Кайли Данн и риосские ведьмы

Ступень за ступенью, виток за витком мы погружались все глубже. И чем ближе мы были, тем горячее становился воздух. Я прикоснулась к плечу своей спутницы, чтобы обратить внимание на себя. Она обернулась и взяла меня за локоть. Наши взгляды встретились, и я удивилась, что от решительности и непоколебимости Веги Ромеро с поверхности не осталось и следа. Ей было так же страшно, как и мне.

— Что впереди? — мой шепот был даже тише гула воздуха, стоявшего тут.

— Если я просто расскажу, ты можешь не поверить, — сказала она и пристально уставилась на меня.

Кивнув, я дала согласие двигаться дальше. Последний виток закончился аркой с распахнутой настежь решетчатой дверью, а за ней было большое помещение, залитое светом от огней жаровен, факелов и толстых свечей. От входа вниз вела еще одна лестница, а слева располагалось подобие смотровой площадки, именно там мы и затаились. С первого взгляда я поняла, что это за место и что здесь происходит. Ужас похитил мое дыхание, я замерла в немом отчаянии, созерцая оживший ночной кошмар.

Несмотря на пространство здесь было тесно. Виной тому было нагромождение различного рода мерзких устройств, единственным назначением которых было причинять людям боль. Они стояли так тесно и беспорядочно, что как бы ты ни покатил мяч от одного конца помещения к другому, он в любом бы случае встретил преграду. В дальнем конце зала я приметила книжный шкаф и стоящую рядом стойку с раскрытой где-то посередине книгой. На левой странице разворота была изображена кисть человека в сечении с подробной схемой мышц и сухожилий.

Над книгой склонился повелитель этого места. На первый взгляд этот человек не мог показаться мрачным или пугающим. Высокий, статный мужчина с короткой стрижкой и аккуратным пробором справа — в иных обстоятельствах я сочла бы его внешность привлекательной. Палач был одет в темную неброскую одежду и поварской фартук, он что-то записывал в толстую тетрадь с кожаной обложкой, лежащую рядом с книгой.

Мой взгляд наткнулся на пленников, томящихся здесь. Один из них был посажен в клетку, подходящую по размеру скорее собаке. Другой был распластан на столе в центре зала — бедняга был разделан почти как туша на рынке, но все еще жив.

Происходящее сковало мою волю и тело. Я думала, что хуже быть уже не может, но палач, будто услышав мои мысли, показал, как я ошибалась. Покончив с записями, он приблизился к несчастному и возвел над ним руки. Тело и поверхность стола оказались охвачены бушующим пламенем. Сперва я решила, что это мучительный, но все же приносящий облегчение конец страданиям. Однако пламя Разора не обжигает. Раны, нанесенные пленнику, начали стягиваться, и уже через несколько минут он был свеж и невредим, будто мучитель еще даже не притрагивался к нему.

— Передохни и продолжим, — манерным тоном объявил палач.

— Я не брал! И я не знаю, кто брал! — мужчина на столе кричал и бился в истерике.

Ужас происходящего был безграничным. Я и представить не могла, что пламеносцы способны обратить свой светлый дар в способ бесконечного истязания, и снова поразилась, насколько неописуемой может быть человеческая гнусность. Вега слегка подтолкнула меня в бок.

— Всех тех, кто как-то насолил барону, отправляют сюда.

— И что же такого могли сделать эти двое?

— Скорее всего, ничего, — она пожала плечами. — Иначе бы уже давно сознались.

— Нет, — простонала я, почти не разжимая губ.

— Он может так развлекаться неделями. Потом жертвы просто впадают в безумие и перестают различать боль.

Действо внизу готовилось перейти к следующему акту. Изверг зачерпнул горящего масла тряпкой и понес к столу с беззаботной улыбкой. На лице нелюдя играли блики пламени.

— Может немного жечь, — издевательски прокомментировал он. — Придется потерпеть.

