Каюр

— Он выживет? — Ричард не прекращая раздевать Чарли, повернулся ко мне.

— Не знаю — Честно ответил я, и посмотрел на практически голого лейтенанта, а затем взял его запястье в свою руку.

В неярком свете керосиновой лампы я видел все признаки тяжёлого переохлаждение. Сознание отсутствует, судороги. Кожные покровы бледные, синюшные, холодные на ощупь. Пульс сокращен до сорока ударов в минуту, слабого наполнения. Дыхание редкое, поверхностное. И это еще не всё. Если за руками Чарли следил, очевидно согревая их на своем теле, то с ногами всё плохо. Обе ступни проморожены насквозь! Их цвет не естественно белый, а когда с Чарли снимали штаны, они даже не гнулись…

— Ладно, потом причитать будем. — Я встряхнулся, нужно пробовать как-то лечить лейтенанта, если мы просто будем на него смотреть, это не поможет и он наверняка умрёт — Вода теплая есть?

— Целый чайник кипятка — тут же ответил Мэйсон.

— Хорошо. Значит так, оба раздевайтесь до гола, и ложитесь в один спальный мешок с Чарли! Мне нужно только, чтобы его ноги были снаружи. Еще его надо на чем-то поднять, чтобы ноги поместились в ведро, и вода не вылилась. Как сделать? Точно! Нужны ящики с нарт! Положим вас всех троих на этот подиум, будет подальше от земли и так будет немного теплее, всё не на льду лежать. Давай мужики, пулей за ящиками!

Ричард и Мэйсон без слов бросились выполнять мою команду, а я приступил к осмотру пациента.

Нужно его срочно согреть, и лучше, чем тепло человеческого тела, в мире грелки ещё не придумали. Пусть три голых мужика в одном двуспальном мешке звучит и не очень, но тут люди пока не испорчены интернетом, к тому же это надо для дела, для спасения жизни товарища. Ему бы еще поесть, горяченького чего ни будь, чтобы и изнутри согреться. Когда мы едим, наш организм использует энергию из пищи, что приводит к повышению метаболизма. Этот процесс выделяет тепло, которое способствует повышению температуры тела… Не получится. Чарли без сознания, а если попробовать его накормить в таком состоянии, возможны разные последствия, а я не хочу, чтобы он ещё и задохнулся случайно! Так что с едой погодим до тех пор, пока он не очнется, если очнется конечно…

Теперь ноги. С ними всё плохо, я бы даже сказал хреново, хотя сейчас ещё ничего толком не ясно, нужно смотреть после того, как мы их отогреем в теплой воде. Нужно смотреть на отек, который возникнет после согревания. Если отек разовьется сразу после отогрева поврежденной конечности и быстро увеличится, если на нем будут отсутствовать пузыри, будет утрата чувствительности, то всё очень плохо. Значит обморожение последней, четвертой степени и ноги спасти не получится.

Пока я осматривал Чарли, трое моих спутников развили бурную деятельность и вскоре в палатке стало тесно. Соорудив поддон из ящиков, застелив его шкурами и обоими спальными мешками, Ричард и Мэйсон разделись до гола, и аккуратно уложив в середину импровизированной постели лейтенанта, заняли места по бокам от него. Я же, не жалея казенное имущество вскрыл ножам низ спальника, и поместил ноги Чарли в ведро, залил его теплой водой, создавая согревающую ванну. Льюис тут же отправился набирать новую порцию снега, чтобы растопить его и закипятить воду. Воды нам понадобится много, температуру в согревающей ванне нужно поддерживать постоянную и она должна быть не больше и не меньше чем 37–39 градусов.

То, что мне придется делать ампутацию в полевых условиях я понял уже через полчаса. Обе ноги лейтенанта разбухли так, как будто впитали в себя воду, в которой их отогревали. Все пальцы в минус, и часть стоп тоже, поражение на левой ноге больше, чем на правой. Радовало меня только одно, пятки и часть плюсны в районе голеностопного сустава скорее всего можно спасти. Если они останутся, то будут точкой опоры, и Чарли сможет со временем ходить. Изготовить специальную обувь, и даже бегать сможет. Всё это, на фоне общего состояния лейтенанта было очень хорошей новостью, я опасался худшего. А вот фигово было то, что такие операции я никогда не проводил…

— Ну что там док? — Ричард, закутанный в теплые шкуры и спальные мешки аж вспотел, его лоб покрылся испариной. Он не отрываясь следил за мной, пока я возился с ногами Чарли и наверняка заметил, как изменилось мое лицо при мысли об операции — Всё совсем плохо?

