Каюр

Нарты забиты под завязку, и путь до первого склада будет нелёгким, пока мы не избавимся от лишнего, на нужный нам темп движения нечего и рассчитывать, идти мы будем теми же дневными переходами, как ходили в прошлом году. Но как только нарты будут становится легче, мы станем быстрее, надеюсь у нас это получится.

— Присядем на дорожку братва! — Прежде чем парни разошлись по своим местам, я вдруг решил, что даже такая мелочь, как старая русская традиция нам не помешает. — Это русская традиция, без ней удачи в дороге не видать.

— Ха, не думал я, что ты такой суеверный Сидор — Ричард хоть и улыбнулся, но покорно опустил свою задницу на мои нарты, Льюис и Мэйсон тоже последовали его примеру. — Раньше ты так не делал.

— Станешь тут суеверным… — Огрызнулся я вставая — Ладно, посидели и хватит, по местам мужики!

— Вперёд — Я даю команду собакам, и наваливаюсь вместе с Льюисом на нарты, помогая псам сдвинуть неподъёмный груз. Наше путешествие началось!

Глава 23

Гурий с запиской Чарли Гросса и могилу с телом Сэсила Присли мы обнаружили ровно через сорок семь дней пути. Не высокий каменный холм на берегу очередного фьорда стал местом последнего упокоения художника нашей экспедиции. Небольшой крест из лыж, на которых ножами были выцарапаны имя и дата смерти полярника был установленный на могиле. Ожидаемая, но страшная находка. О том, что с партией Чарли всё плохо мы знали уже давно. Всех лошадей, которых взяла с собой первая группа мы нашли еще до того, как пересекли условную точку изведанной части Гренландии, ни одна из них не смогла дойти до третьего склада. Группа Чарли лишилась всех лошадей и троих саней с припасами!

Тяжелые сани, предназначенные для перетаскивания тягловыми животными, были настолько массивны, что утешить их с грузом одному или двум обессиленным людям было практически невозможно. На месте гибели последней лошади, где первая группа устроила очередной незапланированный склад снаряжения и продовольствия, Чарли тоже оставил записку, в которой указывал, что теперь группа идет с одними санями, на которые были погружены только самые необходимые вещи и припасы. Там же он говорил и о том, что они продолжат путь, несмотря на плохое состояние части группы. Как я и предполагал, Сэсил и Эдвард не выдерживали нагрузок.

Однако мы всё же надеялись нагнать обреченных парней и помочь им, и вот теперь мы знали точно, что не успели и как минимум двое из них мертвы. Почему двое? Да потому что только Сэсил обрел свою могилу, а вот Эдвард Уисли даже такого места последнего упокоения не нашел, он утонул в полынье, его тело затянуло под лед. В оставленном Чарли отчете подробно рассказывалось о трагедии и состоянии выживших.

'Наши силы на исходе, а мы так и не приблизились к цели своего путешествия. Сэсил Присли обморозил почти все пальцы на ногах и уже как шесть дней был не в состоянии самостоятельно передвигаться. У него поднялся сильный жар, и он слабел на наших глазах буквально каждый час. Избавившись от части припасов, нам пришлось тащить его на санях, что очень сильно замедляло их ход. Мы делаем от силы треть запланированного дневного перехода в день, а иногда останавливаемся, не пройдя и пары миль за день. Наше положение усугубляет и отвратительная погода, которая сопровождает почти весь наш путь. Температура не поднимается выше сорока градусов по Цельсию, сильнейший встречный ветер, который иногда достигает тридцати метров в секунду, не дает нам использовать санный парус и выматывает все силы.

Сегодня, 22 марта 1890 года Сэсил Присли не проснулся. Это уже вторая потеря группы за два дня. 20 марта 1890 года, в три часа по полудни, Эдвард Уисли, шедший головным в связке, попал в полынью. Я и Итан Коленз в течении получаса пытались вытащить его из воды, однако наших сил было недостаточно, чтобы справится с весом Эдварда и его промокшей одежды. Примерно в три часа тридцать минут по полудни, страховочный трос перетерся о край льдины и Присли утонул, мы ничего не смогли сделать. Причина, по которой Эдвар не смог увидеть вполне различимую полынью для меня очевидна, он уже несколько дней страдал от снежной слепоты и плохо различал неровности местности. В той или иной степени, мы все подвержены этой болезни, туман и постоянная метель не дают глазам отдохнуть, но у Эдварда она прогрессировала сильнее всего.