С каждым шагом палача время для меня замедлялось. Я вспомнила боль от огня, когда мое плечо и бок обгорели в пожаре. Вспомнила, как сама была в похожем положении. Перед глазами калейдоскопом проносились эти картины. Я смотрела на лицо несчастного, корчащегося пленника, и представляла себя на его месте. Просто не могла этого не делать.

— Кайли, нет, мы не должны вмешиваться, — Вега трясла меня за плечо при этом, но мне было все равно. — Мы договаривались.

Еще два шага, и это чудовище доберется до своей жертвы. То, что здесь творилось, не просто бесчеловечно, это хуже, чем я могла бы описать словами. Остался один шаг. Страх пленника стал и моим страхом. В голове с внезапной ясностью загорелась непреложная истина — если я позволю этому продолжаться, то умру. Кайли Данн не станет. Вернее, я перестану быть собой и превращусь в черствое чудовище, ничем не лучше этого палача. Шагов больше не осталось, и мучитель занес руку над пленником.

Я схватила его за запястье на расстоянии при помощи своей магии и дернула с такой силой, что вывернула ее в обратную сторону. Брызнула кровь. Я спрыгнула вниз и яростно ударила его пролитыми каплями в грудь. Это заставило палача отступить на несколько шагов и врезаться в один из пыточных станков. На его лице проступило недоумение, как кто-то посмел помешать этой отвратительной игре.

— Ты еще кто? — взревел он, поджимая окровавленную руку к груди.

Я хотела бы ответить что-нибудь звонкое, полное сарказма и драматичности, но только и смогла, что открыть рот и сделать несколько жадных вздохов будто бы я задыхалась. По щекам катились слезы, я никак не могла их сдержать. Мои чувства в этот момент были вне моей власти, зато я прекрасно владела обстановкой на поле боя.

Одежда палача пропиталась кровью. Я могла без труда таскать его, будто у меня были огромные, всесильные руки, а он весил не больше тряпичной куклы. Я швырнула его в ту часть комнаты, где, судя по всему, лежало скопление редко используемых им инструментов. Что-то обрушилось. Несомненно, я сломала ему несколько костей. Позволить ему восстановить себя и подняться тоже было осознанным решением. Пламя Разора охватило его тело, стало так ярко, что мне даже пришлось защитить рукой глаза. Когда свет ослаб, и я повернулась, он уже бежал ко мне с кинжалом в руке. У меня не было цели соревноваться с ним в фехтовании, мне нужно было его жестоко убить. Поэтому я снова схватила кровь на фартуке магией и отшвырнула мужчину прочь, на этот раз сначала ударив его о потолок помещения.

Все эти эффектные пасы, конечно же, стоили мне немалых сил. Но больше всего я потратила на самый первый удар, ведь тогда у него еще не было открытого кровотечения. Мой враг оказался весьма прозорлив и, поднявшись в новой вспышке пламени, избавился от фартука, на котором так удобно для меня растеклись все свежие пятна.

Я достала собственный кинжал, и культист ухмыльнулся, видимо решил, что настало время для дуэли по его правилам. Но это было не так. Не сомневаясь ни на мгновение, я сделала широкий надрез на левой руке. Собственная кровь — самый лучший из моих инструментов, и я не пожалела сил для решающей атаки. Сразу несколько тонких потоков помчали ему на встречу. Он попытался воспламениться, но это было бессмысленно. Тонкие, красные змеи обвили его руки, развели в стороны и сломали в нескольких местах. Он закричал и искривился от боли. Я приблизилась, не отводя взгляда от его глаз, я отпустила на волю все самое худшее и черное, что было в моей душе, и моя кровь принялась превращать его конечности в лохмотья.

— Наигралась? — голос Клейтона мгновенно пробудил меня от кровавого безумия.

Я нанесла удар кинжалом, пронзив голову палача через подбородок, мгновенно закончив казнь. Сразу после этого силы покинули меня, и я упала на колени прямо напротив сраженного чудовища. Я тяжело дышала и пыталась остановить слезы. Пока безрезультатно.

— Ну же, девочка, — Вега обхватила меня за плечи и крепко прижала к себе. — Что сделано, то сделано. Нам нужно уходить.

— Пленники, — смогла произнести я.