Кайа. История про одолженную жизнь. Том 2

Следующую пару минут, рассвирепевшую «пацанку» успокаивала ее соседка.

— Так кто здесь «срочно умирает»? — поинтересовался я, когда порядок в комнате был восстановлен

— Мало того, что «тихой сапой» пробралась в Пансион, так еще и место в нашем общежитие выклянчила! — продолжала негодовать «пацанка»

— И сразу пошла надоедать Ядвиге! — возмутилась «Колобок»

— Ясно, — вздохнул я, — фанатки…

— Девчонки, хватит! — довольно громко сказала соседка «пацанки», затем представилась, — меня зовут Алина, очень приятно с тобой познакомиться

— Кайа, — ответил я

— А это Оля, — представила «пацанку» Алина.

Алина эта — была бы совершенно обычной и невыразительной на вид девчонкой, коих тысячи, если бы не ее пухленькие и очаровательные губки, целовать которые, уверен, исключительно приятно.

— Так чего вы там от меня хотели? — снова спросил я

— «Не откажем в помощи!» — кажется такой девиз «особых классов»? — поинтересовалась Алина

— Не знаю, — ответил я, пожав плечами

— Уверена, что не ошибаюсь, — с улыбочкой заявила она, — видишь ли в чем дело, сегодня — день чистки нашего унитаза и мы тут вспомнили, что в нашем корпусе теперь живет одна из «особых», которая, как всем известно, «не откажет в помощи», Оль, принеси, пожалуйста, «ершик»!

— Агась! — заявила та и «кабанчиком» метнулась в уборную

— Это мы здорово придумали, — заявила Оля, вернувшись с «ершиком» в руках, — наш туалет будет сверкать чистотой и «особой» дадим заработать баллов на еду.

Я ошибочно полагал, что в Пансионе, учитывая то, как Воспитатели следят за Воспитанницами, такое явление, как «буллинг» — полностью отсутствует, однако выяснилось, что это не так и подростки, даже талантливые, всегда остаются подростками. Конечно, никаких побоев в Пансионе не допустят, однако, моральные издевательства тут вполне себе присутствуют.

— Кайа, поторопись, пожалуйста, — поторопила меня Алина, — а то скоро «отбой» по корпусу.

— Да, конечно, — ответил я, улыбнувшись ей «до ушей» и протянул руку за «ершиком»

— Держи, — сказала Оля, вложив «ершика» в мою руку

— Сейчас я основательно вычищу один здешний унитаз, — сказал я и сделал широкий шаг в сторону Алины.

Недолго я пожил в общаге для «одаренных», — подумал я, — возможно даже, завтра меня выгонят из Пансиона.

Следующим своим движением, я схватил Алину за ее волосы, собранные в тугой «хвост», сильно дернув за который, уложил эту неприятную особу себе на бедро, любуясь ее перекошенным личиком, а мгновение спустя, туалетный «ершик» уже начал активно «шуровать» по очаровательным губкам и зубкам.

Глава 36

«Пацанка», сидевшая до определенного момента на своей кровати «ровно» и пялившаяся на то, как ее соседке по комнате и подружке «чистят зубы» туалетным «ершиком», прибывая в некотором шоке, от непривычного для Воспитанниц физического насилия, резко пришла в движение.

Собравшись с духом, она вскочила с кровати, сжав свои кулачки. Ее била крупная дрожь, непросто, все-таки, решиться «мирному» человеку, не привыкшему разрешать проблемы насилием, на реальную драку.

— А ну-ка, быстро села на место! — повернув к ней голову, потребовал я тоном, которым взрослые говорят с натворившим «делов» ребенком, когда та сделала первый шаг в мою сторону.

«Пацанка», дернувшись всем телом, отступила назад.

— Прекрати немедленно! — закричала она, а на ее глазах выступили слезы, — хватит мучить Алину!

— Ну что, все еще хочешь, чтобы я вычистила твой унитаз? — спросил я Алину, покрепче схватив ту за «хвост», сильнее запрокинув ей голову и убрав «ершика» от ее губ.

Ответом мне стало столь лютое матерное ругательство, что я просто-таки вынужден был «почистить» эти очаровательные губки, запачканные жуткой бранью, еще немного.

Мне категорически не хотелось применять насилие в отношении этих девочек, однако, подружки оставили мне, по их мнению, ровно два нехитрых варианта:

Во-первых, пойти и вымыть их сортир, что стало бы для меня социальным самоубийством, во всех смыслах.

Во-вторых, слезно просить эту парочку выпустить меня из комнаты, подобное имело бы тот же результат.

Так что применение мной насилия в данном случае было вполне уместным. В противном случае, я непременно стал бы объектом насмешек для всех обитательниц Пансиона, поэтому, необходимо было показать этим девочкам, а также всем остальным, тут я посмотрел в камеру видеофона, с помощью которого «Колобок» записывала происходящее, что не потерплю никаких издевательств над собой.

И что любая, кто захочет устроить мне «веселую жизнь», должна быть готовой к неприятным последствиям.

— А ну, отпустила ее немедленно, тварь, я сказала!!! — заорала на пределе возможностей своих голосовых связок «Пацанка».

Алина, чьи очаровательные и нежные губы я «ласкал», изо всех сил вырывалась, брыкалась, пыталась крутить головой и плевалась.

Дикий вопль «Пацанки» не остался не замеченным, так что прошло очень немного времени и в дверь комнаты начали громко стучаться, требуя, чтобы мы немедленно ее открыли.

В тот момент, когда я отвлекся на шум за дверью, мне прямо по сиське прилетел весьма болезненный удар локтем от Алины.

Вырвавшись из моих «лап» и вскочив на ноги, она в два прыжка оказалась в другой части комнаты, как можно дальше от меня и опершись на письменный стол, сплевывала свои слюни прямо на пол, на отличное ковровое покрытие.

— Тебе стоит прополоскать рот, — посоветовал ей, массируя ушибленную грудь и разглядывая ее физиономию, кажется, я здорово перестарался, ее губы весьма сильно «кровили» и опухли так, что стали «утиными», — а то этим же «ершиком» очищали унитаз от дерьма и неизвестно, какая к нему прилипла инфекция.

Услышав меня, у Алины закатились глаза, и я уж подумал, что у нее случился обморок.

Сознание, однако, она не потеряла, вместо этого, ее начало жутко рвать.

— Немедленно откройте дверь! — вновь потребовала стоявшая в коридоре Воспитатель.

«Пацанка» подорвалась, как ужаленная и своим ключом отперла замок, впустив в комнату двух Воспитателей и небольшую стайку любопытствующих девочек.

— Что это вы здесь устроили? — грозно спросила, уперев руки в бока, Воспитатель, а затем выражение ее лица сменилось на испуганное и выставив вперед одну руку, она пробубнила:

— Алина, поставь лампу на стол…

Повернув голову, увидел, что очухавшаяся Алина — слегка озверела!

Поднявшись на ноги, она схватила со стола тяжеленную на вид настольную лампу и с воплем: