Касание пустоты

– Зачем ребенку абсолютная свобода? – Лео посмотрела на меня удивленно. – Ребенку нужна семья, защита.

– Ребенки разные, наверное.

У меня было хорошее детство. Рыбалка с отцом, походы в театр с матерью. Друзья. Уроки на флейте. Но, сколько я себя помнил, я всегда хотел чего-то большего. Неизвестности.

– Так ты пошел в пилоты за свободой?

– Да, сначала за свободой, за поисками неизвестного. Но когда стал учиться, понял, что прошли те времена, когда пилоты только нажимали кнопочки и крутили штурвал. Сейчас пилотирование – это в первую очередь математика: навигация в трехмерном пространстве, программируемая автоматика, которая управляет двигателями. Мы по старинке называемся пилотами, хотя по факту скорее инженеры-программисты. В любой нештатной ситуации заложенных базовых алгоритмов может не хватить, межзвездные полеты пока только в самом начале своей истории. Поэтому надо уметь быстро поправить код, а иногда и дописать новый. Ну, заодно я могу запрограммировать шкаф, кофеварку и пылесос.

Лео улыбнулась. Какое-то время мы шли молча, потом она внезапно ткнула меня в плечо.

– Санкт-Петербург – красивый город, Лёх? – она попыталась выговорить мое имя в манере Виктора, получилось забавно.

– Красивый. Единственный на настоящий момент в России, который сохранил старинную архитектуру и самобытность. Город романтики и влюбленных. Город мостов. Город кукольных дворцов и кованых решеток. Ты не была в Питере?

– Вообще в России не была.

Я развернулся к ней, отвесил церемонный поклон.

– Дорогая Леона, приглашаю вас посетить этот замечательный провинциальный российский городок по окончании нашего заточения.

– С удовольствием приму твое приглашение! – Неожиданно для меня она сделала настоящий реверанс.

Пытка простыми действиями закончилась через час, и мне разрешили пойти в помещение, пить горячий чай и начинать чувствовать себя не промерзшей костяшкой, а живым и немного теплым человеком.

Физики и техники плотно сидели в лаборатории. Новостей не было.

К вечеру Акихиро загнал меня в медицинский блок, пропустил через МРТ, сделал ЭКГ, взял кровь. Все было более-менее в норме, но чувствовал я себя иначе. Что именно было не так, сформулировать не получалось, поэтому я молчал.

Дни тянулись медленно. Простые действия, которые я вынужден был выполнять по расписанию, утомляли. Я снова стал курить, наблюдая, как на парк падает снег. Снежинки прятались в дыму, а я их там искал. Невероятное приключение.

Лео ненавязчиво находилась рядом. Я невольно тайком разглядывал ее, подмечал улыбки и задумчивость, смену настроения, грусть, тревогу. Постепенно я к ней привязывался, хотя и понимал, что это неправильно. Ведь совсем недавно у меня была невеста, с которой мы расстались. По законам жанра, кажется, нужно бы рефлексировать по этому поводу. А я, вместо горечи утраты, радовался минутам, которые проводил в компании другой женщины. Все это казалось мне неправильным, неловким, и я надеялся, что Лео не читает меня как открытую книгу.

Коломойцев нас не обманул, и в резервацию приехала официальная делегация представителей Космического управления. Забавно, что все они оделись в противоинфекционные комбинезоны, хотя сам Коломойцев несколько дней назад расхаживал по базе в штатском.

После общей встречи капитан Аджит позвал меня и Райли. Мы вместе повели гостей на экскурсию в лабораторию.

– В итоге, что же это за явление? Телепортация? – Один из представителей, невысокий и, судя по голосу, довольно юный, уверенно сел за компьютер с основными экспериментальными данными.

– Пока сложно сказать, – осторожно ответил Райли, с опаской наблюдая за действиями посетителя.

