Кавказ в воде

— Что за расчёска то? — перебил кто-то из несведущих.

— А это пехота так прозвала «сухари»: они же снизу его только и видят. Снизу пилоны торчат, а в комбинации с крылом вроде как расчёску напоминают, — пояснил Сергей.

— А что, пехота только снизу, а ты сам-то сверху видел?

— Дык! — Серёга видимо уже мнил себя ведущим авиаэкспертом.

— А что за самолёт?

— Что, что! СУ-25!

— Так вроде бы «грачи».

— Грачи, расчёски, какая разница! Короче, не умничай!

— Ну что дальше то, Серёга, не томи!

— Умничек хренов… Так вот, лежу я на крыле, балдею. Воздух чистый, дышу полной грудью, тишиной наслаждаюсь. До смены часа полтора ещё. А там, кстати, довольно удобно лежать. Да и спать хорошо. Приснилась, помню, эта… как её…

— Эдит Пиаф…

— Не, не пиав… блондиночка такая сисястая… ну снималась в этом, как его…

— Неважно…

— Ну не ска-ажи, сиськи-то во!..

— Давай таки по существу, Серёга!

— Ага, проснулся от какого-то гула и тряски, чувствую, еду куда-то. Сразу-то не врубился: ещё блондиночка перед глазами вся живая такая, а я еду. Тут только и вспомнил, что на самолёте нахожусь! Вот это, братцы, я вам скажу — реактивное состояние! У него же разбег перед взлётом метров пятьсот всего!

— Пятьсот пятьдесят…

— Не умничай!..

— Пятьсот шестьдесят три, ладно. Ну дальше таки что!?

— Умник хренов!.. Внезапно борт остановился. Только на карачки встал, чтобы спрыгнуть, а «сухарь» на разгон! Автомат с бронником вылетели. Уж не знаю, за что уцепился, за крыло, наверное; и руки разжать боюсь, и спрыгнуть: скорость то бешеная! Опять остановился. Как я по инерции вперёд самолёта не улетел — не знаю: со страху прилип, наверное. Лётчик кабину открывает…

— Фонарь…

— Не умничай, итить!.. Ты меня что, специально изводишь!?.. Рома, дай ему!..

— Не дам! Отодвинься, противный… Дальше то, дальше то что?

— Умник хренов… А что это вы там делаете-то!?

— Да, бляха-муха, чешется у меня всё!

— А-а… Короче, по рации ему сообщили, что лишний человек на борту. Так я здесь и оказался…

Как известно история имеет свойство повторяться по спирали, по этой причине Рома каждому встречному и поперечному прожужжал уши про своё прошлое и нынешнее «реактивное состояние». На четвёртые сутки, как и положено по «закону спирали», внимательно выслушав стоны с мемуарами, диагноз страдальца решительно опроверг Ваня Буцак, в той командировке он был непревзойдённым отрядным доктором и по совместительству психологом:

— Это, Ромчик, не усталость металла, это у тебя — чесотка.

— Да ты что! — удивился Роман, — что ж ты раньше-то молчал?

— А ты и не спрашивал, — резонно ответил Ваня.

— Да я же вроде бы и в бане был, — начал вычислять корень зла Рома, — это, получается, я там и подхватил насекомую?

— Так ты там защитный слой и смыл, — отвечает многоопытный Ваня, и дельно советует, — серную мазь местным закажи, пусть привезут.

Дождь. Снег тает буквально на глазах. Для того чтобы не мешать редко проезжающим по серпантину машинам, группа выбрала место где дорога пошире, БМП поставили у обочины. До обеда не проехало ни одного автомобиля. Выставив пару солдат снаружи и периодически сменяя их, все наличные силы, несмотря на категорический запрет, засели в бэхе, лясы точат. В тесноте, как говорится, но в сухости и не в обиде. Как это ни странно звучит, но во время проливных дождей никто, как правило, не воюет.

Перебрав все бородатые анекдоты, разговоры в компании переключились на тему «про баб», после чего на более серьёзные. Почему-то всех взволновал вопрос: «С чего же вообще пошёл весь этот сыр-бор на Северном Кавказе?», — который задал один солдатиков. Посыпались стандартные ответы: НАТО идрит, США итить, масоны… а также — империалисты, во веки веков заинтересованные в ослаблении России, нефтедоллары, политика.

