Каюр

— Я так понимаю вы и тут будите снимать? Я попаду в кадр? — Иохан, собака такая, никак не отпустит мою руку! — Это было бы замечательно, у вас много зрителей и посмотрев ваше видео, они захотят приехать сюда!

— Всё может быть Иохан, всё может быть — Неопределенно ответил я, наконец-то выдрав свою конечность из цепких лап аборигена.

Размечтался! Хрен ему, а не бесплатная реклама! Это гребанное турагенство содрала с меня столько, что я теперь их даже во сне не упомяну, не то что у себя на канале. А я ведь им предлагал стать моим спонсором. Отказались падлы, и теперь хотят от меня рекламы? Нет… Мой ролик будет про то, как я один покоряю этот остров, покрытый снегом и льдом! Я даже название уже придумал: «Выжить в Гренландии!».

Это случилось на пятый день моего пребывания на острове. Уже второй день подряд я пытался научится ездить на собачьих упряжках и снять видео, как я управляю нартами. В теории я знал как это делается, я смотрел обучающие ролики, читал нужную литературу, и даже зазубрил устройство и виды нарт, но это в теории… На практике оказалось, что довольно хлопотное это дело, я вам скажу! Начиная с того, что двенадцать «двигателей» этого транспортного средства все имели свой характер и норов, и заканчивая тем, что из Иохана хреновый учитель, а оператор ещё хуже!

Вообще, на самом деле вначале всё было не так уж и плохо. Я сразу подружился с собаками, я всегда любил животных, пока в сельскохозяйственном университете, куда я пошёл только из-за наличия там военной кафедры и практически полного отсутствия конкурса на бюджетные места, мне не отбили охоту ко всякой живности. Я ж на ветеринара учился, а это грязная и не благодарная работ. Домашних кошечек, хомячков и собачек лечить ещё куда не шло, но осеменять коров… Я бросил это гиблое дело, как только получил диплом! Так вот, про собак я знал дофига и больше, уж точно побольше Иохана, в том числе и про ездовые породы. У Иохана было двенадцать породистых хаски, в возрасте от года до десяти, как и положено, все кобели были кастрированы, от чего имели спокойный нрав. Лидером своры была крепкая и умная сука, которая сразу была куплена мной с потрахами несколькими кусками кровянной колбасы, что я спер из холодильника Иохана. Сделав лидера своим союзником, я без труда завоевал авторитет в своре, и даже сам смог со второго раза запрячь собак в упряжь.

Что такое упряжка ездовых собак? Это небольшие легкие сани — нарты. В отличие от конных повозок, где есть вожжи, нарты, таких элементов управления не имеют — собакам упряжки сообщают, куда бежать, голосом. И тут у меня возникла первая проблема. Во время езды по-английски и по-русски четвероногие комки лающей шерсти категорически отказывались понимать! Несколько команд на датском я выучил с трудом и часто путался. Иохан, пренебрегая всеми правилами ездового собаководства, выучил собак своим, только ему понятным командам. Этакая противоугонная система, как я понял. Но ничего, я всё-таки справился, и уже к вечеру первого дня обучения я уверенно гонял сани, запряженные цугом, попарно. Я гордился своими успехами, но меня чертовски бесило, что Иохан никак не мог снять хороший кадр, который можно было бы вставить в ролик и разместить на заставке. Он нервничал, когда я делал что-то не так, и руки его ходили ходуном. Даже камера, установленная на штатив, не выдерживала его нервных подпрыгиваний на месте. Снег сползал, тренога то падала, то смещалась в сторону. Я задолбался сам, задолбал собак, но до темноты всё же справился. И вот сегодня я собирался снять кадры, а ля «документалка», ради чего уговорил Иохана запрячь нарты веером, ведь аборигены запрягали своих собак именно так, а вместо своего легкого утепленного костюма нацепил на себя одежду эскимоса, которую тут обычно использовали для фотосессии. Вот тут-то и начались настоящие проблемы. Будь проклял тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!

Управлять упряжкой запряженной веером, было несказанно сложнее, и даже Иохан с ней с трудом справлялся, а я так вообще был новичок. Это извращение какое-то! Да, в этом способе езды были свои плюсы, например, этот тип упряжки позволял равномерно распределять нагрузку на поверхность, и помогал при передвижении, например, по тонкому льду водоема, но управлять ей — это был сущий ад!

Езда по прямой и в гору была ещё относительно проста. Нужно только следить, чтобы собака не попала под сани. Время от времени надо выкрикивать «Юк! Юк!» и хлестать пятиметровой плеткой тех хаски, которые вдруг забыли о командной работе. При этом каждые пять минут, одна из собак решает посрать. Времени у нее ровно столько, за сколько вся упряжка проезжает длину повода, то есть секунды две-три. Облегчение дается засранке с нечеловеческим усилием. Через несколько минут ее сменит другая. Стоит собаке чуть-чуть засидеться, как она получает хлыстом под зад и торопится догнать коллег, даже если дело не доделано. А ещё в этом гребанном «веере», у каждой собаки свой повод, которым она цепляется к нартам! Если идя цугом, собаки практически не путаются, то в «веере» пучок поводьев каждые минут двадцать езды нужно распутывать, ведь собаки отстают и обгоняют друг друга, постоянно меняя место в упряжи.

