Карты, золото, меч

Ивейн хотел было уточнить насчет «прочего и прочего» но Артур, опередив его, уже подошел к столу. Взяв в руки перо, любезно предоставленное канцлером, он макнул его в стоящую на столе чернильницу и широким росчерком поставил на бумагу свое имя. Закончив, он протянул перо Ивейну. Тот немного замялся, но все же последовал примеру брата, однако не успел он дописать последнюю букву, как в комнату ворвалось несколько стражников во главе с Ричардом. Если раньше Ивейн только подозревал, что вокруг них творится что-то неладное, то теперь он был полностью в этом уверен.

— Что тут происходит? — с удивлением спросил Артур, оглянувшись на вошедшую стражу.

— Господин Артур и господин Ивейн, вы обвиняетесь в неуплате долгов главному банку Распутья, — произнес Ричард, подтягивая пояс. — А так как в Распутье это весьма серьезное преступление, мы вынуждены вас задержать.

— Эй, что!? Мы не брали ни у кого в дол! — возмутился Ивейн. — Да мы в городе пробыли меньше часа! Вы сами это знаете!

— Вы — нет. Ваш дядя — да, — нарушил молчание Робберн; голос у него оказался столь безжизненным, что просто веял холодом. — Незадолго до смерти Вильгельм взял у нас несколько крупных займов, а все официальные задолженности идут под графой «прочее и прочее». Подписав бумагу, вы и ваш брат официально вступили в права наследования, так что теперь все имущество вашего дяди, включая долги, переходит к вам.

— Как? Вы не знали?! Я думал вы в курсе местных законов! — заломил руки канцлер и обратился к парню. — Господин Робберн! Может быть, вы сможете решить вопрос с этими приятными юношами не доходя до крайностей? Ну, посмотрите — разве они похожи на преступников!

— Лицо признанное должником главного банка Распутья может погасить свои долги добровольно при первом официальном запросе и в этом случае с лица признанного должником главного банка Распутья снимается ответственность и пеня за уклонение от уплаты долгов в указанное договором время, — на одном выдохе без единой паузы пробубнил Робберн, будто зачитывая по бумаге.

— Хорошо, и сколько был должен наш дядя? — тяжело вздохнул Ивейн, немного успокоившись. Он прикинул, что дом — пускай и захудалый — вполне можно продать, да и еще им досталась какая-то лавка, о которой упомянул канцлер. Должна же она чего-то да стоить. На крайний случай, они могут затянуть пояса и занять немного денег, заложив трактир — конечно, Артуру придется опять уехать на заработки, а Ивейн не вылезет из расчетов до конца года, но все же это лучше, чем сидеть за решеткой.

— Ваш долг перед главным банком Распутья составляет… — Робберн озвучил цифры.

У Ивейна потемнело в глазах, Артур громко сглотнул и даже Гилберт, которого долги их двоюродного дяди никоим образом не касались, потрясенно присвистнул. Это конец. Подобную сумму они не соберут даже продав все, что можно, включая самих себя на опыты какому-нибудь сумасшедшему алхимику. Тем временем, Ричард отдал приказ — и блюстители закона бесцеремонно потащили Ивейна и Артура на выход, под причитания Гридера и ругань Гилберта.

Глава 3

Сколько нужно троллей, чтобы приколотить доску? Двое — один держит гвоздь, а второй бьет тебя о него головой за плохие шутки.

Неизвестный гремлин о своем горьком опыте

Мысли Ивейна прервал громкий топот, чье-то сопение и стук открывшегося окошка. Вскочив с каменной плиты (и при этом опять пребольно ударившись головой о потолок), он присел на корточки и заглянул в узенькое отверстие, безуспешно пытаясь разглядеть стражника, стоявшего по ту сторону двери.

— Послушай, приятель… — начал, было, Ивейн.

— Мне нельзя с тобой разговаривать, — услышал он знакомый писклявый голос. — Приказ капитана.

— Хью, это ты? — спросил Ивейн, радуясь тому, что ему впервые за трое суток ему кто-то да ответил. Он пытался поговорить с каждым тюремщиком, разносившим пищу по камерам, но все его попросту игнорировали. А один особо неразговорчивый страж даже пообещал открыть дверь камеры и надеть Ивейну на голову его скудный ужин, если тот не заткнется.

После недолгого молчания, парень за дверью шмыгнул носом и произнес:

— А как ты догадался?

— Знаешь, если несколько дней провести в полной темноте, можно научиться видеть сквозь стены, — горько усмехнулся Ивейн.

— Да? А ну-ка... Какую руку я сейчас засунул в карман?

Поначалу Ивейн подумал, что тот шутит — но судя по напряженному молчанию, стражник искренне ждал ответа. Тяжело вздохнув — увы, выбирать собеседника ему не приходилось — Ивейн проигнорировал его вопрос и произнес:

— Хью, а ты случайно не знаешь, где держат моего брата?

— Его перевели на этаж ниже к особо буйным, — шмыгнул тот носом. — Когда вас развели по разным камерам, он дико возмущался и требовал повторной встречи с канцлером. А после умудрился вырваться и подбить капитану глаз, — Хью хихикнул. Видимо, он не питал большой любви к своему командиру.

— Ты можешь сказать, как долго мы тут пробудем?

— Точно не знаю, — протянул стражник. — Некоторых и месяц могут под замком продержать, а кто-то и год сидит. Сам понимаешь — то еще одного свидетеля найдут, то кто-нибудь нужные бумаги в пабе оставит... Но на этот счет можешь не беспокоиться. Капитан взял ваше дело под свою личную ответственность. Я слышал, что суд над тобой и твоим братом пройдет уже на следующей неделе.

— Правда? — обрадовался Ивейн. Что ж, может быть, они сумеют доказать, что все обвинения в их адрес не стоят и куска репы. Ну, действительно — не могут же их и впрямь судить за чужие долги, к которым они не имеют никакого отношения? Однако через мгновение Хью мигом вернул его с небес логики на землю закона.

— Ну да. Обычно должников обдирают до последней копейки, заставляют отработать долг и вышвыривают из города, но парни в казарме говорили, — стражник перешел на заговорщицкий шепот, — что тебя и Артура вдобавок подозревают в убийстве вашего дяди.

— Что?! — не сумел сдержать возмущенный возглас Ивейн, но быстро прикусил язык. — С чего вообще нам убивать Вильгельма?

— Ну-у-у, не знаю. Ради наследства?

— Знаешь, что нам досталось от дяди? Полуразвалившейся дом, какая-то вшивая лавка и огромный долг перед банком, — буркнул Ивейн и уселся на пол, привалившись спиной к двери.

— И сколько вы должны теперь в золоте, если не секрет? — полюбопытствовал стражник.

Ивейн назвал сумму.

— Ого! — присвистнул Хью. — Я столько не заработаю, даже если буду еще лет пять в страже пахать как проклятый. Не знаю, как твой покойный дядя мог вообще получить взаймы такую бешеную сумму, если у него и гроша лишнего за душой не было. Ну, в общем, не хочу расстраивать, но я подозреваю, что тебя и твоего брата могут отправить прямиком на Альбатрос.