Ваня Буцак проявил небывалую информированность:

— Короче, господа, слушайте сюда. Когда Дудаеву присвоили генерала, ему сразу отставку дали, он там, в кремле, чего-то не поделил с кем-то, ну и уехал в Грозный, а оттуда давай поливать правительство… — Информация довольно размытая, но Ваня сидит с таким видом, будто выдал откровение.

— Чего он там не поделил тут, и с кем там? — задал резонный вопрос ничего не понявший Влад, — мы тебя там слушаем, а тут не понимаем. Ты о пговокации мондиалистов талдычишь что-ли?

— Да хрен его знает, возможно и мондиалисты, у масонов тоже свои интересы были, — Ваня сделал ну до того умное лицо, будто сам понимает о чём говорит, — Разве народу об этом скажут. Деньги, наверное, не поделили, — продолжил Ваня, — пока нефтяные деньги исправно делились между Центром и Грозным, все было нормально. Центр закрывал глаза на беспредел чеченского национализма, на похищения и убийства русских в Ичкерии, но когда дудаевский клан попал в сферу интересов империалистов-мондиалистов, террористических и экстремистских авторитетов, к Дудаеву, на идею создания исламского всемирного Халифата, стали стекаться доллары в огромных количествах. Вот он о себе и возомнил, что может стать лидером мирового масштаба, своеобразным мессией. В итоге, после выборов Дудаев вообще набрался наглости и провозгласил себя пожизненным президентом Ичкерии.

— Ага, было такое, — вставил один из солдат, — в случае его смерти президентом стал бы его сын. Но он в то время совсем маленький был.

— Совершенно правильно. — Ваня разошёлся, — Дудаев, мужик вроде и не дурак, но от власти голова у него малость и того. Сколотил «армию», давай войной России угрожать. Мстить, мол, надо генералу Ермолову, имама Шамиля приплёл, депортацию сорок четвёртого года… И перед первой кампанией спецы по информационной войне любезно сообщили чеченскому народу, что на границах с Ичкерией стоят тысячи грузовых военных машин, чтобы снова депортировать в Сибирь всё мирное чеченское население, а простой народ поверил. А проповедники-пропагандисты — мусульманские экстремисты, пальцами на это дело тыкнули и сказали: «Это, братья и сестры, всё от шайтана!».

Общее мнение бойцов выразилось в том, что какие-то тёмные силы развязали эту войну в неких мутных, непонятных целях. У какого-то круга лиц были свои задачи, о которых сейчас ведутся разговоры и болтология на уровне сплетен и очернительства, но ничего конкретного. Конечно, со временем вся эта муть осядет, истина прояснится, станет известно — кто прав, кто виноват, но сейчас-то — люди гибнут, и конца края этому не видно. Джохар Муда… Мусаевич в своё время говорил: «Мы должны объявить газават, каждый чеченец должен стать смертником… тысячи человек хватит, чтобы Россию перевернуть и стереть в ядерной катастрофе». Именно, заметьте, — «в ядерной». Говорил про войну «до последнего чеченца», и — «семьдесят процентов чеченцев погибнут, но тридцать будут свободными». От чего? Однако по поводу тысячи человек, он, кажется, оказался прав. Трудно клопа танком раздавить.

В Чечне вспыхнула настоящая гражданская война, которую породила недальновидность, корыстолюбие правящего режима, коварство и предательство дудаевского клана. Оружие российской армии в Чечне было оставлено не случайно. Джохар резко порвал с Москвой, и это оружие повернул против бывших своих хозяев.

— Вооружили, получается, чтобы начать войну с целью разоружить.

— Ещё маленько и будет всем «именно, заметьте»!

— Я, мужики, вот такое слышал бэ, — это уже солдатик, вечный дневальный Костя, который напросился в группу «отдохнуть» от своего родимого поста у палатки, перехватил инициативу, — Чечня была оффшорной зоной бэ, свободной от налогов бэ, там криминал деньги отмывал бэ. А Березовский бэ, все эти денежки перехватил бэ. Дудаев бэ, и разобиделся, бэ.

— Да-а…

— Эвона как…

— А я что бэ, а я домой не поеду бэ, у меня друга здесь убили бэ, я по контракту останусь бэ, мстить буду наубэ! — Да, это один многих мотивов, по которому ребята остаются служить по контракту на Северном Кавказе.

Пауза была недолгой, солдатик несколько успокоился и направил русло беседы в другую сторону:

— А чего это ингуши бэ, с осетинами не поделили бэ, тоже деньги бэ? — Костя имеет в виду осетино-ингушский конфликт.

Всеведущий Ваня не заставил себя долго ждать: