Кайа. История про одолженную жизнь. Том 2

В жизни не бывает равенства.

На следующий день, вечером, когда я, выполняя указания тренера — «рукопашницы», монотонно лупил утяжелённой металлом деревянной палкой по шине, в мои мысли вновь вернулась «Чудо».

И тот разговор.

Как странно, но его я помнил столь отчетливо…

Я в последнее время стал замечать, что моя память, вообще, стала намного лучше, чем была ранее, хоть и раньше никогда на нее не жаловался, вспоминая события и знания, о которых, как казалось, давным-давно позабыл, причем память возвращалась необычайно подробно.

Да и тело мое, до этого ощущавшееся, как не слишком хорошо подогнанный костюм, теперь «сидит» как родное.

… в моей памяти всплывало каждое слово, сказанное там и тогда, каждая мелочь интерьера комнаты, которую рассматривал, ожидая, когда вернется «Чудо», поговорив со своим женихом, что мне казалось даже, будто не воспоминания тревожил, а кино смотрел.

Когда «Чудо», ответила на вызов видеофона и покраснев под моим взглядом, поспешно вышла из комнаты, было очевидно, что позвонил некий небезразличный ей юноша.

— Твой папа? — кивнул я на фото, стоявшее на одном из письменных столов

— Нет, что ты! — замахала руками Злата, хихикнув, — это жених кузины. Она выходит замуж, после окончания Пансиона.

Вот и ответ на вопрос: кто может наложить на «Чудо» свои лапы?

На довольно большом фото было изображение улыбающегося мужчины, альпиниста, на фоне установленного на неведомой вершине российского флага.

Глядя на фото с расстояния пары метров, мне показалось, что этому типчику было сильно за тридцать, то есть разница в возрасте, если зрение меня не подводит, у этой парочки — весьма приличная, однако, в этом сословии свои правила и «люблю» или «не люблю» — вероятно не является решающим критерием при выборе спутника жизни.

Кайю, например, никто не удосужился спросить, нравится ли ей ее будущий любовник или же нет, так что, вполне допускаю, что и «Чудо» была поставлена перед фактом и просто смирилась с волей Семьи, в конце-концов, в отличии от меня, она живет в этом обществе с самого рождения.

Тот же Граф Лев Толстой, если я не ошибаюсь, в 34 года женился на ровеснице «Чуда», так что…

Впрочем, Ядвига, мне не показалась человеком, готовым смиренно согласиться хоть с чем-то, ее не устраивающим.

— Ох уж эта болтушка! — вернувшись, сказала «Чудо», которая, видимо, слышала слова родственницы касающиеся ее замужества и садясь за стол, легонько щелкнула Злату по носу, от чего та вскрикнула: «ай!»

— Прости, пожалуйста, не могла проигнорировать, — сказала уже мне она, помахав видеофоном

— Ничего страшного, я никуда особо не тороплюсь, — ответил ей, пожимая плечами, — но вот что мне любопытно, для чего понадобилось первейшей умнице Пансиона, учащейся в выпускном классе, тратить столько времени, которого наверняка нет, на то, чтобы разузнать всякие подробности насчет меня? Да и непохожа ты на барышню, которой не хватает подруг.

«Чудо» задумчиво рассматривала меня, мешая ложкой свой чай и положив ее на блюдце, произнесла:

— Злата, тебе пора идти на дополнительные занятия!

Злата не слишком то довольно взглянула на свою старшую родственницу, было очевидно, что ей очень интересно послушать наш разговор, но перечить она не стала и с печальным выражением на личике, взяв свою сумку, покинула комнату.

— У меня большие планы на свою жизнь, — заявила «Чудо», — а воплощение их в реальность во многом зависит от того, какие люди меня будут окружать.

— Когда еще, если не в школьные годы, обзаводиться верными друзьями, согласна? — спросила она, разведя руками

— Мммм, да.

— А когда я услышала от людей, обеспечивающих безопасность моей Семьи, что «одной четырнадцатилетней барышне» из нашего Пансиона, без явной помощи извне, удалось провернуть тот фокус с рассылкой того видео, чтобы решить, так сказать, одну свою проблемку, то мне показалось, что иметь в друзьях такого решительного и находчивого человека — исключительно полезно.

Я отхлебнул чайку, скрывая эмоции.

— А что, — спросил я, не изменившимся голосом, — люди, охраняющие твою Семью, подсматривают за «одной четырнадцатилетней барышней»?

— «Одна барышня» через чур эгоцентрична, — улыбнулась «до ушей» Ядвига, — но нет, подобных увлечений у них нет, однако, по долгу своей службы, эти люди вынуждены одним глазом приглядывать за службами безопасности других Семейств, одна из каковых начала, насколько я понимаю, весьма бурную деятельность, с целью сокрытия определенных фактов. Есть мнение, что в следующий раз, когда «одна барышня» решит «отколоть» какой-нибудь «номер», ей не следует выпускать из виду факт того, что весьма пристально бдят не только за ней, но и за бдящими за ней…

Она сделала глоток из чашки.

— И не только те, кто желают «одной барышне» добра, если она об этом забудет, то может попасть в очень большую беду, не меньшую, чем ту в которую она уже попадала.

Я пожал плечами.

— Интересно и поучительно, — заметил я, — однако не слишком ли глубоко ты посвящена в утомительные подробности из жизни этой «одной барышни»?

— Обыкновенная необходимость, — ответила «Чудо», — и, кстати говоря, я слышала, что у твоей Семьи есть вполне определенные планы относительно твоего будущего.

«Чудо» выразительно взглянула на меня, откинувшись на спинку стула.

В книгах частенько встречается выражение, вроде: «от ее слов в комнате резко похолодало».

Очень подходящее к данному случаю выражение.

Допив одним глотком свой чай, полюбовался сидящей передо мной красавицей, каждая ее поза и движение, уверен, были многократно отрепетированы, и облизав губы, произнес:

— Вот значит, что за «дружбу» ты мне предлагаешь… — я на секунду запнулся, разозлившись было, а затем злость ушла и мне стало смешно, «Чудо» решила пойти самым простым и банальным путем, впрочем, а зачем выдумывать изощренные схемы, когда перед тобой четырнадцатилетний подросток?

— … думаешь, что я, озлобившись на свою Семью, стану шпионить для тебя?

«Чудо» удивленно состроила «большие глазки» и картинно похлопала в ладошки.

Боже, вот как ей это удается? Ее «милота» начинает пронимать даже мою Кайю.

— Между тобой и Златой разница в возрасте менее года, однако насколько же ты более зрелая, нежели она, удивительно… Я сделала правильный выбор, решив подружиться с тобой! Однако, ты все неправильно поняла! — сказала она, оперевшись щечкой о свою ладошку и разглядывая меня, а затем, встав со своего места, подошла к письменному столу, взяв с него фото своего жениха и вернувшись на место, протянула его мне.