Катарсис

Подавляющее большинство космических станции, в число которых входила и Орхидея, были выполнены в форме тора, или, по-простому, бублика. Гигантского бублика. Точкой отбытия Космик-6 была аналогичная Орхидее станция, располагающаяся на орбите Земли, поэтому Джо истратил все свое изумление от грандиозности человеческого творения, о котором он был вдоволь наслышан, но которое ему ранее не довелось увидеть собственными глазами, еще до отлета с экватории Земли.

Орхидея по своей конструкции повторяла земную орбитальную станцию.

При тороидальном строении станции и вращении ее вокруг своей оси создавались условия искусственной силы тяжести, позволяющей людям передвигаться по внешней круговой стене тора, как по полу, на котором и разместились все необходимые строения и инфраструктура города-бублика. Здесь было все для автономного функционирования космического поселения: от жилых домов и настоящих парковых зон, обеспечивающих кислородом станцию, до кольцевой дороги электропоезда, идущей по всей длине окружности города. Внутреннюю сторону тора, служившую небосводом для станции, покрыли сплошными рядами регулируемых светодиодных ламп, которые искусно имитировали естественное освещение, в том числе со сменой дневных и ночных режимов.

Для стыковки космических кораблей с постоянно вращающейся станцией использовался специальных стыковочный шлюз, расположенный в центре дырки от бублика. Шлюзовой отсек соединялся с основным кольцом станции с помощью десятка лифтов, доставляющих пассажиров и груз на поверхность и обратно. На одном из таких лифтов Джо вместе с другими пассажирами Космик-6 в несколько заходов доставили на основное кольцо, где располагался пункт контроля.

Всматриваясь в электронное табло, Джо почувствовал, как на его плечо опустилась тяжелая рука.

— Не нашел? — спросил Мухаммед, растянувшись в своей широкой улыбке.

— Нашел, — улыбнувшись в ответ, сказал Джо — Ближайший для меня рейс — через полчаса, в капсуле 6Д. А тебе когда?

— Давай посмотрим… — Мухаммед взглянул на табло. — Эх, мне здесь еще четыре часа киснуть — в мой городок шаттлы отправляются значительно реже, чем до твоей столицы. Зато у меня есть время, чтобы вновь освоить нормальную человеческую еду. Этим, пожалуй, и займусь.

После секундной паузы, в которую оба успели почувствовать мимолетную неловкость, он повернулся к Джо:

— Здесь наши пути, похоже, расходятся. Спасибо за компанию в столь трудное время!

— Это тебе спасибо, Мухаммед. Без тебя я бы точно сошел с ума за эти две недели.

— Может и со мной сошел, кто знает? Ладно, увидимся в другой жизни, Джозеф, — сказал он и, крепко пожав руку Джо, развернулся и зашагал прочь.

Смотря ему вслед, Джо вспоминал долгие часы интересных — иногда поверхностных, иногда глубоких, — но всегда оживленных дискуссий, проведенные с его новым знакомым, которого он, скорее всего, больше никогда не увидит. Кто знает, что может встретиться за очередным поворотом извилистого пути жизни? Инженер-технолог Мухаммед, по случайному стечению обстоятельств, оказался для него спасательным кругом в незнакомом океане космических приключений, за который Джо крепко вцепился, как за единственный шанс не утонуть в диком водовороте нового и неизведанного. Круг, который постепенно пропадал из виду и окончательно покинул Джо, растворившись в толпе людей.

***

Первооткрыватели — это люди, которые не смогли смириться с текущим положением вещей. “Не захотели!” — скажете Вы. “Нет,” — возражу я Вам. — “Не иначе, как не смогли”.

Многие, даже большинство, не желает соглашаться с тем, как на их веку устроен мир, и куда он, собственно говоря, движется. Готовы ли все эти несогласные менять окружающий мир и правила игры? Есть ли среди них те, кто преобразует свое пассивное несогласие в активные действия?

Только человек, не способный понять и принять устоявшиеся правила и законы, может увидеть новые грани реальности, сделать первый шаг к неизведанному и убедить остальных в своей правоте. Такие люди, единицы, являются топливом нашей цивилизации, потеряв которое мы неминуемо остановимся и свалимся на обочину истории.

Журналист, обозреватель космический открытий, Тао Ли,

в день основания колонистами первого города на Марсе.

Солярис, столица всей марсианской колонии, не был похож ни на что, что мог себе представить в своем воображении простой житель Земли. И проблема была не в скудности фантазии землян, а в поистине невообразимых пейзажах, раскрывающихся перед гостем, сделавшим едва один шаг из пункта остановки шатлов.

Солярис нашел себе пристанище в Долинах Маринер, гигантской системе каньонов на Марсе, и обосновался на дне крупного каньона под названием “Ио”.

Город своей конструкцией походил на сложный многослойный пирог — параллельно друг другу, слой за слоем, расположилось множество уровней, на каждом из которых размещалась своя “начинка” города-пирога: улицы, дома и прочая инфраструктура. От нижнего, самого крупного уровня, далеко ввысь уходили “опорные” здания — металлические конструкции, насквозь пронзающие и насаживающие на себя остальные более мелкие уровни-слои. На этих факультативных уровнях также размещались постройки, но они не залезали на чужую территорию и заканчивались под самый потолок своего этажа.

Вдоль всех уровней, а также соединяя соседние, были проложены артерии города — стеклянные транспортные трубки, по которым с молниеносной скоростью летали небольших размеров капсулы, вместимостью не более трех-четырех человек. Капсулы плавно притормаживали на остановках — небольших дугообразных ответвлениях от основных артерий — позволяя сойти текущим пассажирам и погрузиться новым.

Выше, над всеми уровнями и зданиями города, виднелся едва заметный бледно-синий купол, тянущийся от ближнего края каньона до самого горизонта, насколько хватало глаз. На аудиоинструктаже во время полета на шаттле было подробно рассказано о том, как с помощью куполов из силикатного аэрогеля на первых этапах заселения Марса, когда нахождение на поверхности без экзоскафандров было невозможно, удалось создать под их территорией парниковый эффект, позволяющий заселить ее растениями и, в последующем, людьми. Не смотря на то, как далеко шагнуло ОПМК в вопросе терраформирования Марса, все основные города колонии до сих пор упрятаны под такие защитные купола, чтобы перед жителями не вставал вопрос обеспечения себя кислородом.

Джо стоял на смотровой площадке в нескольких десятках метров от станции остановки шаттлов. Из-за многослойности города с высоты можно было увидеть только его самый верхний уровень. В деталях ознакомиться с городом позволяла огромная, установленная прямо на смотровой площадке голопроекция, которая до жути скрупулезно повторяла все элементы города. Правда, самостоятельно покрутить голопроекцию города Джо пока не удалось — все время, что он находился на площадке, молодая пара, прилетевшая на Марс, судя по всему, с туристическими целями, полностью оккупировала панель управления, с изумленным видом изучая проекцию.

До погрузки на орбитальный шаттл Джо отправил в филиал Терры на Марсе сообщение о своем прибытии. За ним должны были отправить человека, чтобы сопроводить его до места размещения, забронированного корпоративным ИИ. Не дождавшись своей очереди поуправлять голопроекцией города, Джо отошел от смотровой площадки и вернулся в зал прилетов, разместившийся внутри скалы-края каньона.

Искусственный небосвод из аэрогеля не позволял орбитальным шаттлам осуществлять посадку где-то в черте города, сразу на дно каньона. Поэтому шаттлы были вынуждены сначала совершать посадку наверху, на основной поверхности Марса, и только потом они доставлялись вниз на специальных лифтах, шахты которых были выдолблены прямо в скале. Прибывающие шаттлы соединялись с залом прилетов телескопическими трапами — длинными разъезжающимися коридорами, отделенными от зала прилетов герметичными металлическими люками.