Keep Coming
Шрифт:
– Нужно было прикончить тебя ещё там, в Центре!
Губы Реддла кривятся в отвращении. И он целится уже в Эбернети.
– Я сказал, - хрипит Кай, заводя курок, - стой на месте!
Протяжный стон вырывается с горла ублюдка, когда Тринкет пробивает дырку в его стопе своим каблуком, и, разворачиваясь, заезжает кулачком в его челюсть, сбивая костяшки в кровь.
– Моя девочка!
– успевает мелькнуть в голове Эбернети, перед тем, как Кай выхватывает из кейса старшего брата шприц с вакциной. Перед тем, как воткнулась игла куда-то в шею. Затем несколько ударов
Чёрт. Чёрт возьми. Чёртчёртчёрт.
Он чувствует, как тяжёлый сгусток собирается в углу губ. Горький и мерзкий. Вот-вот сорвётся вниз, по подбородку. Чувствует, как губы окрашиваются горячей, почти чёрной, липкой кровью.
Хеймитч не сдерживает кашля, сплёвывает бордовую тягучую кровь. И наконец-то делает судорожный вдох.
Буквально физически чувствует выстрел, разрезавший его сознание на двое. Когда ему почти показалось, что он мёртв, Эбернети резко включился, потому что выпущенная пуля была предназначена не ему, а Тринкет.
Только не сдохни, Эбернети! Не сейчас. Не тогда, когда она возможно умирает.
Увидеть Тринкет не получается, зато Хеймитч видит стеклянный взгляд Каина и рухнувшее тело его брата перед Эффи.
Он только что спас её. Не ты, а чокнутый Логан!
Он был бы благодарен ему, и может быть успел бы сказать пару тёплых слов на прощание, вот только в голове снова начинает гудеть; одно ухо оглушено, будто погружено под воду, что сильно шумит. Эбернети отчаянно вцепляется в стену, и когда мокрые от крови пальцы соскальзывают, оставляя на прошивке вагона кровавый след, он всё же находит в себе силы вырвать из рук не менее оглушенного Кая пистолет.
Раздаётся ещё один выстрел и тело ублюдка, что выкручивал руки Тринкет, падает рядом с окровавленным Логаном.
Тринкет в два прыжка пересекает комнату, игнорируя содрогающегося в истерике Реддла-младшего, обнимает Эбернети.
– Всё хорошо, слышишь, всё будет в порядке, - шепчет она. Он делает шаг, комната делает два; тяжело опускается на пол, полна в силах стоять на ногах.
И пока Эбернети растирает кровь большим пальцем, проводя по ее сбитым костяшкам, опасаясь, что она могла сломать себе пальцы или кисти, Боже, он молился, чтобы ей было не больно.
В глазах на секунду темнеет. Моргает, заставляя себя собраться, а потом поднимает взгляд к лицу Эффи, но перед ним лишь размытые блики. В голове ни одной мысли, потому что разум уже стирается и похоже, что начисто!
Он ненавидит это чувство беспомощности. Ненавидит, когда опускает глаза к своим ладоням, а там везде кровь. Так много крови. У него всё лицо в крови. Губы, подбородок. Бровь рассечена. Волосы справа, ухо. И её ладони в его крови.
Он жмёт веки. Трёт переносицу. Машет головой. С силой сжимает руки в кулаки. Но это чувство не проходит, а кровь не исчезает. Алая, вязкая, с металлическим привкусом - кровь.
– Дыши, Эбернети, слышишь меня!
– кажется она кричит, но он почти не различает её слов.
Он дышит. Пытается. Ведь у них почти не остаётся времени даже попрощаться. Он верит. Он, чёрт возьми, знает, что всё будет хорошо. Но только у Тринкет, а не у него.
Заслуживаешь ли ты возможность на спасение?
Жгучая боль пронзает его лопатки, а сердце
сжимается так, словно ещё один конвульсивный удар, и оно вылетит из груди, вдребезги сокрушая рёбра.Хеймитч Эбернети больше не заслуживает спасения - вот его вердикт от судьбы.
Холод в животе всё больше разрастается. И всё это херово, очень херово, потому что он видит, как Тринкет прикусывает губы до боли. Как умоляет его о чём-то. И в её голосе столько боли и слёз. Слёз в глазах. И от них ему на миг становится страшно.
– Смотри на меня, - шепчет Тринкет, и он считывает по губам каждое слово.
Пальцами она обхватывает его холодное лицо. А он смотрит стеклянными глазами. Сжимает и разжимает челюсть. То ли в попытке что-то сказать, то ли в попытке сохранить своё сознание.
Она лихорадочно гладит его щёки, будто привести его в чувства.
– Пожалуйста, нет. Пожалуйста, продолжай смотреть на меня. Дыши. Останься со мной, слышишь?
С трудом, но слышит. Слышит отдалённый крик из коридора. Отданный приказ. Гулкий голос кажется знакомым, и до слуха доносятся только отрывистые выкрики.
– Быстрее! В каждую дверь! Открывай, Хоторн, открывай. Нет? Дальше! Быстрее! Вульфик, тащи свою задницу в последний вагон! Свяжитесь с Кейджем! Быстрее, мать вашу, Ральфус!
– Смотри на меня!
Он пытается улыбнуться, чёрт возьми, сейчас он забудет её. Тринкет тоже понимает это, давясь рыданиями, подступающими к горлу.
Его сознание окутывает смертельная чёрная дымка, словно в вагон снова забросили шашку. Только теперь этот туман душит, давит на горло и голову.
Тринкет начинает говорить, просто говорить ему на ухо, торопливо подбирая слова.
– Всё будет хорошо. Ты спас меня, слышишь? Сейчас всё будет в порядке, - она почти не понимает, зачем это говорит, зачем продолжает целовать его губы.
Он ничего не чувствует, кроме тишины и чудовищного холода. Такого холода он не испытывал никогда.
Его перепачканные кровью пальцы срываются с её плеча, и рука тяжело падает на пол, отчего капитолийка сильнее обнимает его, трясётся и громко плачет.
– Нет! Нет, нет, пожалуйста. Я люблю тебя, - всхлипы такие громкие.
– Пожалуйста…
Сознание так быстро отключается. Так не вовремя, потому что от этого, сказанного ею, на какой-то миг сердце вдруг стучит сильнее. Несколько ударов. Всё на что хватает Эбернети: на два грёбаных неровных толчка.
Шестерёнки его механизма замедляются. И внутри становится слишком пусто. Там просто воздух. И её голос. Всё тише и тише.
Комментарий к
Low Roar - I’ll Keep Coming
Ребята, это не совсем конец. Будет ещё небольшой Эпилог)
========== Эпилог ==========
Комментарий к Эпилог
Florence + The Machine - Queen of Peace & Long and Lost (The Odyssey – Chapters 5 and 6)
Этот шедевр вдохновил меня на написание эпилога. Я почти списывала прощание (да простит меня Фло) с Long and Lost (6:28)