Кастро Алвес

которую вы прочтете, я не хочу ничего иного, как только показать нашему народу его

жизнь, народу, который любит своего поэта за мощь и красоту его стихов. Эта книга,

написанная по предложению женщины, которой

5

я обязан своим счастьем, предназначена не для литераторов и литературоведов, а

для народа.

У меня нет ни малейшего намерения написать критический очерк; я не буду

вдаваться в исследования, был ли Кастро Алвес подлинным гением, действительно ли в

его творчестве имеются те пресловутые «вечные ценности», о которых так любят бол-

тать все литературные кастраты; актуально ли его творчество для нынешнего времени

«с поэтической точки зрения» (ох, уж эти хозяева поэзии!) и, как кто-то уже написал, не

представляет ли он «только исторический интерес». Я оставляю этот взрыв мелкого

злопыхательства для критиков и модернистских поэтов (голоса их настолько слабы по

5

сравнению с голосом Кастро Алвеса, что им только и заниматься делами подобного

рода). Я хочу написать о Кастро Алвесе с любовью, как человек из народа о народном

поэте, с любовью, которая приносит подлинное понимание и заставляет нас сильнее

почувствовать все, что есть человечного и великого в поэте, — гораздо сильнее, чем это

позволяют сделать трактаты поэтической теории, сколь бы объемисты они ни были, и

архивы, как бы хорошо они ни были классифицированы. Так пусть вместе с

историками-педантами гневаются и придирчивые критики. Кастро Алвес был

вылеплен из другой глины.

Сын бури, молний брат родной! Бросай свой клич грозе навстречу...

В суровом сертане, подруга, родилась эта великая любовь. Вдали от больших

городов, на диких землях северо-востока возникали страсти, инстинкты и

предрассудки. Вокруг простиралась каатинга 1 с редкими феодальными фазендами2, по

степи скакали всадники в кожаной одежде, повсюду с давних пор господствовал

суровый закон сертана. Даже в наше время, почти через сто лет после истории, ко-

торую я собираюсь рассказать тебе, этот закон властвует в сердцах хозяев фазенд и в

душах разбойников — кангасейро. Сертан рождал сильных, несгибаемых мужчин и

прекрасных гордых женщин; даже в самой застенчивой душе самой скромной девушки,

которая жила, скрытая до поры в тиши каза-гранде \

1 Каатинга — зона лесов с низкорослыми деревьями и колючими кустарниками.

2 Фазенда — поместье, плантация.

3 Каза-гранде — помещичий дом.

6

попыхивали всепобеждающие страсти. Робкие жен-шины сертана, когда наступала

пора любви, становились сильными, как Юдифь, отважными, как храбрейший из кабр '.

Такими их делает каатинга — эти бесконечные заросли кустарника, который даже

нельзя назвать растительностью, ибо это просто колючки, раздирающие ноги, руки и

грудь.

Тот, кто родился в каатинге и с первых же дней слышал в густых сумерках

печальное мычание быков, кто рос, увлекаясь нескончаемыми рассказами о кангасейро,

наблюдая за дуэлями на кинжалах, видя, как укрощают диких быков, и познавая, что

жизнь для того .и существует, чтобы прожить ее храбро, тот, кто жил повседневным

героизмом сертана, тот способен был даже восстать, подняться на борьбу против

сурового закона сертана.

У жителей сертана сила любви соединяется с силой, идущей от дикой,

неукрощенной человеком земли. Здесь рождаются знаменитые кангасейро и герои-

ческие женщины, которые во имя любви жертвуют всем — очагом, семьей и своей

честью. Здесь родилась Порсия — та, что погубила себя из-за любви к Леолино,

героиня самой трагической любви сертана. Здесь родились Кастро, Кангусу, Моура и

6

Мед-радо, хозяева сертана и блюстители его закона. Здесь родился и Кастро Алвес, сын

Клелии Бразилии — сестры Порсии. Тот, кому предстояло воспеть одну за другой

красавиц сертана и чувства сертане-жо 2, появился на свет, когда трагедия его тетки

уже подходила к концу.

Кастро Алвес рос в годы, когда вокруг бушевали кровавые страсти, вызванные

любовью Порсии и Леолино, презревших законы общества и бросивших вызов

предрассудкам. Весь край каатинги от Парагуасу до СанФрансиско сотрясался от

мстительных выкриков семейств Кангусу и Кастро; топот коней в ту пору всегда

предвещал начало перестрелки.

1 К а б р а — наемник.

2 Сертанежо — уроженец, обитатель сертана.

16

Кастро Алвес рос в годы, когда свободная любовь восстала против законов сертана.

В каза-гранде, где он появился на свет, об этой трагической истории говорили мало.

Однако ее отражение можно было прочесть на мрачном лице деда, майора Силвы

Кастро, увидеть в слезах Кле-лии, склонившейся над колыбелью ребенка, в морщинах,

прорезавших лоб отца, доктора Алвеса, услышать в отчаянных криках Порсии,

запертой, как пленница семьи, в своей комнате. Все в детские годы Кастро Алвеса

напоминало ему о законе сертана, который каждый должен соблюдать под страхом

смерти.

Много лет понадобилось людям, чтобы создать этот закон. Прежде они жили

свободными на свободной земле, их любовь не сковывали цепями, и никто не вставал

на ее пути. Закон существовал в городах для цивилизованных людей, где в нем была

необходимость. Однако постепенно разрастались фазенды, накапливались богатства, и

люди принесли свой закон из городов в сертан. В течение многих лет миссионеры

проповедовали его народу наряду со словом божиим, пока не приковали к нему

сертанежо. И горе тому, кто нарушал этот закон! Ему грозило жестокое наказание.

Ребенок родился на земле своих предков, где все было подчинено этому закону. Но