Казнь по кругу

Генерал просчитывал быстро:

— Ты прав, Володя. У него там берлога. В каком-нибудь нежилом здании.

— Вот я и говорю! — порадовался догадливости начальства Демидов. — Прочесать весьма ограниченный участок — дело техники. Поэтому я и приказал Нефедову вести нашего друга на длинном поводке. От греха. Но я жду ваших распоряжений, товарищ генерал. Что делать будем? Вязать?

— Вязать! — передразнил генерал весьма похоже. — Повяжем, и шум на все министерство. По-настоящему поработать над концами не придется: воленс-ноленс мы будем Сырцова отмывать, а не делом заниматься. Так что, Володя, чем меньше шума, тем лучше. Надеюсь, ты обнаружение преступника, находящегося во всероссийском розыске, в официальных бумагах не зафиксировал?

— Обижаете, товарищ генерал.

— А чего это мы стоим? — вдруг удивился Сам. Они действительно стояли посреди казенного ковра и глядели друг на друга. — Сядем, обстоятельно все обговорим, чаю попьем и, помолясь, приступим, наконец, к главному. — Говоря это, Валерий Дмитриевич прошел к своему рабочему месту, потрогал какую-то штучку и сказал столу, слегка клонясь: — Сергуня, чайку нам.

Интеллигент Сергуня объявился с подносом ровно через две минуты. Секрет такой оперативности был прост: для начальника, московского водохлеба, всегда кипел электрический самовар. Сергуня поставил поднос с двумя (один — большой с кипятком, другой — маленький с заваркой) чайниками на стол для заседаний и быстро глянул на Демидова: крайне редко кто-либо из подчиненных удостаивался столь высокой чести — чаепития с генералом в служебном кабинете.

Генерал с хлюпом дважды отхлебнул из чашки, поставил ее на блюдце и задумался. Демидов повторил действия начальства в точности и, поняв, что надо приступать к главному, попросил совета:

— Как действовать, товарищ генерал?

— Действовать будете вдвоем, только вдвоем. Ты и Нефедов.

— Каким образом?

— Я же тебе сто раз твердил: Сырцов мне нужен для беседы. Брать его опасно и не следует. Разговорить его сможешь?

— Попытаюсь.

— Не пытайся, а разговори! Только где-нибудь в безлюдном месте, чтобы от вашего разговора никто не пострадал.

— Вы думаете, он палить начнет?

— Не думаю, но черт его знает, может, одичал от гона, нервишки-то на пределе. Так что и вы с Нефедовым остерегайтесь.

— Если уговорим, его доставить сюда?

— Так он с вами и пошел! Соглашайтесь на все его условия, только бы мое с ним свидание состоялось. Где угодно и когда ему угодно.

Демидов поспешно допил поостывший чай и встал.

— Разрешите приступить, товарищ генерал?

— Приступай. Я на тебя надеюсь, Володя.

В его временной приемной Нефедов кокетничал с Катериной, которая, увидев временное же свое начальство, сообщила новости о постоянном:

— Леонид только что звонил. Через два часа вылетает из Нью-Йорка.

Не до Леонида было. Демидов бешеными глазами посмотрел на Нефедова и тихим страшным голосом распорядился:

— А ну зайдем!

— Зайдем так зайдем! — весело согласился Нефедов.

Демидов вошел в кабинет, пропустил вперед Нефедова, прикрыл дверь и тут же прихватил жизнерадостного подчиненного за грудки:

— Ты его упустил, да?!

— Рубашку разорвешь, — сказал Нефедов и оторвал от себя демидовские руки. — И остынь, будь добр.

— Где он?

— По своим делам по Москве мотается.

— А ты?

— А я к тебе. Доложить. Я, Вова, его лежбище обнаружил. Так что хвостом за ним ходить не имеет смысла. Не дай Бог, слежку обнаружит и уж тогда наверняка с концами уйдет. А брать его следует лучше всего прямо в берлоге.

— Ты — молоток! — похвалил Демидов. — Но брать его мы не будем ни в коем случае. Сам решил с ним разговоры на воле разговаривать. А наша с тобой задача — склонить к этому самому разговору Жорку Сырцова.

— Ничего себе задача! А если он нас с тобой постреляет?

— Не постреляет!

Задумчивый Нефедов почесал нос и предложил:

— Тогда нам с тобой пора у его берлоги залечь.

55

Они сильно умаялись, прежде чем залечь. Со тщанием проверили подходы, отработали пути возможного неожиданного ухода, отследили маршруты подъезжавших к складу грузовиков и стереотипные перемещения грузчиков. Люди на складе, конечно, усложняли их задачу, но оставалась надежда, что Сырцов возвратится в свою тайную пещеру по завершении их рабочего дня.

Под хлоп и щелк бросаемых ящиков, под ворчание автомобильных моторов, под матерный перебрех грузчиков можно было и поговорить. Демидов и Нефедов тихо и лениво говорили о многообещающем победном шествии в футбольном чемпионате их драгоценного «Динамо», о японских телевизорах, один из которых должен был приобрести Нефедов, о лейтенанте Катерине Измайловой, которая была влюблена в своего начальника полковника Леонида Махова, о перспективе получения очередных звездочек на погон… Мало ли о чем говорили оперативники, сидевшие в засаде.

В положенное время опустел склад. Автомобили убежали в свои ночные стойла, а грузчики направились в Сокольники пить водку и пиво.

Стало спокойно и скучно. Спокойно оттого, что уже никто и ничто им случайно помешать не сможет, а скучно, потому что лишились возможности трепаться всласть.

Они решили не брать Сырцова на подходе. Они решили дать ему возможность зайти в схрон, и уже там начать с ним щекотливые переговоры, предваря свое присутствие объяснительным криком. Вся надежда на то, что мастер и тайный пижон Жорка Сырцов не начнет палить сквозь закрытую дверь. Сочтет такое ниже своего достоинства. А если не сочтет?

Они лежали за больными от складской ядовитой пыли кустами с внутренней стороны забора метрах в двадцати от тайного люка. Лежали молча, стараясь не думать о том, что будет дальше. Долго лежали, очень долго. Тяжелая у них была работенка, ничего не скажешь.

Сырцов объявился где-то около десяти часов вечера. Проник во двор через просчитанную ими дыру, подошел к люку и с привычным вниманием осмотрелся. А если он с тем же вниманием начнет двор шерстить?

Пронесло. Сырцов приподнял крышку и, постепенно утопая в люке, плавно опустил ее. И опять просто загаженная земля, поросшая редкой — кучками — травой.

— Ну? — потребовал междометием активных действий нетерпеливый Нефедов.

— Пусть обживется, — решил прерывистым шепотом Демидов. Его бил колотун.

— Мочи нет ждать, — признался искренний Игорек.

— Пять минут вытерпишь.

Не успели они вытерпеть пять минут. На них навалились, их скрутили, как младенцев в пеленки, их повязали, им залепили пластырем рты, их швырнули на землю животами вниз. Они ничего не сумели увидеть, кроме мелькавшего перед глазами мрачного раскраса камуфлированных рукавов.