Кастро Алвес

снова возникнет во всей своей величавости.

Однажды Кастро Алвес, которому было тогда пятнадцать лет, сел на судно и

отправился в Ресифе. Он поехал закалять острие своей шпаги, отправился

позаимствовать у этого города его пример героизма. Именно в Ресифе, где трепещет

сердце Бразилии, возвысился его голос, самый мощный из всех голосов поэтов. В один

прекрасный день, подруга, мы тоже сядем с тобою на судно и отправимся в это сенти-

ментальное и героическое путешествие. В каждом камне улицы, в каждом старинном

особняке мы найдем напоминание о каком-либо событии, отзвук слова поэта.

За городскими стенами раскинулись плантации сахарного тростника, целый

зеленый океан. В те времена еще не было заводов, на которых машины производят

сахар. Машинами были негры, и у сахара был привкус крови. Из сахарного тростника

родился бразильский сельский аристократ. Бывало, что хозяину энженьо ', владельцу

негров, изменяли его сыновья, становившиеся друзьями и братьями негров. Бывало,

забитые негры поднимались против хозяев и показывали свою силу. В 1823 году во

главе негров и мулатов стал муЛат Педрозо *. Это восстание уже носило до известной

30

степени идейный характер; еще нерешительное и слабое, оно все же было реаль-

ностью. Вслед за ним поднял восстание Эмилиано Мандакуру во главе своего

батальона мулатов. Священники и поэты стали народными героями провинции

Пернамбуко, где управляли хозяева энженьо, у которых трудились рабы. В сахаре,

варившемся в котлах, смешивались смех хозяев и слезы невольников. Смешивались

веселая действительность ари

1 Энженьо — сахарный завод с плантацией сахарного тростника.

31

стократов и страшная мечта негров о мщении. Мечта, которая нашла свое

подтверждение в голосе поэтов и трибунов.

Интеллигенция скоро начала ощущать трагедию негров. Многие литераторы Ресифе

поставили свое перо на службу народу. Обстановка политической и социальной борьбы

и революционные настроения, которыми славился Ресифе, не допустили того, чтобы

литература там стала «искусством для искусства». Ресифе, где то и дело возникали

революционные движения, дал понять литераторам, что назначение искусства — быть

полезным человечеству *. Этим, в частности, отличался факультет права в Ресифе от

многих других высших учебных заведений Бразилии *. Идея республики,

замечательное движение за освобождение негров от рабства должны были найти в

Ресифе самую подходящую колыбель. Сан-Пауло еще пребывал под волшебным

воздействием стихов Байрона и был озабочен лишь отысканием новых форм для

старых студенческих сборищ, на Сан-Пауло еще лежала печать грусти под влиянием

гениальных стихов Алвареса де Азеведо1 и Фагундеса Варелы, а в Ресифе уже

чувствовался дух свободы, навеянный творчеством Кастро Алвеса и Набуко... Ресифе с

его мозгом — факультетом права — сделал шаг вперед по сравнению с другими

городами Бразилии. Студенчество отказалось здесь от бесполезного отчаяния и

презрения к жизни, которое культивировали романтически настроенные байронисты.

Ресифе был целиком под влиянием идей французской революции. Рассказы о жизни,

которая родилась среди пролитой крови, находили в нем гораздо больший отклик, чем

искушающие речи разочарованных поэтов. Гюго был

1 М а н у э л Антонио Алварес де Азеведо (1831 — 1852) — бразильский поэт. Ему

принадлежат: сборник «Различные стихотворения», поэмы «Лира двадцати лет»,

«Поэма монаха», «Ночь в таверне». Он был избран членом Бразильской академии

словесности. По выражению критика Роналдо де Карвальо, «Алварес де Азеведо внес в

бразильскую литературу ироническую горечь Байрона, меланхолию Мюссе,

беспокойный дух Шелли и Спенсера и пессимизм воображения Леопарди».

31

поэтом Ресифе, с трибуны этого города, казалось, говорили ораторы великой

революции.

В этот город, подруга, и приехал подросток Кастро Алвес, с сердцем, полным

волнений, которые он познал в Баие. Три города из всех, в которых он бывал, стали

вехами в его жизни, как стали вехами и три женщины среди многих, которых он любил.

Эти три города: Баия, которая дала ему познание свободы и любви, Ресифе, который

сделал его народным трибуном, отточил его гений, дал ему темы первых крупных,

вдохновенных произведений, Сан-Пауло, куда он принесет слова о республике и

освобождении от рабства и где ему предстоит написать некоторые из своих

освободительных поэм.

В Баие, у своего дяди, он научился ценить народ. Он был подготовлен к жизни в

Ресифе, к обстановке на факультете, к боевым схваткам, а также и к любви. Ресифе

предстояло дать ему возлюбленную, ту, что наполнила радостью и горем его столь

короткую и столь большую жизнь.

31

Из этого города голос Кастро Алвеса поднимет знамя освобождения от рабства и

провозгласит республику. В Ресифе гениального баиянца посетят его самые пылкие

мечты, самые смелые предвидения. Здесь он встанет во главе движения масс и

поставит оружие своей поэзии на службу народу. Отсюда его голос разнесется по всей

Бразилии, Ресифе будет его лучшей трибуной. Потому что, подруга, этот город-

площадь — наилучшее место действия для Кастро Алвеса.

Когда он появился, город как будто спал. Но он сразу понял, что сон Ресифе полон

грез о завтрашнем дне:

О революции грядущей Ресифе снился дивный сон!

И он разбудит его своим голосом, подруга.

32