— Хуже, чем могло быть, но и не так плохо, как я думал — Я вытер руки сухой тряпкой и посмотрел на Ричарда — Нужно резать, пока воспаление не началось. Придётся ампутировать часть каждой из стоп, а лучше конечно все стопы, так как если я ошибусь, и поражение тканей окажется ещё выше, резать придется повторно, а это не каждый выдержит. Смотри какое дело дружище. Мы можем рискнуть, и тогда у Чарли появится шанс ходить почти нормально, а можем сделать всё надежно и правильно, но тогда ему грозит инвалидное кресло до конца жизни.

— Нужно рискнуть! — По мере того как я говорил, лицо Ричарда темнело на глазах. Его двоюродный брат лишится ног… — Если есть шанс, что Чарли поднимется на ноги, его надо использовать! Режь!

— Легко сказать режь — Криво усмехнулся я, дернув воротник фуфайки — Я никогда не делал таких операция брат, я не уверен, что у меня получится. Тут надо ампутировать часть плюсны, сформировать культю и зашить. А еще надо артерии и сосуды прошивать. У меня конечно есть ампутационный набор и кетгут, но… А! Чего уже тут, другого выхода всё равно нет!

— Ну так режь тогда, не тяни, пока он без сознания. — Ричард стиснул зубы от бессильной злости.

— Нет, так не пойдет. — Покачал я головой — Ему хреново, давление низкое, пульс вообще, то ли есть, то ли нет. Нужно дождаться пока его состояние стабилизируется, может вообще всё будет зря. Как он кстати?

— Не понятно, он уже не такой холодный — Ричард отвлекся от меня и немного откинув спальник посмотрел на брата — Похоже, что спит.

Чарли пришел в себя только утром следующего дня. Он спал непробудным сном и никак не реагировал на раздражители, всё это время мы по очереди согревали его своими телами. За это время я полностью убедился в правильности своих выводов — ампутация неизбежна. Пальцы на ногах уже стали чернеть, и чернота постепенно поднималась выше. В полдень я решился на операцию.

Пока я готовился, Чарли уже успел со всеми поделится новостями, как хорошими, так и плохими. Почти вся первая группа погибла, но найдены проливы! Гренландия — это архипелаг островов, и Чарли уже дал название троим из них! Несколько скалистых пиков, между которыми простирался ледник, он назвал в честь своих погибших товарищей. По его мнению — это были острова. Даже новость об ампутации части ступней, на фоне своего «открытия» он воспринял довольно спокойно. Отчасти из-за уверений Ричарда в том, что ходить он всё-таки будет, якобы я дал ему такие гарантии. Я же, не желая расстраивать пациента перед трудной операцией, больше молчал, пока не подвергая «открытие» сомнению. Он узнает правду, когда будет относительно здоров и в безопасности, или не узнает её никогда, если всё пойдет не по плану.

Ампутацию я решил проводить по методу Шарпа, хотя знал об этом методе только основы. И вот в полдень, подготовив пациента к хирургическому вмешательству и по мере возможности продезинфицировав свои инструменты и всё, что можно вокруг, я приступил к работе.

Чарли лежал в наркотическом бреду под действием убойной дозы морфия, крепко зафиксированный ремнями. Ассистировали мне все трое моих спутников. Ричард и Мэйсон отвечали за неподвижность пациента, а Льюис, которому я в общих чертах объяснил его обязанности, выступал в роли операционного медбрата.

Через четыре часа работы, я обессилено разогнул затекшую спину. Не знаю, что будет дальше, но я сделал всё, что мог. Обе ступни стали короче больше чем на половину, кости отпилены и подготовлены к формированию культи, повреждённые ткани удалены, сосуды ушиты, подготовлены и подшиты лоскуты из кожи, сухожилий и мышц, которые и сформировали саму культю на каждой из ног. Теперь оставалось только ждать, делать перевязки и обработки антисептиком, и надеяться, что не будет заражения.

За эти сутки наш лагерь преобразился. В перерывах между своими «сменами» в качестве грелки, Ричард с помощью Льюиса и Мэйсона построил большую и крепкую иглу, сделали ветрозащитный загон для собак и подготовил упряжки к долгой стоянке. На этом месте нам предстояло провести несколько дней. Я рассчитывал на стоянку продолжительностью не менее недели, пока Чарли не будет готов к перевозке.