слову, гремлины уже почти закончили катапульту и теперь тянули палочки на то, кому из них быть в роли снаряда. Разумеется, победитель отправлялся в полет первым.

— Слушай умник, — буркнул белобрысый стражник и покрепче перехватил копье, с подозрением поглядывая на длинноухих, один из которых, напялив на голову кастрюлю, залезал в корзину, пока его друзья заряжали механизм. — Мне твои смыслы вот во-о-обще не интересны. Нет пропуска — нет входа. И нечего тут подстрекательством заниматься, пока за решетку не угодили — проваливайте отсюда, пока по голове вам не настучали!

Гилберт отодвинул Ивейна и с шумом прочистил горло, но тому вдруг пришла в голову кое-какая идея — ткнув брата в бок, он напомнил ему о письме от Гридера. Хлопнув себя по лбу ладонью, Артур сунул руку за пазуху, вытащил конверт и протянул его стражникам.

— Послушайте, господа, я все понимаю — приказ есть приказ, но мы прибыли в Распутье по приглашению самого канцлера. Взгляните — здесь стоит его личная подпись и печать.

Белобрысый стражник взял письмо и углубился в чтение, беззвучно шевеля губами. После этого он еще раз внимательно оглядел стоявшую перед ним троицу, почесал затылок и протянул, обращаясь к рыжему детине:

— Хью, это ж те самые... Помнишь, нам о них капитан рассказывал? А ну-ка, дуй за ним, да поживее.

Верзила, которого звали Хью, сначала уставился на Артура, потом перевел взгляд на Ивейна, а после взглянул на Гилберта. Некоторое время он лишь пучил глаза, открывая и закрывая рот, напоминая выброшенную на берег рыбу, но потом развернулся и исчез за воротами, проявив удивительную для такой туши прыть.

— Премного извиняюсь, господа, что задерживаем, — белобрысый стражник вдруг изобразил некое подобие дружелюбной улыбки, обнажив щербатый рот. — Мы как раз ожидали вашего прибытия. Подождите пару минут — к канцлеру вас проводит лично господин Ричард.

— Хм, а ваш дядя, похоже, был весьма уважаемым человеком в Распутье, — шепнул Гилберт на ухо Ивейну.

— Не сомневаюсь, — промычал тот в ответ.

Почему-то он вдруг почувствовал какой-то подвох. Признаться, столь резкая смена настроения стражников и такое пристальное внимание к их скромным персонам целого капитана и самого канцлера его ничуть не радовало, напротив — внушало подозрения. Однако он все же отогнал дурные мысли, списав их на усталость от дальней дороги и собственную паранойю. Не прошло и нескольких минут, как к ним, переваливаясь с ноги на ногу, приблизился огромный лысый мужчина со слегка опухшим лицом, сплющенным носом и толстыми губами. Ивейн мысленно присвистнул — рядом с таким гигантом даже некоторые орки выглядели бы как щуплые юнцы. Здоровяк был одет в серую рубаху едва не лопающуюся на животе, поверх которой был накинут кожаный дублет, расстегнутый на все пуговицы, а на поясе у него висели ножны с широченным мечом.

Слева от него быстрым марширующим шагом шел средних лет мужчина с тонкой смоляной бородкой и такого же цвета копной волос, аккуратно стянутых в небольшой хвост. Худощавый и поджарый, на фоне капитана он выглядел как щепка на фоне бревна. Одет он был в камзол, расшитый парчой, до блеска вычищенные сапоги отражали солнечные лучи не хуже зеркала, а одна рука его покоилась на эфесе изящного клинка. Подойдя к Ивейну и его спутникам, здоровяк остановился и лениво махнул рукой:

— Приветствую. Мое имя Ричард. Как вы уже могли догадаться, я — капитан стражи Распутья. А это, — он небрежно кивнул, — лейтенант Мартин, мой заместитель.

Мужчина слегка склонил голову, осматривая всех троих цепким осторожным взглядом, и надо сказать он не понравился Ивейну еще больше. Он уже было подумал, а не предложить ли Артуру еще раз все обсудить, как Ричард продолжил:

— Прошу проследовать за мной. Вас ждут канцлер Гридер и господин Робберн, чтобы подписать все нужные бумаги. Лошадей можете оставить прямо здесь, мои люди отведут их в конюшни. Мартин за этим проследит, — от Ивейна не ускользнул пренебрежительный взгляд, которым заместитель капитана одарил своего командира.

Итак, их троица направилась вслед за Ричардом. Ивейн, вспоминая все то, что он слышал про Распутье, уже предвкушал увидеть широкие бульвары, где рядом с огромными высоченными зданиями из белого камня, чьи шпили пронзают небо чуть ли не до облаков, стоят аккуратные кирпичные домики с покатыми крышами, отороченными красной черепицей. Живописные монументы, мощеные бульвары, церкви и храмы с разноцветной мозаикой, уютные лавочки, таверны и пекарни, зазывающие к себе в гости проходящих мимо людей и нелюдей, и...

Кучи мусора, в одну из которых зазевавшийся Ивейн тут же вляпался едва ли не по щиколотку. А еще — толпы бродяг, спящих прямо посреди дороги. И какие-то темные фигуры, скрывающие лица за капюшонами, внимательно наблюдавшие за каждым их шагом, прячась в замызганных переулках. будто И чем дальше в городе вел их капитан, тем больше Ивейн понимал, что мечты, увы, штука столь же ненадежная, как гремлинский фарфор — издалека, конечно, глаз радует, но подойди поближе и ткни пальцем — осыплется осколками.

Нет, по некоторым улицам без сомнения могли проехать бок о бок несколько запряженных телег — если не завязнут в густой мешанине из грязи, лошадиных следов и мусора. Некоторые здания и впрямь были просто гигантами — но вот только кренились они так, что казалось, вот-вот рухнут наземь. А между ними сорняками теснились поналепленные из самых разных материалов домишки, толкаясь друг с другом и налезая на соседей, точно борясь за место под солнцем.

Вот что-что, а лавки и таверны здесь были на каждому углу — и почти каждая из них имела собственную вывеску, а то и две. Их вычурность ограничивала разве что фантазия хозяина: самые неказистые из них являлись простыми деревянными табличками с накарябанными на них словами (нередко — с двумя ошибками в трех слогах), но некоторые представляли собой буквально произведения искусства. Особенно Ивейну запомнилась одна из латунных поделок висевшая над дверью какого-то паба, сделанная в форме гнома сжимающего в руке кружку пива. Благодаря какому-то хитрому механизму рука гнома подносила кружку ко рту, создавая впечатление, что он живой. Но, несмотря на то, что Распутье Ивейн представлял себе совсем иначе он, тем не менее, с интересом вертел головой, разглядывая все вокруг, впервые оказавшись в таком огромном городе.