– Это доктор Ярослав Боровский, астрофизик, – представил его руководитель делегации. – В свои двадцать шесть лет он самый молодой доктор наук в России.

– Все карты сразу на стол выложили, Максим Геннадьевич, – задорно отшутился доктор. – Коллеги, покажете нам запись экспериментов?

Я видел, что капитан колеблется, но, помедлив минуту, он кивнул, и Эванс включил запись с ящиком. Вся делегация подалась к экрану, явно боясь пропустить хоть секунду происходящего на видео.

Когда запись закончилась, Ярослав обернулся ко мне:

– Эти эксперименты вредят вашему здоровью?

– Если не считать того, что каждый из нас и так в любой момент может уйти в распад, – нет. Эксперимент контролируется, и я рискую немногим больше остальных. А мелкие неприятности связаны с тем, что мы пока не умеем правильно использовать эту… эти способности.

– Это не телепортация, – задумчиво протянул молодой доктор. – Это что-то другое. Спасибо, что показали нам.

Он нерешительно встал. Было видно, что хочет спросить о чем-то еще. Я даже примерно догадывался, о чем именно. Ведь смотреть в записи – это одно, а видеть эксперимент вживую – совсем другое. Но я пока не готов был работать на постороннюю публику. Ярослав так и не решился высказать вслух свою просьбу, и капитан, перехватив внимание гостей, повел их осматривать другие помещения лабораторного корпуса.

Райли низко склонился над клавиатурой.

– Эти ребята создадут нам проблемы, – сказал он, не отрываясь от цифр на экране.

– Почему ты так думаешь?

– Этот молодой выскочка сделал какие-то выводы, основываясь на поверхностных наблюдениях. Не задал ни одного конкретного вопроса, не посмотрел данные приборов, только видео. Картинку. А энергия из него бьет ключом.

Я хмыкнул.

Прошло еще несколько дней. Наконец, Райли закончил обработку результатов экспериментов и собрал нас в лаборатории. Судя по его возбужденному состоянию, физики явно что-то нашли. Но он так кучно сыпал техническими терминами, что понять, о чем речь, было крайне сложно. Так что я не выдержал и прервал его:

– Давай попроще, а?

– Алексей, мы искали бактерии, искали излучение. Но это все, похоже, были ошибочные теории, вот что я пытаюсь сказать. То, что показал простой лидар, – удивительно. Видимо, мы имеем дело с разрывом или искажением пространства. Луч от лидара попал в это искажение и вышел из него там, где оно закончилось. Ни один другой прибор ничего не зафиксировал! Тут надо подумать, какое еще оборудование сможет нам помочь, это займет некоторое время. Но пока я предлагаю оставить простые эксперименты с лидаром, будем продолжать следить за твоими… э… следами в пространстве.

Мне почему-то стало смешно, я представил следы, как на снегу, протянувшиеся по всей галактике. И Шерлока в кепке и с трубкой, изучающего эти следы через лупу.

– Ну давайте, пойдем следить, – я махнул в сторону лаборатории. – Следопыты…

Из лаборатории убрали все оборудование, а вот лидаров там было уже несколько.

– Смотри, – Райли зашел со мной внутрь, – там за стеной обычная комната типа кладовки. В ней мы тоже поставили лидары. Давай ты туда «сходишь»? Не лезь в электронику, просто прогуляйся туда-обратно.

Я кивнул. Райли вышел. Я изучал стену. Мечта чуть ли не каждого ребенка – научиться ходить сквозь стены, заглянуть к родителям и узнать, как они собираются наказывать тебя за очередную шалость, посмотреть на соседского пса, забежать к однокласснице, которая, задрав нос, игнорирует твое существование.

Я легко коснулся стены. Это простое действие не потребовало никаких усилий. Я прошел насквозь. Увидел ведро и швабру. Стеллажи со средствами для уборки. Лидары. Они светили в меня. Мне нравятся лидары. Я отвернулся от них, коснулся стеллажей.