Это дурацкий «веер» и стал причиной всех моих неприятностей. Уже в который раз красиво проехав перед камерой, от которой я предварительно отогнал Иохона подальше, я повёл собак в горку, развернулся на ней, и тут же, решив, что я уже великий каюр, направил их с крутого холма вниз, как раз на другую камеру.

Я несся с холма, зажав тормоз и воткнув короткий шест пятиметрового хлыста в снег, помогая саням ехать медленно, чтобы не раздавить уже изрядно уставших псов. Вот тут-то я и допустил роковую ошибку. Когда очередному псу «приспичило» прямо на спуски сделать свои грязные дела, я не учел, что скорость нарт сильно выше, чем, когда я ездил по равнине, поэтому очень скоро собака осталась практически позади саней, а полозья наехали на повод. Видя, что сейчас сани могут лишиться одного из псов, я со всей дури засадил виновнику хлыстом куда придётся, и видимо попал по морде.

Тридцатикилограммовый кобель взвизгнул и рванул что есть силы, пытаясь догнать коллег, ну а потом произошло сразу несколько событий, которые я в последующем вспоминал с трудом.

Повод рванулся из-под полозьев и сани качнуло в бок, я выронил хлыст и отпустив тормоз, вцепился в рулевую дугу, пытаясь удержаться на санях. Нарты повело в сторону, и тут же последовал новый рывок, кобель догнал свору и воткнулся в неё ровно посредине, снося с ног несколько псов. Поводы запутались, а потом всё завертелось как в калейдоскопе. Собаки, я и нарты, спутываясь в один огромный клубок постромками и поводами, кубарем покатились с горы!

Наверное, то, что я был в костюме эскимоса, меня и спасло. Я кувыркался по леднику то и дело получая чувствительные удары о лед, различные части нарт и жилистые тела собак. Будь на мне легкий современный костюм, он бы уже давно порвался в клочья, а вот оленья шкура выдержала. Я перепутался в парке, она как жгут затянулась вокруг моего тела, а её капюшон полностью закрыл вид случившейся катастрофы. Кадры, наверное, получатся шикарные! Именно такие мысли были у меня в голове, пока я не врезался то ли в камень, то ли в большую глыбу льда…

— Сучий потрох ты Сидорка! — Слова на чистом русском и увесистый удар палкой вывели меня из небытия. — Сколько собак погубил ирод! Да лучше бы ты богу душу отдал, чем они! Я что теперь покупателю скажу?!

Новый удар обрушился на мои рёбра, и я аж взвыл от боли. Иохан сука! Он оказывается русский знает, а меня за своих собак убить готов! Нет бы санитарную авиацию вызвать и везти меня срочно в клинику, как договором предусмотрено, так он меня добить решил! Снова удар, в этот раз по моей заднице, ведь я, путаясь в поводах и упряжи пытаюсь подняться на ноги, оттого перекатился на живот и оттопырив свою пятую точку ищу точку опоры.

— Убью паскуда! Я их из самого Мурманска сюда пер, а теперь мне что, по миру идти?! — Каждое слово сопровождается новым ударом, в ход пошли уже и ноги!

— Ты что творишь морда твоя узкоглазая, я полицию вызову! — Проорал я каким-то не своим голосом, подвывая от боли от синяков и ссадин, полученных при падении, и от тех увечий, что наносил мне блядский Иохан — Угомонись, подумаешь собаки, я тебе новых куплю!

— Ах ты ещё и лаешься ублюдок?! Меня полицией стращаешь?! На тебе! — В этот раз мне прилетело по голове, от чего капюшон парки слетел с моего лица, открывая сюрреалистичную картину.

Перед глазами летали искры, я поплыл от удара, но главное разглядел хорошо. Предо мной стоял бородатый мужик в одежде из шкур, который с озверелым лицом смотрел на меня налитыми кровью глазами. За спиной мужика висело ружье, а на поясе болталась медная фляга и длинный нож, явно кустарный и очень уж сильно смахивающий на кинжал. Вот этот самый мужик и лупил меня обломком одного из полозьев деревянных нард, которые покосившись лежали совсем рядом со мной. Вокруг выли и скулили собаки, запутанные в упряжи, как минимум четыре собаки было ранено, ещё две лежали неподвижно, а остальные, штук шесть или семь, я не разобрал точно, возбуждённо и нервно рвались подальше от этой скотобойни, дергая повода, нарты и меня, и тем самым не давая мне встать. И это были не хаски! Дворняги, смесь всего со всем. Но правда собачки сбитые такие, примерно одной весовой категории, короткошерстных и малявок нет.