Казанскй треугольник

* * *

Я на тот момент действительно не знал, как выйти на других участников группы, так как проведенные нами мероприятия, в том числе и наблюдение за Бариновым, не выявили ни одной его реальной связи.

Те, с кем он общался, были в основном местными жителями, которые по заверению участковых инспекторов и зональных оперативников Кировского РОВД, не были способны на столь дерзкие преступления.

С другой стороны, спрятать или продать такой объем мехов и оставаться при этом незамеченным в Адмиралтейской слободе было просто невозможно.

Обдумывая все эти моменты, я пришел к выводу, что все остальные участники проживают в других районах Казани, и не исключено, что в районе меховой фабрики.

Утром следующего дня я собрал у себя личный состав отдела и попросил всех повторно проинформировать своих доверенных лиц. Были подготовлены и разосланы ориентировки с приметами предполагаемых преступников. Когда сотрудники разошлись, я попросил Стаса пригласить ко мне хозяина того самого сарая, в котором были обнаружены меха.

Стас взял мою служебную машину и поехал выполнять задание.

Ко мне в кабинет завели Вагапова. Его трудно было узнать, за несколько дней он заметно постарел. Волосы побелели, лицо осунулось и почернело.

Я протянул ему прижизненную и посмертную фотографии Андрея.

Он мельком взглянул и отвернулся. Пришел следователь и начал официальное опознание. Вагапов безошибочно указал на фото Баринова как на одного из преступников, совершивших нападение на машину. Посмертная фотография Андрея вызвала у него неподдельный ужас. Он закрыл лицо, и его тело затряслось от рыданий.

Опознал Андрея и соседский парень. Он подтвердил, что именно его видел накануне, когда в окно Вагапова была брошена граната.

Закончив с этими делами, я стал ждать возвращения Балаганина.

Раздался стук в дверь и в сопровождении Стаса в кабинет вошел мужчина преклонного возраста. Я попросил Стаса приготовить чай, и мы начали беседу.

Со слов мужчины, он всю свою сознательную жизнь проработал на меховой фабрике и вот уже около десяти лет как на пенсии. Супруга его на пенсии уже давно и в настоящее время после инсульта два года не выходит из дома. Этим строением, то есть сараем, он не пользуется несколько лет, так как после того как к ним в дом провели газ, потребность в хранении дров отпала. Кто мог хранить в его сарае шкуры, он не знает. Дети у них давно взрослые и живут отдельно. Никто из детей на меховой фабрике никогда не работал.

Продолжая разговор, мы потихоньку выяснили, что у одной из его дочерей есть сын Алмаз, которому чуть больше двадцати лет. Как заявил хозяин постройки, внук у него самостоятельный, имеет машину, которую купил у кого-то в Казахстане. Алмаз часто выезжает со своим отцом на сезонные заработки, и их порой не бывает по несколько месяцев.

На вопрос, имеется ли у него фотография внука, дед закивал, предупредив нас, что фотография старая, там ему всего пятнадцать лет.

Станислав проводил старика и поднялся ко мне в кабинет. Внутренний голос говорил мне, что меха в сарае как-то связаны с внуком.

Проверяя неожиданно возникшую догадку, я попросил Станислава съездить в Приволжское РОВД и там, в паспортном отделении, переснять фотографию этого Алмаза с формы Т-1.

Через час Стас привез фотографию Алмаза.

С Юрием Зиминым мы поехали в Адмиралтейскую слободу. Мне захотелось еще раз встретиться и переговорить с Новиковым насчет погибшего Андрея.

Проходя мимо дома, где проживал Андрей, я невольно вспомнил обыск, который проводили сотрудники уголовного розыска сразу после его гибели. Мать погибшего, уже не молодая женщина, с кулаками набросилась на сотрудников милиции. Ее пытались остановить соседи, но на нее не действовали никакие уговоры, и она продолжала бросаться до тех пор, пока ее не увезли в Кировский отдел милиции.

Несмотря на тщательный обыск, в квартире Баринова не было обнаружено ни одного предмета, который можно было бы связать с совершенным налетом. Несмотря на все усилия, нам так и не удалось найти немецкий трофейный нож.

И если бы не водитель, который опознал Андрея как участника нападения, другими вещественными доказательствами, которыми располагало следствие, доказать причастность Баринова было невозможно.

Новикова я увидел сразу. Он стоял в группе молодых ребят у подъезда и, по всей видимости, складывался с ними на спиртное.

Он тоже узнал меня и растерялся.

Я прошел мимо него и взглядом показал ему следовать за мной. Пройдя метров сто, я остановился и стал поджидать Володю.

Минуты через две он поравнялся со мной и, не останавливаясь, прошел дальше.

Он вошел в клуб Вертолетного завода, и мне ничего не оставалось, как проследовать за ним.

Новиков стоял около окна и внимательно смотрел на улицу.

— Зачем вы пришли? — спросил он. — Вы же меня запалите! На меня и так косятся все ребята в нашем дворе.

— А ты не трясись от страха, — посоветовал я. — Ты сам вызвался помогать милиции, вот и помогай. Скажи мне, что ребята говорят о Баринове?

Он молчал.

— Кефир, — произнес я с угрозой, — если мы с тобой сейчас не договоримся, поедешь со мной на «Черное озеро». Там ты будешь более разговорчивым. Ты что, меня не помнишь? Это я, Абрамов. Мы раньше жили в соседнем доме.

Он внимательно посмотрел на меня своими плохо видящими глазами и тихо произнес:

— О том, что вы работаете в МВД, в Слободе знает каждый пацан, и поэтому я бы не хотел, чтобы меня видели с вами. Дайте мне ручку и бумагу, я напишу вам номера машин, которые приезжали к Андрею. И в моем блокноте корявым почерком написал два номера.

Я протянул ему фотографию Алмаза:

— Посмотри повнимательней! Этот парень приезжал к Андрею.

Он долго рассматривал своими близорукими глазами фотографию Алмаза.

— Да, я его видел. Он несколько раз приезжал с друзьями к Андрею, — произнес Новиков и еще раз, как бы проверив себя, взглянул на фото.

Когда я выходил из помещения, Володя спросил:

— Слушай, начальник! А мне дадут какую-нибудь премию?

Я на миг задержался:

— Если информация в цвет, то непременно. Я сам тебе дам деньги.

Через полчаса мы уже знали, кому принадлежат машины с указанными номерами. Одной была машина, принадлежащая Алмазу, внуку старого человека, хозяина сарая.

В этот же день за ними было организовано наружное наблюдение.

* * *

Алмаз ехал с Лилей из женской консультации и заметил уже знакомую машину. Ее он видел месяца два назад у дома Лили. Несмотря на то что на машине были другие номера, помятый бампер и треснутое в углу лобовое стекло не могли его обмануть.