Наше моральное и физическое состояние ужасающее. Гибель наших товарищей на наших глазах произвело на нас гнетущее впечатление. Итан Коленз беспрерывно молится, он больше не разговаривает со мной, а картографирование пройденной местности не велось уже четыре дня. Я боюсь за его душевное здоровье, хотя он исправно выполняет все мои распоряжения, не споря и не делая попыток как-то уклонится от их исполнения.

Я всё больше склоняюсь к мысли, что решение Соверса о направлении нашей группы в качестве основной, было ошибкой, а прав был именно Сидор Волков. Будь на нашем месте его подготовленная команда и нарты с собаками, вместо саней с лошадьми, шансы на успех были бы в разы выше. Именно они готовились к этому походу, набираясь опыта во время закладки промежуточных складов и ежедневно тренируясь во время полярной ночи. Именно благодаря их подготовленным лагерям и иглу, мы продержались так долго. А мы не готовы… Мы не умеем строить иглу, а наша палатка не выдерживает ветер, каждая ночь как пытка, я забыл, когда нормально спал.

Это только моя вина. Соверс совершенно очевидно не отдает отчёт своим действиям из-за болезни. Именно мне стоило бы прислушаться к мнению врача и самого опытного члена нашей экспедиции Волкова, и как заместителю Соверса взять руководство экспедицией на себя. Отстранение Волкова от организации похода и от участия в нем, будет стоить нам всем жизни. Мы даже вернутся уже не сможем, нам остается только исполнить свой долг до конца.

Мы больше не в состоянии тащить сани. Завтра мы изготовим волокуши из ящиков с пеммиканом и продолжим свой путь. Да поможет нам Бог!'

— Чарли не остановится — Прочитав очередное послание Чарли, Ричард стоял мрачнее тучи — Упрямый идиот! Он всегда таким бы. Идти в буран… Только он мог такое придумать! Пока мы пережидали непогоду возле склада, они шли вперед, теряя последние силы. И вот итог! Соверс сука… Нам нужно поторопится.

— Судя по дате отчета, они были здесь всего пять дней назад. — Я задумался — Учитывая нашу скорость, мы можем нагнать их максимум за два перехода. Главное, чтобы они до этого времени продержались. Да, потеряли мы время…

Та метель, о которой говорил Чарли зацепила и нас. Мы как раз подошли к месту гибели одной из лошадей, и посоветовавшись с Мэйсоном, который предсказывал затяжной буран, мы приняли решение переждать непогоду. Соорудив возле погибшей лошади очередное иглу и построив для собак такое же снежное укрытие, мы провели в лагере пять дней, пока погода не наладилась. Всё это время, в целях экономии еды мы питались собачим пеммиканом, который не очень-то отличался от того, который предназначался для людей, кормя собак кониной. Примусом мы пользовались только для растопки воды, экономя керосин. В снежном укрытии было достаточно тепло, чтобы не страдать от холода. Как только метель улеглась, мы пополнили запасы мороженным мясом, компенсируя потерю пеммикана, и благополучно, вполне отдохнувшие продолжили путь. А вот Чарли не додумался этого сделать, или просто у него не было выбора. Они уже преодолели третий склад, а запасов провизии и керосина у них было в обрез, из-за того, что сани у них были только одни. На долгое сидение на одном месте они явно не рассчитывали.

— Идем по графику — Скрепя сердцем принял я решение, недолго обдумав сложившуюся ситуацию — От того, что мы загоним себя и собак, лучше не будет, мы и так сейчас идем по два дневных перехода в день. Отдыхаем и завтра в путь. Итан и Чарли были с нами в зимних походах, и так как они сейчас одни и никто их не сдерживает, должны выдержать. Припасов на неделю им должно хватить.

— Чарли ничего не писал о своем состоянии, но судя по тону отчета, оно не лучшее. — Ричард закусил обветренную губу — Предлагаю завтра выдвинутся на час раньше и идти на час больше. Переживаю я за них.